Ирина Шевченко - И придет волчица…

Уродливая морда все еще силилась принять вид любимого лица, но теперь, когда мое сознание прояснилось, сделать это было нелегко.

– Сдохни, – выдохнула я, припечатывая тварь плетением.

Темное отродье, впитывающее чужие страхи и грезы, чтобы заманивать в ловушку одиноких путников, рассыпалось серой пылью у края старой волчьей ямы. Еще два шага, и я была бы на дне.

– Спасибо, – обернулась я к эльфу.

– Не за что. – Он забросил за спину лук. – Не думал, что магов Восточных земель так легко обмануть лесной зверюшкой. Я был лучшего мнения…

Он умолк и застыл, не дойдя до меня несколько гиаров. В черных глазах бушевало пламя извечной ненависти. Но это пламя было огоньком от одной спички в сравнении с теми чувствами, что кипели в моей душе. И не знаю, на кого он сейчас смотрел не отрываясь и кого видел перед собой, а я под личиной юного эльфа видела демона, древнего, как мир…

Ему повезло. Нам обоим повезло. Продлись это чуть дольше, ничего уже нельзя было бы исправить. Но прежде чем я сплела нужное заклинание, ярость в его глазах потухла, а сами глаза стали синими, как небо над нами.

– С некоторыми чувствами трудно бороться, – произнес он с легкой усмешкой. – Особенно с теми, что завещаны нам предками.

– Да уж. – Я рассеяла неоконченное плетение. Все же память крови – сильная штука. Но лучше не доверяться ей полностью. – Извини, но раньше я не встречала никого из твоего народа.

– А я уже давно не видел никого из твоего.

Сердце, успевшее в несколько коротких минут пережить целый спектр эмоций, от безумной радости до безжалостной ненависти, постепенно входило в привычный ритм. Я сделала несколько глубоких вдохов и прислушалась к внутренним ощущениям: душевные потрясения – это не то, что пойдет на пользу беременной женщине. Но мой сыночек светился умиротворенным ровным светом, словно уже научился отгораживаться и от внешнего мира, и от тревог своей ненормальной матери. А значит, можно продолжить разговор. Если мой собеседник этого захочет. Говорят, они замкнуты и молчаливы. Но этот мне таким не показался: по лицу было видно, что пообщаться он не прочь. Ах да, я же для него тоже диковинка. Увидеть на Таре дракона еще невероятнее, чем повстречаться в глухом кармольском лесу с тэвком.

Все-таки неплохо меня учили. Пусть химеру я не узнала, поддавшись иллюзии, но в странном демоне вовремя распознала того, о ком лишь читала и слышала от наставников.

Когда-то давно эльфийские маги призвали триста демонов запретного круга, чтобы те уничтожили их врагов. Что это были за враги, ради которых понадобилось тревожить потусторонние сущности, легенда умалчивала. Говорилось только, что с поставленной задачей демоны справились: победили великое зло, а то, что от него осталось, заперли внутри Темной Черты, на землях, которые с тех пор называют Мертвыми пустошами. Я читала об этом: огромная территория оказалась отрезана от мира и его магии – горы, леса, когда-то богатые города. Пустоши здесь отнюдь не пустырь, а пустое, лишенное силы место. Мало кто забредает теперь туда, лишь охотники выбираются за расплодившейся в отсутствие двуногих дичью да мародеры, польстившиеся на легендарные сокровища оставшихся за Чертой храмов. Наверное, это зло и впрямь было таким страшным, раз уж потребовались столь кардинальные меры. И такая плата – за свои услуги демоны взяли у лар’элланцев триста младенцев обоих полов. Где эльфы, никогда не славившиеся плодовитостью, нашли одновременно столько новорожденных, тоже неясно, но если верить древнему поэту, нашли, и «плач стоял великий, когда вносили невинных в круг и кровью оленьей мазали стопы им и ладони». Однако демоны детишек не убили, как это принято среди их сородичей, и, проведя какой-то сложный ритуал, вселились в тела эльфят, не уничтожив их сущности, а объединив сознания.

Повзрослев, перерожденные ушли из Лар’эллана и поселились у границ пустошей, назвав себя их стражами. На их языке это звучало как «та эвке».

Большего о них, к сожалению, неизвестно. Но сейчас у меня был шанс расширить познания по данной теме. Если, конечно, сам тэвк решит мне в этом помочь, а древняя ненависть и извечная вражда, длящаяся между драконами и демонами, наверное, от сотворения миров, не возобладает над нашими собственными чувствами.

– Ты не совсем тана, – сказал он, присмотревшись ко мне. – Полукровка? Шииса?

– Шииса тана, – повторила я, вспоминая. – Один демон уже называл меня так.

Тан – хозяин, демоны зовут так драконов, безо всякого уважения, лишь признавая их власть в мирах. Значит, тана – хозяйка, драконица. Шииса тана – драконица-полукровка. Забавно. А вот то, что всякий демон, невзирая на защиту, видит мою сущность, не радует.

– Я не демон, – поджал губы остроухий. – Ты рискуешь показаться невеждой, называя меня так.

– А как тебя называть?

– Братья из Лар’эллана зовут меня Тин-Тивилиром. Ты тоже можешь звать меня так, шииса тана.

– Эм… Пожалуй, нет. Раз ты решил называть меня драконьей полукровкой, я буду звать тебя полудемоном.

– Мне не нравится такое имя, – нахмурился он.

– А мне не нравится то, что ты дал мне.

Похоже, для тэвка проблема казалась неразрешимой.

– Ты не хочешь спросить, как меня зовут? – поинтересовалась я, пока он глубокомысленно морщил лоб.

Он задумался еще больше.

– Я стараюсь не запоминать чужих имен. Но, наверное, твое мне можно узнать.

Надо же, какой великой чести меня удостоили! Напряжение последних минут искало выхода, и я расхохоталась.

– Галла, – выдавила сквозь смех. – Меня зовут Галла.

– Видимо, я не понимаю ваших шуток.

– Прости. – Я вытерла выступившие на глазах слезы. – Меня зовут Галла, и это не шутка. Я работаю в поселке неподалеку, а сейчас иду к сосняку за смолой. А что ты делаешь в этих краях, полудемон Тин-Тивилир?

– Я ищу новые истории. У тебя есть история для меня, Галла, шииса тана из поселка неподалеку?

– История?

Тэвк опустился на траву, приглашая меня присесть рядом, и нехотя, словно выполнял наскучивший уже ритуал, начал:

– Мой народ многие тысячелетия живет на крайнем западе Саатара, за границами Священного Леса, далеко от вулканов Огненных и льдов Снежных. Мы не поднимаемся на Гребень к низкорослым гномам и не вмешиваемся в войны, затеваемые людьми. Мир меняется вокруг нас, но стражи непричастны к этим переменам. Все, что хотели, мы получили, обретя тела и возможность есть пищу живых и дышать их воздухом. Но порою нам становится скучно. Тогда кто-нибудь из нас выходит в мир и ищет истории, которые могут заинтересовать остальных.

– Почему бы вам не жить среди прочих народов? Тогда истории случались бы с вами самими.

– Ты не поняла, шииса тана Галла. Мы хотим развеять скуку, а не превратить свое существование в бесконечную суету. Мы не созданы для жизни в твоем понимании. Нам безразличны ваши проблемы.