Ирина Шевченко - И придет волчица…

– Да. У него был бы шанс.

– У него не было шансов против тебя, Ром, – вздохнул Эн-Ферро. – Он был всего лишь учеником, ты учителем.

– Он был лучшим моим учеником, – возразил Убийца.

– Разве он не проиграл тебе те два боя?

– Проиграл. Но другие мои ученики даже не рискнули бросить мне вызов. А он это сделал дважды. Он был хорошим воином. И я пришел, чтобы ты рассказал мне, как он умер.

– Лучше я расскажу, куда тебе пойти! – вскипела я.

– Галла! Иди в дом, я сказал.

– А не то что?

Лайс устало провел по лицу ладонью.

– Иди в дом, – попросил он на чистом кассаэл, неподвластном переводчикам идущих. – Тебе нельзя волноваться.

– Я не оставлю тебя наедине с этим типом, – ответила я на том же языке.

– Он ничего мне не сделает.

– Лайс, он хотел убить Ила! Он Убийца. Он…

– Да, он Убийца. Но мою смерть ему не заказывали. Он пришел поговорить об Иолларе. Это нормально…

– Нормально для наемного убийцы?

– Нормально для учителя, который хочет узнать о судьбе ученика. Иди к Маризе. Готовьте ужин, накрывайте на стол. Я вернусь и все объясню.

– Хорошо. Но будь осторожен.

– Ром, нам лучше прогуляться. – Кард снова заговорил на каэрро.

– Как скажешь.

Эльмарец поднялся со скамьи и повернулся ко мне:

– Доброй ночи, принцесса. Я так понимаю, сегодня мы уже не увидимся.

– Я надеюсь, мы никогда уже не увидимся, Убийца.

– Твоя сестра знает, что она носит на шее?

– Знает, – поморщился Лайс. – Интересно, хоть кто-нибудь в Сопределье не знает этого?

Они спустились с холма на берег. Здесь было не так душно – от моря веяло прохладой.

– Мальчик разнес семейную легенду по многим мирам, а потом стал ее частью. Расскажи мне, как он погиб.

– Когда ты приехал в Марони, Ром?

– Неделю назад.

– Здесь говорят – длань.

– Я знаю, но длань – это пять дней, а я в городе уже семь.

– И семи дней тебе не хватило, чтобы все разузнать?

– Нет. Иначе я не пришел бы к тебе. Расскажи мне о нем.

– Сначала скажи, как ты вообще согласился на эту работу. Ил уважал тебя.

– Я его тоже. Потому и согласился. Я дал бы ему шанс, другой – нет.

– Ты сказал, что наем был двусторонним. Орков я еще понимаю, законный претендент на стальную корону им не нужен. Но как Окнир мог заказать убийство сына?

– Князю больше не нужен сын, вышедший из-под его контроля. Скоро у него будет новый наследник, и вряд ли тебе доверят его воспитание.

– Меня это не расстраивает.

– Как он умер, Эн-Ферро?

– Он собирался на Саатар. В Марони как раз появился Гайли. Помнишь его? Он предложил Илу перебраться в посольство, а какой-то маг-эльфоненавистник решил это посольство взорвать. Все эльфы были на приеме у герцога. О том, что в здании есть кто-то еще, колдун не знал: пришел с тремя сообщниками, наткнулся на Иоллара. Или колдун был слабоват, или Ил оказался быстрее, но мага и его людей он убил. Только выбраться из дома уже не смог. Сгорел.

– Сгорел заживо?

Лайс вздрогнул.

– Я спрашиваю, он сгорел заживо или умер, а после сгорел?

– Не знаю. Да и какая теперь разница?

– Разница есть, Эн-Ферро.

Идущий вынул из сумки небольшой мешочек. Распустил тесемки и высыпал на песок что-то темное.

– Что это? – заинтересовался кард.

– Земля с того места, где он погиб. Ты ведь знаешь наши традиции: прах умершего орка должен быть развеян над Морем Высохших Слез. Я собирался сделать это по возвращении на Эльмар.

– Почему передумал?

– Я видел два таких моря в глазах той, которую ты называешь своей сестрой. Думаю, этого более чем достаточно для достойных похорон.

Несколько минут они молча смотрели на плавающие вдали огни рыбацких судов и зависшие над заливом звезды.

– Когда ты уходишь, Ром?

– Еще не решил. Ты рассказал мне слишком мало, и я должен сам во всем разобраться.

– Ты знаешь, что Эльмар закрыли на карантин? В ближайшие несколько лет ты не сможешь вернуться домой.

– Значит, мне не нужно спешить.

Галла

Лайс пришел раньше, чем мое беспокойство переросло в панику. С порога нарочито бодро потребовал хлеба в виде полноценного ужина и зрелищ в виде светового шара от Ласси. Малыш с заданием справился на «отлично». Ужин заслужил звания скудной трапезы отшельника. Хотела бы я взглянуть на отшельника, поедающего запеченных гусей с овощным рагу и запивающего это все сухим каларским.

– Рассказывай, – потребовала я, когда Мариза с сыном ушли с кухни. – С чего это ты любезничаешь с наемником, который собирался убить твоего друга?

– Я говорил не с наемником, а с учителем своего друга, Галчонок. Знаю, что это сложно, но постарайся понять. В каждом мире, в каждой стране этого мира своя уникальная культура, свои традиции и свой образ мышления. Ромар – орк. Эльмарский орк Сумрачного края. Даже когда врата позвали его и он стал ходить в другие миры, он не изменил своим принципам. А его принципы не запрещают убивать, в том числе и за деньги. Для него эта работа ничем не хуже любой другой. Единственное, что отличает его от прочих наемников, – это то, что он никогда не убивает исподтишка. Он Ромар Меч, и меч – его единственное оружие. У каждого, кого он убил, был шанс защитить свою жизнь.

Незначительный шанс, если вспомнить, что рассказывал о нем Иоллар. Но Ил уважал Ромара, восхищался им. Даже завидовал немного, но не как мечнику, а как идущему, тому, чья свобода не ограничена рамками одного мира. Именно из-за Ромара Ил упросил Лайса отвести его на Каэлер, в Школу Огненного Клинка, туда, где учился когда-то молодой эльмарский орк, ставший впоследствии лучшим бойцом Сумрачного края. Из-за Ромара он провел там несколько лет, чтобы стать мастером и в очередной раз бросить вызов учителю. И я верю, что третий бой он бы у него выиграл…

– Наверное, ты прав, Лайс. Лучше сотня таких Убийц, чем один обладающий даром гад, никому не дающий даже призрачного шанса на спасение.

– Но Ил убил его, эльфы не пострадали, договоры на открытие порта подписаны. А значит, и этот бой он выиграл. Верно?

– Верно.

Я обещала, что больше не стану плакать, солнце мое, и я не стану, хоть слезы уже просятся из глаз.

– Хочешь, я посуду вымою? – предложил заметивший мое настроение Эн-Ферро.

– А я?

– А ты спать пойдешь. И так устала за день, как на станции – идущие один за другим шастают: сперва Брайт, потом Ромар. Хорошо хоть Гайли уехал.

– Точно. Если бы еще раз услышала: «Здравствуй, открывающая», не выдержала бы. Анекдот про вежливого ежика и Али-Бабу знаешь?

– Про какую бабу?

– Темнота! Ладно, мой посуду, а я тебе сказку расскажу.

– Сказку? Ты же анекдот обещала!

Утро началось с пронзительного женского визга, топота босых ног и хлопанья дверей. И удивительного открытия: в отличие от кошек карди боятся мышей.