Валерий Котенко - Вкус ночи. Книга 1. Дневник Мортемара

Чья-то тяжёлая рука буквально отшвырнула меня в сторону, а её обладатель, рослый демон, загорелся и упал, но мне было не до него. Я терял друга. И терял веру в дружбу…

Почему тот, кто очень дорог нам, тот, кто является большей частью нашего мира, вдруг поднимает клинок? Почему мы сами часто рушим то, что долго создавали? Из боли рождается боль, а из ненависти – ненависть. И только из любви чаще всего рождается вовсе не любовь… А боль и ненависть.

Для моего друга на острове не было друзей и прошлого. Он пришёл сюда, как охотник.

Маги Айеро уже были около меня, оставив рыцарей демонам, и я был под их защитой. Эрия, заметив моего друга с камнями в руке, быстро выбросила руку вперёд, и яркий луч, ударив прямо в грудь, оглушил Миллия, отчего тот упал навзничь. Чародейка злобно посмотрела на меня.

– Я не убила его только потому, что он твой друг, – объяснила она, смотря мне в глаза.

За моей спиной происходило что-то жуткое, я это понимал, слыша крики тех из чародеев, кто был ещё жив. Когда я обернулся, мне на миг показалось, что я смотрю на мир через зелёное стекло, а потом всё исчезло так же быстро, как и появилось. На лице одного из поверженных магов застыла гримаса ужаса. Рядом с ним, жутко улыбаясь, стоял Вальтасар.

– Мы не сомневались в тебе, – Дайферус бросил мне это, даже не глянув мне в глаза. – Ты правильно всё сделал, и Эрия здорово тебе помогла.

Я всё понимал. Это она направила брошенное мной лезвие в цель. Маг в синей мантии ещё был жив, но почернел, его кожа струпьями собиралась на теле. Я никогда не видел ничего подобного, и это было отвратительно.

– Дайферус… – голос старца был тихим и слабым, но он нашёл в себе силы. – Проклинаю тебя… И твоё дитя…

– Мы уже прокляты, Мастер Логии, – Дайферус взял его за руку, сильно сжав пальцы. – Прокляты вашим неверием и безразличием. И хотя вы мой учитель, я хочу вам сказать: вы недостойны быть чародеем. Ваши глаза сказали мне правду. Вы учили использовать чары, но никогда не давали нам права отказаться от них.

– Никто не в силах отдать свой дар… Ты лгал нам… – старик угасал, но меня больше смутило то, что Дайферус назвал его учителем. – Знай, что Авестло вы не получите, даже с ней… – безумный взгляд умирающего застыл на девушке.

– Умирая, веруйте в свою ложь до конца, – голос Дайферуса скатился до хрипящего шёпота. – Когда увидите ваших богов, передайте им, что я ненавижу их за то, что они с нами сделали. Ваша сила могла бы сослужить добрую службу в грядущей войне. А вы своей гордыней похоронили этот мир. Надеюсь, что Прядильщики вас достойно накажут за содеянное.

На короткий миг что-то чужое, излишне живое, промелькнуло в закрывающихся глазах.

– Ты всегда считал, что магам не место в этом мире…Но я рад, что умираю…

И всё. Это был миг, который надолго мне запомнился: мёртвый старик, и его ученик, преклонивший колено лишь для того, чтобы проклясть старца. Но последние слова Мастера Логи, как его назвал Дайферус, остались в моей памяти. «Ты всегда считал, что магам не место в этом мире».

– Я не думал, что они пришлют сюда именно его, – тихо сказал Вальтасар, подошедший к нам. – Могло быть и хуже. Всё же, Совет не рискнул пробудить Истинных, насколько я понимаю. Кто бы мог подумать, что Мастер ещё жив…

– Вы хорошо знакомы с ним? – я отбросил клинок в сторону, он казался мне чем-то грязным, но Вальтасар подобрал его, укоризненно глядя на меня и с любовью вытирая лезвие от крови.

– Он обучал нас после Авестло, не так давно, – ответил Севелсус, став на колено рядом с телом, но в этом жесте, в отличие от действий Дайферуса, я увидел уважение к старику. – Мастер чародейства, Логи Дорен. Уж не знаю, как ему удалось столько прожить, но, похоже, он жил лишь для того, чтобы уничтожить нас. Я надеюсь, ты позволишь его похоронить, как подобает, Дайферус.

Старший брат, услышав своё имя, отрицательно мотнул головой и добавил:

– Его тело мы отправим в Авестло. Его место там, а не здесь. И не пытайся уговорить меня, – Дайферус и Севелсус смотрели друг на друга с неприкрытой ненавистью. Сейчас они не выглядели братьями.

Вальтасар ухмылялся, любуясь кинжалом, которым я нанёс удар. Я старался не смотреть на него, но маг сам заговорил:

– Клинок Некроманта, родовой кинжал третьей ветви Айеро. Поражает тело врага самой Смертью. Тебе понравилась моя игрушка, Мортемар? Вряд ли бы ты нам помог обычным клинком. Он твой, – и с этими словами он протянул мне его. – Не отказывайся от подарка, – добавил чародей, видя мои сомнения.

Они смотрели, молча смотрели, как я беру смертоносное лезвие в руки, а я чувствовал отвращение к нему и к себе. Я убил человека… Может быть, человека более достойного, чем тысячи таких, как я. Но меня никто не наказывает, наоборот, лишь благодарят за поступок. У всего есть две стороны… То, за что меня в Авестло могут повесить, в кругу этих людей, считается подвигом. Как и наоборот. Вот она, цена славы и цена жизни. Никто не скажет, что ты сделал по-настоящему правильно, а что – нет.

– Не переживай, – Эрия обняла меня, но теперь меня не особо согревало тепло её слов. – У тебя был выбор – допустить нашу смерть или остановить их. Любое твоё решение было бы предательством в глазах одних, и подвигом в глазах других людей.

Как объяснить ей, что то, к чему я стремился, теперь вызывает во мне лишь отвращение? Мне вспоминались марши королевских воинов мимо деревни, идеал моей жизни. Только теперь я понимал отчётливо, что те рыцари заслужили славу тем, что убивали. И только это дало им возможность возвыситься. Смерть – это начало чьей-то жизни. Новой жизни.

Миллия мы затащили в комнату моей возлюбленной. Я настоял на том, чтобы ему дали должный уход, и Четверо с неохотой согласились на это, хотя Дайферус с большим удовольствием отдал бы его на растерзание демонам. Миллий несколько часов был без сознания, и всё это время я сидел рядом и думал, что я скажу ему, когда он очнётся. В один миг он стал для меня незнакомым, чужим… Я увидел в нём то, чего не хотел бы видеть никогда: лицо врага. Его жизнь в моих руках, но мне абсолютно не хотелось ещё одной смерти. И Айеро это понимали.

Он начал приходить в себя, постепенно оглядывая комнату. Не было сомнений, что он узнал меня. Слегка привстав, Миллий свесил ноги с кровати:

– Каково это – жить с теми, кто виновен в смерти твоей семьи?

– Это всё, за чем ты пришёл сюда? Узнать, как я живу? – он видел, чувствовал мои сомнения, которые я пытался похоронить в себе, и это меня злило.

– Я пришёл мстить, – Миллий говорил сдержанно. – А ты им помогаешь, ведь так?

– Да, – я ответил быстрее, чем он договорил.

– У тебя плохо получается чтить память родителей, – раздражённо, тихим голосом продолжил Миллий, не смотря в мою сторону. – Всё ради неё, правда? Ради Эрии. Скажи это вслух. Пусть твои родители в бездне слышат это.