Владимир Мясоедов - Спасти темного властелина

– В любом случае, уйдут эльфы, наймем людей, – пожал плечами гоблин. – Эффективность, конечно, упадет, но зато возмещать потери станет куда легче. Кстати, Острога, что ты смогла выяснить у своих сородичей об интересующей нас персоне? Полагаю, если мы прикончим Сартара или Шаризеда, то нам тут же простят большую часть грехов прошлых, настоящих и будущих.

– Старший шаман племени Теплых Камней что-то знает, но просто так говорить не хочет, – ответила полукровка. – А его младших коллег Холхюк вниманием просто не удостаивал. Старик, вообще-то, еще тот гордец, в нем высокомерия хватит на дюжину эльфов. А может, просто глуховат и плохо замечает потуги окружающих привлечь его внимание. В его возрасте и при отсутствии глаз подобное вполне простительно.

– Ну и что ему надо? – поинтересовался Тимон. – Денег? Или выполнить какое-нибудь поручение по поиску квестового предмета?

– Получить от властей города разрешение на строительство кланового подворья внутри городских стен, – ответила шаманка. – Тогда его род станет не просто прибившимися бродягами, а законными жителями. И стража не сможет чересчур уж нагло вымогать с них деньги и даже будет обязана защищать от произвола разного рода бандитов.

– Чиновников можно подкупить или запугать, – пустился в размышления дварф, отставив кувшин. – А лучше использовать оба подхода сразу, если надо получить результат в короткие сроки. Жаль, Сури мы с собой не взяли, опасаясь инцидентов. Суккубу можно было бы использовать как пугало. Или даже как взятку…

– Завтра возьмем десяток твоих стрелков и пойдем показывать бумагомаракам способы любви ближнего своего при помощи дробовика. А кстати, как Холхюк ориентируется-то, если он безглазый? – внезапно задался вопросом гоблин. – Ты же говорила, что этот пожилой калека при необходимости коня на скаку освежует, зажарит и сожрет. Вот только подобное проделать на одной интуиции затруднительно. Для битв и охоты ему надо четкое местоположение своей цели знать.

– У Холхюка под одеждой живет несколько змей, чьими глазами он при необходимости смотрит хоть во все стороны сразу, – объяснила шаманка и передернулась: – Мерзость! Не понимаю, как он может согревать своим телом пресмыкающихся? Лучше бы птицу какую на плечо посадил.

– Это чары друидизма, причем весьма сложные, уровень не ученика, но мастера, – заметила Фиэль, которую слова о возможности уничтожения верхушки проклятых все же зацепили. – В основном, для разведки применяются. Странно, что ваш Холхюк ими пользуется. От ослепшего шамана я бы ждала несколько иных чар.

– Мой интерес к столь разносторонней личности только что повысился на пару градусов, – Тимон довольно потер руки. – Возраст его хоть удалось установить? Или это секретная информация?

– За полутысячу лет даю гарантию, – буркнула Острога. – Во всяком случае, тому шаману, с которым я говорила, далеко за двести. Мама мне рассказывала о скандале, при котором Холхюк убил ее прадеда. И уже в те времена он был бесконечно злым и старым.

– А разве фейри столько живут? – удивился Мал. – Они, конечно, долгожители вроде дварфов и гномов. Топчут землю в два-три раза дольше нас. Но не настолько же…

– С магией даже гриб-дождевик теоретически может достигнуть бессмертия! – фыркнула Фиэль. – Во всяком случае, хорошие чародеи из людей стареют в возрасте пары сотен лет. Отличные ближе к тремстам. Те из них, кто начинает баловаться запретным колдовством, как правило, умирают от отрубания головы или в ходе неудачного эксперимента. Величайшая волшебница этой расы, незадолго до смерти родившая ребенка, отметила тысячелетний юбилей!

– Ого! – присвистнул Мал. – Такая злобная была чернокнижница? Хорошо, что сейчас ее уже нету.

– Эм… вообще-то, она была, напротив, великим героем, – пояснила Златокудрая. – Известным, могучим. Уничтожила многих ужасных чудовищ. В том числе и демонов, случайно прорвавшихся в наш мир. Она, наверное, была исключением из правил. Или очень хорошо умела прятать свои грешки и не оставлять свидетелей.

С каждым словом голос эльфийки звучал все глуше, а на последних словах и вовсе скатился до едва слышного шепота. Небольшой приступ активности, казалось, выпил из волшебницы все силы, и теперь она стремительно погружалась еще глубже в меланхолию.

– Фиэль, ты что, охрипла? – окликнул ее гоблин, все сильнее раскачиваясь на кресле. – Странно, вроде бы мороженое мы сегодня не ели, а погода теплая. Или предводительница съела пломбира на весь отряд, дабы не подвергать риску остальных? Фиэль! Яп!

Неустойчивая конструкция опрокинулась, и зеленый коротышка выпал из нее. Мал заржал в голос. Шаманка тихо захихикала. Дварф в очередной раз забулькал пивом. Эльфийка на миниатюрную катастрофу и ее виновника, с руганью поднимающегося с карачек, не прореагировала никак.

– Та-а-ак… – задумчиво протянул гоблин, подходя к кровати и требовательно заглядывая в глаза Фиэль. – Признаков разума не наблюдаю. Объект ушел в себя и заблудился.

Волшебница дернулась, отталкивая ладонь, которой он начал махать у нее перед глазами, но ничего сказать так и не соизволила.

– Дело плохо. Придется принять меры. Господа и дама, выметайтесь, пожалуйста, из номера. Стоп! Острога, наложи на комнату какой-нибудь звуковой барьер, обеспечивающий нам конфиденциальность.

– Я не умею, – пожала плечами полукровка. – Фейри такое не нужно. А что ты хочешь с ней делать?

– Применять интенсивную терапию, – мрачно и одновременно как-то предвкушающе ухмыльнулся гоблин, делая жест рукой в сторону сваленных грудой пожитков. Немедленно один из узлов распаковался, и из него прямо на стол вылетели три бутылки вина, пара свечей, кусок окорока, свежие фрукты. – Хотелось бы, конечно, обойтись без жестких приемов, способных еще больше ухудшить ситуацию. Однако если оставить все как есть, она скоро полезет в петлю.

– И не надейся, – соизволила слегка вынырнуть из пучины отчаяния волшебница. – Я еще тебя переживу! И Сартара! И Шаризеда! И увижу, как снова будет заселено Светлолесье и отстроены его города!

– Правильный настрой, – кивнул зеленый коротышка, зажигая свечи двумя маленькими молниями. – Агрессия далеко не идеальна, но однозначно лучше апатии. По крайней мере, если не ведет к жертвам и разрушениям. Ничего, к завтрашнему утру ты уже забудешь про свою хандру. Обещаю! Я найду, что засунуть в твою голову так, чтобы для дурных мыслей там места вообще не осталось.

– Буду сопротивляться, – не слишком уверенно пообещала эльфийка, окутываясь волшебной броней. Она отчаянно размышляла, не стать ли ей вдобавок еще и клятвопреступницей. Репутация все равно погублена, а маскирующееся под гоблина существо вряд ли отступит от своих планов по борьбе с демонами. Даже если ему придется ее убить. – И ты проиграешь магическую дуэль. Несмотря на чудовищную мощь, твои грубые примитивные чары просто ужасающе топорны.