Алексей Верт - Создатель балагана

– Пожалуй, что ты прав, – кивнул Юлиус. – И кто такой твой клиент, ты не расскажешь.

– Ну, ведь и ты не расскажешь, кто твой?

– Именно.

– Ладно, пустое. Главное – раздобыть бумажку. Вот-вот вернется хозяин, и нам надо поскорее убраться отсюда. Ума не приложу, где он прячет этот план. Мы обшарили все места, где он бывает. Вот, наконец, добрались до дома – и ничего. Осталось только попытаться обыскать его самого. Но тут надо действовать тонко. Если он начнет подозревать, то предупредит остальных, а значит – генеральный план либо перепрячут, либо станут охранять куда лучше. А скорее всего, и то, и другое.

Пока Фавн говорил, Юлиус меланхолично изучал комнату. Она была вычурна и роскошна. Скрываясь за личиной скромного писаря, Диагорис, тем не менее, смог найти деньги на прекрасный ковер, золотой подсвечник, стол из мореного дуба, большую библиотеку с дорогими изданиями, украшенными позолотой. Нет, этот человек определенно любил роскошь, и вот это и было его слабым местом.

– Мы никуда не уходим, – заявил Юлиус. – Наоборот, мы остаемся.

– Чтобы Диагорис вызвал стражников? Или испугался и сообщил своим? Твои планы всегда отличались некоторой извращенностью, но не до такой же степени, – Лиссей подозрительно посмотрел на Корпса. – Ты недоговариваешь.

– Разумеется, – кивнул мошенник. – Мы остаемся и сами станем этими «своими», которым он все сообщит. Насколько я понял, у них тут глобальная секретность. Мало кто знает всех, особенно в лицо. Выдадим себя за самое высшее начальство и расколем Колосса, как глиняного.

– За такое высшее начальство, которое вообще никто не знает. Отлично, – Фавн похлопал Юлиуса по плечу. – Вполне понятно, что такое начальство появляется в твоем доме, когда ты его не ждешь. И приносит плохие новости.

«О, Гермес, как же приятно работать с понимающим человеком», – думал Корпс, пока они с Лиссеем согласовывали детали. Творить вместе возможно только, если все творцы думают в одном направлении. Нельзя даже представить, чтобы подобный план родился у Юлиуса совместно с каким-нибудь Гераклидом. О, нет. Одинаковые принципы, схожий опыт и понимание людской психологии – вот что объединяло учителя и ученика.

Едва закончили распределение ролей и фраз, как с улицы послышался тихий свист. Фавн напрягся, затем расслабился и подмигнул Юлиусу.

– Пора браться за дело, парень. Учти, второго шанса не будет, так что постарайся сделать все, как следует.

– Ты тоже, мой друг, – хмыкнул Корпс, а затем задумчиво нахмурился. – Слушай, а этот список убитых и убиваемых инженеров, он так важен, что ли, что ты подрядился на это дело, да еще не один, а с командой?

– Список инженеров?!

Юлиус знал своего учителя как отличного актера. Он мог сыграть слепого, глухого, хромого, безрукого или безногого так, что ни один настоящий калека не заподозрил бы подвоха. Мог притвориться богатым бездельником или прижимистым скрягой. Изображать моряка и утонченного поэта. В общем, актерский талант Лиссея был безграничен. Но сейчас в его глазах застыло столь искреннее изумление, что Корпс моментально понял: его крупно обманули.

– Что, я влез в авгиевы конюшни? – сглотнув, поинтересовался он.

– По самую макушку, – кивнул Фавн.

Но отступать было поздно. Судя по приближающимся шагам, Диагорис уже подходил к кабинету. Лиссей подмигнул Юлиусу и скользнул в сторону. На случай, если жертва решит не удивляться и не восхищаться приходом высокоавторитетных персон в скромную обитель столичного журналиста, Фавн сжимал в кармане металлическую трубку. Поднять ее к губам и дунуть – секундное дело, а яд на шипах, которыми стреляло приспособление, зарекомендовал себя как субстанция, годная для усмирения даже бешеных быков и профессиональных бойцов. Что уж говорить о перспективах щуплого домоседа…

– Я ждал этого вопроса!

Не произнесший никакого вопроса, а уж тем более не ожидающий застать чужих в своем доме, Колосс Диагорис застыл на пороге кабинета. Глаза его округлились и стали похожи на две пятидрахмовые монеты.

– Да-да, именно этого, который застыл в твоем взгляде! Ну, что же ты молчишь? Почему не позволяешь словам вырваться наружу и разбить скорлупу молчания? – Юлиус вскинул подбородок и торжественно повел перед собой ладонью, будто милостиво разрешая собеседнику говорить.

Но тот, вместо того чтобы воспользоваться разрешением, прижал руки к груди, кашляя и пытаясь прочистить горло, и стал медленно отступать назад.

«Успеет уйти?» – мошенник вздернул левую бровь и осторожно покосился на учителя.

«Не думаю!» – тот улыбнулся краем рта и пошел в атаку. Когда Фавн решал украсть что-нибудь или просто «пошалить», немногие осмеливались тягаться с ним в этом. Однако когда он начинал спорить или убеждал оппонента в своей правоте… О-о-о, тут ему не было равных.

– Мы ждали вас целых пятнадцать минут – непозволительно много, надо заметить. Обычно вы возвращаетесь с прогулки раньше. И, представьте, не обнаружили кочерги в камине. Более того – мы не нашли и самого камина. А это, знаете ли, тянет уже на неуважение к ордену. Ведь третья максима закрытого кодекса гласит… Или у вас еще не открыт доступ к этому параграфу?

У хозяина дома задергался подбородок. Он открыл и закрыл рот, как вытащенная на берег рыба – дрожащая, растерянная, испуганная рыба, которая думала, что нырнула к себе в подводную пещеру, а оказалась на суше, да еще под взглядами странных незнакомых личностей. Пауза затягивалась, однако Лиссей и не думал помогать оппоненту. Вместо этого он сделал шаг к шкафу с книгами и принялся ритмично стучать костяшками по полке.

– Да-да, – сначала Юлиус чуть-чуть разбавил молчание, потом сделал его еще более невыносимым, покачиваясь на скрипучей половице – с пяток на носки, с носков на пятки…

– Вы…

– Мы посвященные, – Лиссей не дал ему перехватить инициативу в разговоре. – Те, что поддерживают пламя в очаге даже в самые темные ночи, когда никто из членов ордена уже не может подкармливать очаг свежей едой. Те, кто следит за всеми фигурами на этой доске. Те, кто заботится о вас, дает пищу для ума и поводы для размышления. Те, кто написали генеральный…

– План? – судя по голосу, к Диагорису наконец вернулись и мужество, и дух корреспондента, который всегда старается бежать впереди мысли собеседника.

– Молчи! – Фавн приложил длинный палец к губам и зашипел, как змея.

Юлиус повторил его жест:

– Тс-т-тс… Ты же помнишь, что тайна – превыше всего. Хранящие общую тайну – братья. Тайна объединяет нас. Но… ведь и у стен могут быть уши. Ты уверен, что все знаешь о собственном доме? Например, о тайном ходе, через который мы пришли?

– Н-н-нет, – пролепетал Диагорис, но тут же собрался и начал вещать так, будто всю жизнь готовил эту речь. – Конечно же, я не мог думать, что знаю все. Только глупец отвечает на все вопросы с уверенностью, а настоящий философ всегда сомневается. Нет, я не никогда не пытался считать себя истинным знатоком всех вещей. Но я старался. Я честно старался исполнять свой долг, в чем бы он ни заключался!