Владимир Мясоедов - Спасти темного властелина

– Весело вы живете, – человек покачал головой и пробормотал себе под нос: – С такой магией заботиться об экологии вообще не надо, влияния от химикатов и радиации на общем фоне все равно никто не заметит. – Он взглянул на собеседника: – А раньше ты кого-нибудь на дело освобождения себя из темницы пробовал найти? Боюсь, я не смогу работать в такой нервной обстановке. Командой же действовать и легче, и безопаснее.

– Было дело, – кивнул Илларион. – Ты далеко не первый, хотя и удавалось мне зацепить в иных мирах готовую на сотрудничество душу максимум пару раз в столетие. Вот только к настоящему времени нет никого из тех, кого мне удалось призвать в Арсарот. Они либо погибли, либо предали меня, отказавшись от борьбы. Увы, тебе негде искать помощи. Лучше не проси ее даже у тех эльфов, которые называют себя светлыми из-за цвета кожи. Сочтут сумасшедшим, ибо по официальной версии истории я мертв, причем уже очень давно.

– Понятно, – вновь пробормотал человек, растерянно потерев голову. Кажется, сейчас он стал еще сильнее жалеть о том, что во все это ввязался. – Можно ли будет поддерживать меж нами телепатическую связь? И чего мне ждать в качестве стимулирующего эффекта?

– После того как мы окончим нашу беседу, ты окажешься предоставленным самому себе, – вздохнул Илларион, водя когтем по щеке. – А я снова не буду иметь возможности поговорить ни с кем, кроме как с самим собой. Нет, собеседник-то, бесспорно, будет великолепен. Вот только он успел мне несколько надоесть, причем еще две тысячи девятьсот девяносто девять лет назад. На сто лет ты станешь связан энергетическим каналом с Кристаллом Мира. Как результат – маны будешь оттуда тянуть столько, сколько сможешь осилить. Почти бесконечный резерв, несбыточная мечта всех чародеев. К тому же прекратишь стареть и будешь за счет постоянного притока магии в тело иметь неплохую регенерацию. Но если через век меня еще не схватят демоны, я разорву канал. Отдача от него испепелит в одно мгновение хоть неудачника, хоть предателя. Все понял? Ну, тогда вперед, наше время истекает.

– Я не услышал ни слова о самом главном, – усмехнулся человек. – О своей награде.

– Ты ее сначала заслужи. Десятки претендентов до тебя не справились, – демонический эльф печально вздохнул. – Сам прекрасно понимаешь, материальных ценностей в каменном мешке нет. Но ты, если вытащишь меня оттуда, отныне и вовеки станешь любимым учеником. А после сам добьешься чего захочешь. Даже если проснется тяга к власти, другие миры завоевывай сколько душе угодно. Все, пора прощаться. Мост между нашими сознаниями начинает разрушаться.

– Стоп! – человек усилием воли вернул себя в ту зыбкую нереальность, где они сейчас пребывали. Она продолжала выдавливать его из себя, но пока сноходцу удавалось удерживать контакт с собеседником. – А какое тело я получу? Где оно будет находиться? Нельзя же так, совсем без подготовки!

– Эй, я сижу в каменном мешке, глушащем магию! – возмутился Илларион. – Тюрьма мешает мне наблюдать за тем, что происходит на соседнем континенте. Даже иные реальности открыты лучше, чем уголки родного мира. Откуда я возьму такие подробности? Твой дух займет еще не успевшее умереть, но уже лишившееся души тело мужчины. Вернее, мой прощальный подарок залечит на нем тяжелые раны, а дальше за счет подпитки от Кристалла и сам справишься. Постараюсь выбрать такого индивидуума, чтобы он находился на контролируемых людьми территориях. Но ничего не обещаю! Если окажешься посреди пиршественного зала нежити, удивленной прыткостью своего обеда, мои тебе соболезнования.

– Стой, последний вопрос! – уже чувствуя, что исчезает из этого странного места, крикнул человек. – Если доберусь до тюрьмы, тебе для личного употребления в числе товаров первой необходимости брать гарпию, гоблиншу или все-таки великаншу?

– Мне уже много веков как абсолютно пофиг! – с достоинством ответил Илларион, теперь напоминающий призрак самого себя. – Согласен на любую особу женского пола, если она не выглядит на три тысячи лет и имеет сиськи! Эй! Совсем забыл! А звать-то тебя как?!

В небольшом склепе, стенные ниши которого были больше чем наполовину заставлены гробами с покойниками, кипела работа.

– Коллега, вы не находите, что этот вурдалак у нас получается какой-то странный? Взгляд у него… нехороший.

Некромант Яриш любил демонстрировать свою солидность. Быть может, потому, что до того как он стал сектантом, все остальные ученики республики магов Лиморана звали его исключительно Соплей. Заслуженно, в общем-то. Из носа едва-едва достигшего отметки в пятнадцать лет юноши всегда что-то текло. Став слугой нового бога, бога мертвых, он отрастил себе жидковатые усы и бороденку. А потом при помощи чар убил их и окрасил в благородную седину. Не помогло, хронический насморк после скитаний по кладбищам и сожженным деревням даже и не думал униматься. Как результат – растительность на его лице всегда была покрыта коркой застывших соплей. В общем, внешность колдуна, получившего возможность поднимать мертвецов, даже с учетом награбленных богатых одежд, не улучшилась. Хотя теперь он на нее особого внимания и не обращал. Зачем? Очаровывание женщин больше не стоило затрачиваемых на этот процесс усилий. Насиловать пленниц было куда проще.

– Это же труп, – сказал подручный Яриша.

По меркам сектантов, он был полноценным некромантом. В академию магии Лиморана его могли бы и не принять, сочтя дар слабым, а знания недостаточными. Но их хватало, чтобы при помощи выданных артефактов исправно справляться аж с тремя ритуалами: консервированием свежих тел, поднятием вурдалаков, приготовлением обеда старшим товарищам. За последний его ценили особенно. Большинство сектантов были жителями городов и потому не умели сделать всякую собранную по лесам и полям снедь пригодной для полноценной трапезы.

– У них у всех глаза недобрые, – продолжал он. – А как лишнюю плоть с лица снимем, так и вообще… ахрр!

Яриш отскочил от каменного алтаря, выставив нож, с которого еще капала кровь жертвы. Лишь несколько секунд назад тот был вынут из ее сердца. Но, несмотря на это, притащенный с утра пленник вел себя не так, как положено обычному трупу. И даже не так, как это делали покорные управляющим чарам артефакта немертвые. Ни те, ни другие не могли прожечь в груди его помощника дыру размером с кулак. Подобного можно бы было ожидать от магов Лиморана или эльфов, но…

– Сссволочь!!! – из острых ушей пленника вырвались две струйки пара. Сжатые в кулаки тонкие руки окутались голубоватыми разрядами молний, шастающими туда-сюда и распространявшими в затхлом подземелье свежий запах озона. Прищуренные в ярости большие глаза превратились в такие щелочки, что искать их без сыщика нечего было и пытаться. Ноги гневно затопали прямо по алтарю, наполняя помещение звуками влажных шлепков. – Падла! Бессмертная! Я же тебя, гад, прямо в каменном мешке жидким бетоном залью! Над вентиляцией тюрьмы курган из дохлых скунсов насыплю! Охрану поменяю с пассивных лесбиянок на активных геев с повышенной любвеобильностью! Соберу гарем таких наложниц, чтобы от вида их рож еще десять тысяч лет ничего и не встало! Как ты мог… Как ты мог! Переродить меня! Меня! В… В… В вот это!