Антон Орлов - Западня для ведьмы

Правду сказать, вожак предпочел бы, чтобы с ним осталась не она, а Таль, проявившая себя находчивой и разумной сообщницей, но он уже привык к тому, что обстоятельства далеко не всегда отвечают нашим желаниям, и среди них надо непрерывно лавировать, чтобы они тебя не раздавили, особенно в таком городе, как Абенгарт.

Ближе к вечеру Дирвен и Таль с котомками за плечами направились в сторону восточных пригородов. Через мещанские кварталы, мимо домов с выпирающими темными балками и нарисованными на светлой штукатурке оберегами, однообразными и аккуратными.

Дирвен натянул по самые брови вязаную шапочку с помпоном, а нижнюю часть лица прикрыл шарфом: мельком увидишь – не узнаешь. Тем не менее, когда навстречу им вышла из-за угла высокая барышня, одетая строго и неброско, хотя и с претензией на скупую элегантность, в ее глазах под гофрированным серым капором мелькнуло выражение узнавания.

Отшатнувшись, Дирвен схватил Таль за руку и прошипел ей в ухо:

– Это она! Хенгеда…

Одновременно он отдал команду на готовность боевым амулетам. Гадина-службистка тоже активировала свои амулеты, он это почувствовал.

– Хенгеда, это ты?! – Таль кинулась между ними и повисла на барышне, которая была на полголовы ее выше. – Ой, как я рада! Пошли к нам, что я тебе расскажу… А ты, Аломп, иди тогда к тете Вингеде без меня, потом увидимся.

Она подмигнула из-за плеча Хенгеды, цепко ухватившись своими изящными бледными пальчиками за ее суконный жакет в серую клетку. Рослая службистка не сопротивлялась, импульсы ее амулетов угасли.

Дирвен, вспотевший до холодной струйки между лопаток, понял, что ведьма околдовала свою жертву, сумев каким-то образом пробить ее защиту. Впрочем, Хенгеда – амулетчица посредственных достоинств, сильная ведьма или стоящий маг с таким противником легко справятся.

Все-таки хорошо, что он рассказал Таль о своих злоключениях. Вначале думал, что зря разоткровенничался, потому что сопереживания она не проявила ни на полушку. Это было обидно. Сразу ясно, что она из совсем бессердечных девчонок, и в груди у нее вместо сердца ледышка. Даже странно, что это мусорная ведьма, а не какая-нибудь там ледяная! Однако же рассказал не напрасно: мигом припомнив, кто такая Хенгеда, ведьма бросилась в атаку – и победила.

Прохожих сценка не удивила: встретились две подружки – девчоночьи объятия, ахи, охи, глупые нежности. Дирвен и сам глянул бы на них свысока, с приятным сознанием собственного превосходства, да и прошел бы мимо.

Что-то радостно щебеча, Таль увлекла покорную Хенгеду под арку большого доходного дома с узорчатой вывеской «Галантерейный башмачник» на первом этаже, а он двинулся дальше сквозь тихие белесые сумерки – настороженный, готовый к схватке. Вокруг все спокойно: похоже, подчиненная Ферклица оказалась тут по чистой случайности.

Таль догнала его через два квартала, возле увешанной фонарями трехэтажной гостиницы, охваченной вечерним оживлением.

Так до сих пор и не удалось выспросить, каким способом она его всякий раз находит. Что-то тайное, ведьмовское.

– Идем. Она до утра не очнется.

– Что ты с ней сделала?

– Завела в дровяной сарай и усыпила. И заморочила ей память: она не вспомнит о том, что видела тебя. Эти чары распространяются на небольшой промежуток времени, который был перед тем, как их наводишь, и нам повезло, что удалось сразу ее поймать. Этой встречи для нее словно и не было.

Дирвен мстительно хохотнул: к дровяным сараям Хенгеде не привыкать.

– А ее амулеты?

– Остались у нее, их я тоже усыпила. Пусть завтра поломает голову, что с ней случилось.

– И все, что ли? Надо было ей, гадине, косу обрезать и юбку порвать, она же меня им выдала, а перед этим со мной обжималась и делала вид, что любит!

– Сочувствую, – бросила Таль безразличным тоном.

– А если сочувствуешь, ты же могла…

– Да я не тебе, я ей сочувствую.

– Почему? – растерялся Дирвен, от обиды по-детски хлопнув ресницами.

– Потому, – отрезала ведьма.

В течение нескольких минут он молча и потрясенно шагал рядом с этой стервозой, у которой лежала в кармане жестянка с драгоценным клубком, а потом, оправившись от горького недоумения, в тысяча пятьдесят первый раз подумал, что девчонки все одинаковы.

До сих пор им удавалось ускользать от слуг Лормы, но долго это не протянется. Кольцо постепенно сжималось. Окраины Гунханды – подходящая территория, чтобы играть в прятки с погоней, и на том спасибо Хитроумному и Двуликой.

Обшарпанные кварталы напоминали засохший, осыпающийся, источенный червями слоеный торт, выброшенный на помойку. На каждую халупу так и просилась вывеска «Подозрительное заведение». Запахи специй из харчевен придавали господствующему в этих закоулках зловонию пикантные нотки. В крикливо-пестрых оберегах на стенах сквозило что-то неуловимо непристойное. Среди прохожих попадались то амуши, то джубы, скрытые от людских глаз чарами личины либо мороком невидимости. На крышах, на перилах ветхих покосившихся башенок-беседок, сидели птицы и флирии, среди них затесалась обезьяна в замызганной курточке-разлетайке и с обрывком цепочки на шее.

Под Гунхандой есть катакомбы, не слишком обширные, зато изрядно запутанные. От людей тут можно хорониться хоть до чворковой свадьбы, другое дело – народец.

Пока что Орвехта и Зомара выручала неорганизованность противника. Стиги свирепы, но ищейки из них плохие, легко отвлекаются на всякую постороннюю добычу. С прыгучими сойгрунами то же самое: начнут они зло или бестолково дурачиться – и уже позабыли, зачем их посылали. Амуши хитры, жестоки, целеустремленны, однако рисковать своей шкурой не любят. Если есть возможность, отправляют вперед других, а сами держатся на безопасной дистанции. Все это на руку тем, за кем они гоняются, но сейчас их чересчур много: надо полагать, весь двор царицы Лормы, изгнанный Тейзургом с захваченной территории.

И люди не союзники. Их недолго подкупить, да и не станут они ссориться с народцем ради чужаков из Ларвезы. Суно подозревал, что местное население втайне приносит кровавые жертвы, дабы задобрить опасных и пакостливых соседей.

– Смотрите, – шепнул Зомар, взглядом указав на прохожих на той стороне кривого, словно скрюченная морская звезда, перекрестка.

– Онсур, – так же тихо отозвался маг. – А с ним вурван. Судя по роже, не очень-то сытый.

Молодой суриец тревожно озирался. Оставалось только гадать, почему он не надел матхаву, чтобы остаться неузнанным. Изможденное лицо его спутника цветом напоминало заплесневелый пергамент.

Чуть позже Суно понял, что несчастный Онсур нарочно попался им на глаза. Похоже, их все-таки выследили и теперь пытаются загнать в западню, которую подготовили заранее. Что-то очень дрянное их ждет, если они двинутся по навязанному маршруту, а значит, надо уходить куда угодно, только не туда, где якобы «путь свободен».