Анна Виор - Легенда о свободе. Мастер Путей

[1]

Эрси брел по хорошо утоптанной грунтовой дороге. Ноги уже не так гудели, как поначалу. Он привык. Конечно, можно было бы прихватить с собой лошадь, но наездник из него никудышный, да и за животным нужно смотреть: чистить, кормить, а Эрси лошадей как-то побаивался.

Лошадь нужна тому, кто спешит, а он не торопится никуда, так как не знает, куда идет… Просто на юг. Поначалу он шел на восток: вставал на заре и брел, не различая ничего первые несколько часов, так как утреннее солнце слепило ему глаза. Но сейчас – на юг.

На нем была простая одежда: сорочка, брюки, куртка и добротные туфли. В рюкзаке за спиной одеяло, кое-какая сменная одежда и запасы продовольствия. А еще у него есть достаточно пламенной монеты, да и огоньков с искорками хватает, – если еда закончится, он купит все что нужно в поселениях, встречающихся на пути. Ограбления Эрси не боялся – Тария все-таки страна безопасная, даже для одинокого и небедного путника. Хотя в первые дни своего путешествия Эрси чувствовал себя потерянным ребенком, оставленным родителями посреди базарной площади. Но теперь привык. На юг… на юг… Все свободные птицы летят на юг…

Солнце было уже довольно высоко и припекало, благо зима закончилась. И хотя в южной Тарии зима мягкая, она все же не так приветлива для путешественника, которому частенько приходится ночевать под открытым небом, как того хотелось бы.

Эрси свернул с дороги, заметив подходящее для отдыха место. Зеленая трава здесь буйно разрослась, устилая все вокруг мягким ковром. Он огляделся по сторонам в поисках камня или ствола дерева, – сидеть на земле Эрси не очень-то любил. Пора отвыкать от глупых привычек: в этот раз придется садиться на траву – кресла здесь нет… да что кресла – жесткого треногого табурета – и того нет… Путник вытащил из рюкзака и расстелил одеяло, затем извлек хлеб, солонину и небольшую луковицу, следом – карту.

Одновременно набивая рот нехитрой едой и прихлебывая большими глотками ключевую воду из фляги, Эрси развернул желтоватую плотную бумагу и стал разглядывать схематические изображения гор, рек, дорог, холмов и городов.

Где он сейчас находится? Сам же свернул с мощеного широкого тракта, а теперь вот не знает куда забрел… Приметив название городка, в котором побывал неделю назад и откуда шел дальше уже по грунтовой дороге, Эрси ободрился, даже обрадовался. Он затолкал в рот мешавший руке кусок солонины и стал вести пальцем по полоске на карте, обозначающей тракт – тот (как Эрси надеялся), по которому он сейчас путешествует.

Вот: совсем недалеко отсюда – он дойдет туда уже к вечеру, – город, небольшой, но и не деревушка – Гирсен. Когда-то давно он бывал в нем. Там Эрси купит себе немного овощей и поест нормально в одном из трактиров, а то от солонины уже воротит. Да и выспаться можно в гостиничной комнате.

С хорошим настроением он бодро зашагал по дороге к Гирсену, планируя на ходу покупки, расходы, подбивая баланс оставшихся у него монет.

Местность изменилась, редкие рощицы исчезли вовсе, предоставив место невысоким, покрытым цветущими травами холмам. И среди этого буйства зелени – нигде не видно никакого города!

Солнце уже клонилось к закату, когда Эрси заметил расположившиеся у подножия холма несколько домиков, утопающих в цветущих деревьях. На Гирсен это не похоже… совсем не похоже.

Разочарованно взирая на деревушку, Эрси остановился, вновь стянул с себя рюкзак, вновь развернул карту… Неужели он ошибся? На юге от дороги только эта вот деревушка, а сама дорога дальше сворачивает на запад… а не так, как на карте… «Карты – это не мое! – раздраженно думал Эрси. – Строить планы – это тоже не мое! Что же сейчас… мое?..» Он нервно свернул плотную бумагу, почти смял, засунул обратно в рюкзак и стремительно зашагал к поселению, надеясь, что пока он туда доберется, гнев и раздражение поутихнут. Видно, зря наделся, потому что когда он окликнул встретившегося ему первым в поселении крепкого мужчину возгласом: «Добрый человек!» – тот шарахнулся от него.

Эрси сделал усилие над собою и смягчил тон:

– Добрый человек, где тут у вас гостиница?

Мужик оглядел его с ног до головы и ответил не сразу, будто мозги в узколобом черепе поворачивались слишком медленно:

– А ты чей такой будешь, юноша?

Эрси вымещал раздражение на собственных руках, заламывая пальцы, но ответить все же сумел спокойно:

– Меня зовут Эрси Диштой, я издалека. Путешествую. Думал, что приду в Гирсен, а оказался здесь…

Мужик присвистнул:

– Гирсен!.. Где мы, а где Гирсен – до него неделю топать… Это кто ж тебе так дорогу показал?

– Так что это за деревушка? И есть ли здесь приличная гостиница… – настаивал на ответе Эрси, добавив сквозь зубы: – Добрый человек?..

– Это Большие Луга, юноша. А гостиницы у нас отродясь не было, ни приличной, ни уж тем более неприличной.

Эрси заиграл желваками. Что ж не везет-то так?!

– Где же мне переночевать? Я могу заплатить.

Мужик отмахнулся от него огромной ручищей:

– На что мне твои деньги в таком захолустье? Мне год надо ждать, пока выберусь в город и смогу их потратить. А вот вдове Ришке деньги бы пригодились. У нее сын больной очень, вот она и собирает искорку к искорке. Уже лет двадцать – сколько сыну, столько и собирает… Говорит: «Поеду в столицу, заплачу́ Мастерам Силы, и они его исцелят». За хорошие деньги исцелят, конечно. Как пить дать исцелят!

– Мастерам Силы не позволено брать деньги за использование Дара, – пробормотал Эрси, но мужик его будто и не слышал. Да и какое ему дело. Жили здесь люди до него и будут жить после него. Будут строить планы, ворочая своими куриными мозгами со скоростью убегающей улитки… А у него дорога – своя.

– Иди вон туда, – мужик указал на небольшой покосившийся дом почти на самой окраине, – скажешь вдове, чтоб не боялась тебя пускать: мол, проверил тебя староста. А если что плохое ей сделаешь или не заплатишь… я тебя… – Он угрожающе бухнул здоровенным кулаком по раскрытой ладони.

Эрси взглянул на него снизу вверх, усмехнулся, думая: «И не такие угрожали…» – и, ничего не сказав, побрел к дому вдовы.

Внутри убогое это жилище было еще более скромным, нежели снаружи: побеленные стены и потолок, грубо сколоченные деревянные лавки, всего одна комната. В углу за вязанием сидела не старая еще женщина – вдова Ришка, стало быть. А на лежанке напротив растянулся некрасивый и нескладный паренек лет двадцати. Эрси заметил, что одно плечо у того неестественным образом поднято намного выше, чем другое, левая рука, скрюченная и ссохшаяся, плотно прижата к туловищу. Эрси невольно поморщился и отвернулся от калеки, приветствуя вдову: