Антон Орлов - Западня для ведьмы

Хеледика пятилась от них мелкими шажками, словно удерживая их взглядом, но в то же время не позволяя выхлестнуться своей ведьмовской силе. Пока это не вопрос жизни и смерти – никаких саморазоблачений. Парни на нее наступали, однако вели себя скорее как назойливые попрошайки, чем как насильники. Когда оказались под фонарем, свет которого усиливало вспомогательное заклинание, девушка разглядела, до чего они изможденные – и вправду похожи на больных, вдобавок одеты, как нищие бродяги. Но, как оно ни удивительно, все четверо – маги.

Возможно, бедствующие приверженцы Ктармы, лишь сегодня приплывшие в богатую северную страну и еще не успевшие получить свою порцию из благотворительного котла?

Песчаная ведьма отступала, не сводя с них глаз и стараясь изобразить на лице сочувствие, а потом внезапно развернулась и со всех ног бросилась бежать, подхватив юбку. На всякий случай приготовилась отразить удар, если в спину что-нибудь прилетит, но маги-оборванцы, «успешные глоткорезы», не стали швыряться ей вслед боевыми заклятьями.

Сбавила шаг и отдышалась лишь в десятке кварталов от набережной Мраморных Шаров, перед тем убедившись, что никто за ней не гонится.

Она знала адреса двух явок, где, на худой конец, можно укрыться. Одна в пригороде Западные Сады, другая ближе, на улице Верных Прачек. Кому эти прачки были верны, история умалчивала, но дойти туда можно за полтора часа: пока они с Плясуньей привольно жили в Абенгарте, Змейка времени не теряла и успела более-менее изучить овдейскую столицу.

Суно и Кебрехт намотали тюрбаны на сурийский манер: на Пчевайской равнине с ее пылью и кусачими насекомыми это практичней, чем шляпы. Один Начелдон пока еще форсил.

Лошадей сберечь не удалось. На той, которую выпрягли из повозки, Сабил и Онсур спасались от топлянов вдвоем, она не пережила этой гонки. Остальные вроде бы оправились, поскольку Суно затребовал у коллег через кладовку лекарства и укрепляющие снадобья, но наутро после ночевки все лошади лежали мертвые, и к ним понемногу слетались стервятники, похожие на нищих, но полных достоинства пожилых аристократов.

Что-то покусало? Однако людей оно не тронуло, и Суно был уверен как в своем защитном круге, так и в амулетах, отгоняющих всякую ползучую дрянь. Ему удалось установить, что лошади умерли от яда. Это могло быть какое-нибудь растение, неприметное, но смертоносное – вроде мерезоры, вдовотвора черноплодного или дорожного хладоножника, а могла быть и чья-то работа. Допросил Онсура и Сабила, оба клятвенно заверяли, что они тут ни при чем.

Чтобы кто-то из коллег вел двойную игру и подсунул ему отраву вместо лекарства – маловероятно, люди там надежные, доверенные помощники тех, кто заинтересован в успехе его миссии. Вряд ли они столковались бы с Чавдо Мулмонгом. А впрочем… Не могут ли они действовать в интересах тех, кто ждет не дождется, когда нынешние архимаги уйдут на покой и освободят места для своих преемников? Это вполне в духе Ложи.

Хорошая новость: отряд из Флиды уже выступил. Главное, продержаться и не разминуться.

Скальный островок посреди рыжевато-бурой пустоши – не крепость, в которой можно держать оборону до подхода помощи. Слуги Лормы скоро их найдут и обложат со всех сторон.

Они отправились в путь, используя чары, чтобы сбить со следа погоню. Словно остатки разгромленной армии.

«Разгромленной, но пока еще не побежденной», – мысленно поправил Суно, и на его лице, потемневшем под южным солнцем, мелькнула усмешка – словно появилась и исчезла трещина на запыленной маске.

Казалось, Севламонг обрадовался. Расспрашивал и о Тимодии, и о той семье, где она теперь живет, и об Эдмаре, ему все-все хотелось узнать, говорили долго, он потом еще благодарил, но у Зинты после этого разговора осталось странное впечатление, в котором она никак не могла разобраться.

В конце концов пришлось признать, что Севламонг ей не понравился. Подумалось: не понравился – ну и ладно, всяко между людьми бывает, это же личное, и оно ничего не значит. Однако что-то еще ее беспокоило, а посоветоваться не с кем – Суно далеко, к Эдмару не пойдешь после того, как наперекор его наказу поступила. Не с Табинсой же! Хоть та и твердила, что, ежели Зинте в чем нужен совет, она всегда пожалуйста. Конечно, есть дела, в которых она сведуща, но здесь-то речь о другом.

Лекарка весь день об этом размышляла, бегая по городу и делая свое дело во славу Тавше. Когда после очередного пациента с ножевым ранением ее повело и подступила дурнота, неумолимо размывая окружающую реальность, она успела слегка удивиться: с чего бы ей вдруг сомлеть, если только что не было никаких признаков переутомления…

Прорвами называют те области, где магия исчезает, словно капли воды на раскаленной сковородке. Ни одно заклинание там не работает, маскирующие чары рассеиваются, амулеты превращаются в бесполезные побрякушки. Зато на территории прорвы можно укрыться от волшебного народца, ему туда путь заказан.

Золотая Прорва лежала к востоку от Сумляра, она захватывала часть плоскогорья Маюн и около трех квадратных шабов сухой, как старая порыжелая подметка, пустоши. На Маюне милостью Кадаха-Радетеля добывали золото, прииски находились в юго-восточной части плоскогорья, там же прорва, будь она благословенна – и туда еще нужно добраться.

Укрытие на время, пока не подоспеет отряд Ложи. Если двигаться на запад, это верная погибель, посланцы вурваны наверняка рыщут вдоль реки.

Они напоминали пропыленных и неприхотливых искателей лучшей доли, которые подались то ли в золотодобытчики, то ли в Лярану, проситься в подданные к господину Тейзургу.

С помощью заклинаний и полученных через кладовку мощных амулетов удалось сбить со следа слуг Лормы. Во всяком случае, те до сих пор не объявились.

И можно бы решить, что дела обстоят более-менее недурно, однако Суно никак не мог дозваться Зинты. Обычно она откликалась если не сразу, то позже при первой возможности, – но чтобы молчала целые сутки! Он отправил мыслевести Шеро и Эдмару, попросил узнать, в чем дело. Оба пообещали выяснить – и ни от того, ни от другого никаких известий. Все еще выясняют?..

Он шагал по каменистой земле, словно двужильный, глядел в оба, непрерывно плел путающие след заклятья, и никто из спутников не догадывался, до чего скверно и тревожно у него на душе.

Булочки с джемом трех видов – яблоки, лимчи, абрикос. Крепко заваренный сиянский чай в аляповатом бело-золотом чайнике. Простыни благоухают ромашкой и мятой. Подоконники застелены кружевными салфетками и заставлены цветочными горшками. Из больших настенных часов в виде резного домика выскакивает на пружинке куколка в раскрашенной деревянной юбочке, делает реверанс и прячется обратно. Точь-в-точь сказочное зачарованное убежище.