Ирина Шевченко - И придет волчица…

– Я говорил с Гвейном. Точнее, он со мной. Кажется, у меня есть шанс войти в совет со временем. Я не хвастаю, но после инициации старейшины способности многократно усиливаются. Возможно, тогда получится разобраться с тем, что творится у тебя в голове…

Было бы неплохо. Но за пару веков он уже привык. Наладились отношения с семьей: виделись редко, но встречали его всегда с искренней радостью. В храме Пилаг принимали как опытного независимого консультанта. В колонии на Юули… Туда он старался заглядывать пореже. Но когда хотелось почувствовать себя богом… В самом деле, смешно. Ну пусть не богом, но национальным героем его там считали. Даже внесли имя в учебники по истории расы. А приятнее всего было осознавать, что у него теперь есть настоящие, проверенные жизнью друзья…

…Вспышка. Яркая белая вспышка – и ничего, только страх сковал тело. Это было похоже на кошмарный сон, но сон не приснится, когда сидишь на приеме у владетельного сианского лорда с вилкой в одной руке и бокалом красного вина в другой.

– Что-то случилось, Лайс?

В глазах Ила неподдельный испуг.

Да, случилось. Но что именно, он тогда не понял. Лишь почувствовал, а узнал через три дня, когда добрался до врат. Прохода на Свайлу, Зерак и Алеузу больше нет.

Кира больше нет…

Боль. Горечь. Горе…

Потеря друга. Потеря мира и дома…

Страх. Липкий, навязчивый страх опять потерять смысл жизни и захлебнуться в потоке чужих лиц, имен и названий. Но еще был Ил… И Галла… То, что осталось – память о Кире, надежда на возвращение. Маленькая забавная девчонка, с такими же серебряными искорками в глазах…

Юули. Их глупые претензии и требования… Маг для колонии? Ему бы их проблемы. Жители сотен миров прекрасно обходятся без магии… Достали! Хотели? Получайте! И нет, его не интересует…

Ил не давал скучать – Фиан, континентальное ралли, третья победа.

У Галлы обнаружился дар открывающей. Великолепно! Теперь можно познакомиться официально и встречаться иногда.

А потом…

Это был самый верхний слой, самый свежий. Рошан касался его аккуратно, едва-едва…

Галла. Тепло. Дом…

Семья – не придуманная, а настоящая: кто-то, кто нужен ему и кому нужен он. Шутки, веселье.

Ил… Но перед этим Юули – сомнения, переживания… Память вновь перевернула ящики с накопившимся за века хламом. А ведь в этом мусоре есть несколько по-настоящему ценных вещей… Нужно разобраться…

Жизнь налаживалась. Надежда оживала. Чужие лица и имена вытеснены теми, кто на самом деле был близок и дорог. Впервые за много лет все было хорошо…

…И еще одна вспышка. На этот раз огненная. Боль. Его боль, многократно усиленная чувством вины. Горе милой, любимой девочки, готовой уйти от него за грань.

И страх, который он никогда и никому не показывал…

Но жизнь победила. Снова.

Галчонок.

Ее сын – сын Иоллара, как знак, что тот не ушел бесследно…

Ласси – еще одно сомнение прочь.

Мариза…

И опять страх. На этот раз – страх впустить кого-то в свою жизнь, чтобы вновь потерять.

И не нужно называть его другом. Даже если это и так…

– Я устал, Рошан. Очень устал.

– Я знаю. Отдохни, время есть.

Кир был прав, после полной инициации силы старейшины совета возрастают. Но чужая память – слишком хрупкий материал. Возможно, потом, когда будет время. Месяц. Или год.

А сейчас можно лишь привести все в порядок. Систематизировать. Перетряхнуть пыльный чулан и попытаться разложить все по полкам и ящичкам. Задвинуть подальше воспоминания о давно ушедшем, а то, что пригодится сейчас, положить на видном месте.

И неплохо было бы отрегулировать нервную и иммунную системы. Подлечить желудок – что-то магистр Пилаг совсем себя запустил, вот уже и язва наметилась.

Напоследок легкая коррекция мировосприятия: пригоршня оптимизма, щепотка иронии и здоровый цинизм по вкусу. А когда проснется, запить все это чашечкой крепкого кофе…

Лайс не помнил, сколько он проспал. За это время кресло под ним превратилось в удобную кушетку (может, драконья магия, а может, многофункциональная конструкция), а свет стал приглушеннее и мягче.

– Как себя чувствуешь? Голова не болит?

– Вроде бы нет, – удивился он, прислушиваясь к ощущениям.

– Вот и хорошо.

Того, что увидел Рошан, не обсуждали – все, что он хотел объяснить, дракон понял, и то, о чем не решался попросить, кажется, тоже. Не сказать, чтобы что-то существенно изменилось, но и таким, как прежде, уже не было.

– А хочешь посмотреть на нее? – предложил вдруг Хранитель.

– На кого?

– На Галчонка. Гвейн мне зеркало одолжил.

Не зеркало – зеркальце размером с блюдце и на первый взгляд совершенно обычное.

– Это оно?

– А ты чего ждал? Оно-оно. Одно из семи. Самое большое находится в зале совета, а это было в личном пользовании старика. Смотри.

Первые секунды круглое стеклышко в деревянной рамке показывало разноцветные пятна и полосы, потом картинка стала четче: чистое голубое небо, зеленые ветви деревьев.

– Погоди, нужно изменить угол обзора.

Галла лежала на траве и смотрела на небо сквозь листву: спокойное, умиротворенное лицо и легкая улыбка на губах.

– Вот видишь, с ней все в порядке. Девочка учится жить одна.

– Она не одна, – хмуро возразил идущий.

– Да, но я не это имел в виду…

Тар

Галла

Через несколько дней Рад вызвался показать место, где встретил тень. Дорогой рассказывал, какая еще нечисть водится в их краях. Полностью вылечить его мне не удалось, мальчишка все еще немного заикался, но речь стала вполне разборчивой.

– А то е-еще оборотень у нас жил, взаправдошный! – похвастал он. – Н-ну пока наши не у-узнали, жил. П-потом погнали его.

– Зачем?

Оборотней, или, как их тут называли, изменяющихся, на Таре было немного, жили они в основном обособленно, но одиночки селились порой и среди людей. И последние пару веков, насколько я знала, соседство это было вполне мирным.

– Так о-оборотень же! Они смирные, пока крови не п-попробуют, а уж если т-того…

– Глупости, – оборвала я рассказчика. – Зачем ему ваша кровь? Зато волки деревню десятой дорогой обходили бы, и лисы с куницами кур бы не таскали.

А про кровь я и вовсе другое слышала. Если человек по доброй воле отдаст изменяющемуся свою кровь, принявший ее оборотень уже никогда не причинит ему вреда, попав в вечную зависимость. В старых книгах это называлось приручением. В очень старых, писавшихся, когда метаморфы еще подвергались гонениям на людских землях, с особым цинизмом расписывалось, как сделать так, чтобы оборотень не смог отказаться от такого «дара». Несчастных держали в клетках и морили голодом, чтобы какой-нибудь маг разжился ручной зверюшкой.

Но Раду я об этом рассказывать не стала.