Олег Авраменко - Первозданная. Вихрь пророчеств

Глыниш отвернулась к шкафу у стены, чтобы взять оттуда еще три колбы.

«Нет у нее времени, – подумала хмуро. – Эта девушка обречена, и никакая Первозданная ее не спасет. Наоборот, именно из-за Первозданной ей не суждено долго жить на этом свете. Так или иначе, она умрет – или сама, или вместе со всем земным миром…»

Глыниш пошла на службу Ан Нувину вовсе не потому, что почитала Тьму и ненавидела Свет; не потому, что считала Зло сильнее Добра. В возрасте шестнадцати лет у нее было пророчество, ужаснувшее ее своей безжалостной ясностью и однозначностью. Оно не требовало никакого разгадывания, никакого толкования; достаточно было просто написать на бумаге слова, пришедшие ей в провидческом трансе, и чары верификации озаряли текст чистым желтым сиянием, свидетельствовавшим о его несомненной пророческой силе.

В пророчестве говорилось о том, что при жизни нынешнего поколения земной мир снова заполонят орды демонов и чудовищ, а люди, не послушавшись призывов ведьм и колдунов, начнут ревностно молить Небеса о помощи. И Небеса прислушаются к их молитвам – на землю сойдет войско диннеши, и начнется Битва Последнего Дня, в пламени которой сгорит весь мир.

К счастью, это ужасное пророчество не было неотвратимым, а имело разветвление, сходившееся на самой провидице. Она могла предотвратить конец света, отдав Тьме две невинных души – сначала свою собственную, а потом еще одну, на которую укажет ей судьба.

Глыниш никому не рассказала о своем пророчестве, ни у кого не стала спрашивать совета, понимая, что никто ей не поможет, что такое трудное и болезненное решение она должна принять самостоятельно. После нескольких месяцев колебаний и мучительных раздумий молодая колдунья наконец решилась на первую жертву и обрекла свою душу на вечное проклятие, отдавшись под власть Китрайла. А через четырнадцать лет, когда пришло известие о стычке на Ихелдиройдском тракте и о Первозданной Искре у новой ведьмы – Эйрин вер Гледис, она поняла, что это и есть вторая жертва, необходимая для спасения мира…

– Вы даже не представляете, сударыня, как мы рады вашему визиту, – говорил молодой Фаргал аб Мервин, князь Энлийский, сопровождая Риану и Шимаса к разукрашенной карете у причала. – Ведьмы столь редкие гости на нашем маленьком острове, что мы невольно чувствуем себя частью Южного Абрада, хотя находимся под протекторатом Катерлаха, официально относимся к конфессиональной юрисдикции Северного Совета, а многие наши жители придерживаются минеганского учения.

– Мне очень жаль, ваша светлость, – учтиво ответила Риана, – но тут ничего не попишешь. Нас ведь всего четыре сотни, а мир велик. В конце концов, мы бываем у вас чаще, чем на большинстве островов. Инис Энли находится на полпути от Тир Минегана до Инис на н-Драйга, который наши сестры регулярно посещают. По крайней мере, каждый год, а то и дважды в год.

– В основном минеганские корабли проходят восточнее от Энли и делают остановку на Инисойд Гайделах, – заметил князь. – Впрочем, я не жалуюсь, а просто констатирую факт. Надеюсь, вы воспользуетесь нашим гостеприимством хотя бы на несколько дней?

– На четыре дня точно. Может, даже на пять или шесть. Мы плыли довольно быстро, и наш капитан считает, что парусам нужно немного отдохнуть. А я его не тороплю.

При этих словах Шимас машинально кивнул, с наслаждением шагая по твердой, неподвижной земле. С тех пор как они вышли в море, Риана каждый день, с утра до самого вечера, призывала для «Шерен Эйнарах» сильный попутный ветер, позволивший им преодолеть две тысячи миль от Вантайна до Инис Энли всего лишь за тринадцать суток. Разумеется, такое быстрое путешествие сопровождалось непрестанной качкой, из-за которой Шимас чувствовал себя крайне некомфортно. Хорошо хоть его не тошнило.

Как любезный хозяин, энлийский князь сначала пропустил в карету обоих гостей. Шимас какое-то мгновение колебался, где ему сесть, но в конце концов устроился рядом с Рианой, рассудив, что Фаргал аб Мервин захочет сидеть напротив нее. Забравшись следом, князь крикнул кучеру, и карета тронулась с места. Шимас бросил сквозь боковое оконце последний взгляд на их корабль, из трюмов которого уже начали выгружать большие тюки, набитые гречей и пшеничным зерном. В этой работе принимал участие и Колвин аб Девлах, получивший от Рианы приказ оставаться на «Шерен». За время путешествия усмиренный черный подружился с моряками, которые относились к нему вполне дружелюбно, хотя иногда подтрунивали над придурковатым ведьминым слугой. Колвин воспринимал их шутки с присущим ему добродушием (даром что души не имел) и смеялся вместе с остальными. Создавалось впечатление, что его невозможно обидеть.

Лорд Фаргал вежливо поинтересовался, как проходит их плавание, а услышав от Рианы заверение, что все хорошо, произнес:

– До нас только вчера дошло известие о болезни нашего верховного сюзерена, короля Энгаса. Вот так мы оторваны от мира. Надеюсь, за это время он выздоровел?

Риана отрицательно покачала головой:

– К сожалению, должна огорчить вашу светлость. Энгас аб Брайт умер почти две недели назад, тридцать второго гедрева, накануне нашего отплытия.

Молодой князь удрученно вздохнул:

– На все воля Великого Дыва. Пусть он дарует его душе достойное перерождение… А Совет лордов еще не определился со следующим королем?

– Он все еще не собрался, – ответила Риана. – Борьба обещает быть очень затяжной и изнурительной.

– И кто сейчас регент? Граф Карвадонский? Или король все-таки назначил своего старшего сына, лорда Кивина?

– Нет, он назначил регентом леди Гвенет вер Меган, нашу сестру-ведьмачку.

Фаргал аб Мервин ошеломленно уставился на Риану, разинув от удивления рот. Но достаточно быстро взял себя в руки и кивнул:

– Да-да, понимаю. Это неожиданно, но… Даже до нашего острова уже дошли слухи о ведьмаке, лорде Бренане аб Грифиде, о его невесте, леди Гвенет, и о планах вашего Сестринства сделать их королем и королевой Катерлаха. Однако я не ожидал, что король Энгас с этим согласится.

– Ему пришлось согласиться, – сказала Риана. – В последнее время большую силу набрал лорд Финвар аб Дайхи, фактически лишивший лорда Авлайда аб Калваха шансов, поэтому королю пришлось переступить через свою предвзятость к ведьминскому Сестринству. Он всегда ставил государственные интересы превыше личных симпатий и антипатий.

– Что ж, ясно, – сказал князь, – большая политика. Мы на Инис Энли в нее не играем, для нас главное, чтобы Катерлах продолжал оставаться сильным государством, способным исполнять свои обязанности метрополии. В прошлый раз, пока Энгас аб Брайт и Финнаган аб Кохран боролись за королевскую корону, эйдальцы захватили Лаврадиры. С тех пор они точат зубы на наш маленький остров, а недавно начали поступать тревожные сигналы, что старый герцог Рувинский, окрыленный тем, что его внучка, леди Эйрин, оказалась ведьмой, задумал очередное завоевание, только еще не определился, куда именно протянуть свои загребущие руки.