Мишель Вико - Отражение зла

– А вот это как раз лишнее, – охолонула колдунья Акаи чрезмерный порыв своего усердного слуги. – Ступай и спроси у Кэраи, чтобы он определил тебя на временное проживание в моём дворце, поскольку в твоём подземелье с момента появления в Жёлтой Долине армии металлических жуков, будет не безопасно.

– Слушаюсь госпожа, – сказал монстр Каидзюу и, поклонившись, вышел из комнаты, оставляя колдунью Акаи за приготовлениями к своему колдовству.

– Госпожа, – обратился Кэраи, к колдунье Акаи, как только вошёл в комнату, где она, стоя у окна, умиротворённо улыбаясь, любовалась прежним пейзажем Жёлтой Долины. – Я нигде не могу найти Такехико и Сузуме, чтобы поручить им новое ваше распоряжение.

Стоявшая спиной к слуге, колдунья Акаи мгновенно сбросив улыбку со своего лица, обернулась на Кэраи, как ошпаренная.

– Сбежали! Пока вокруг моего дворца был лес, они воспользовались подходящей ситуацией. Я была занята, за ними никто не следил и они, сообразив, что лес прикроет их коварное бегство, спокойно удрали. Впрочем, они могли сбежать ещё даже ночью, догадавшись, что я не смогу их заметить в ночном лесу.

Набежавшая волна злости захлестнула сознание колдуньи Акаи. Прежняя радость от того, что все деревья, кустарники, трава, цветы и даже мох уничтожены армией волшебных металлических жуков подчистую, вернув её любимой Жёлтой Долине первоначальный вид, моментально схлынула в никуда, уступив место клокотавшей ярости.

– Теперь их, конечно не догнать! Искать при помощи колдовства тоже бесполезно, поскольку они явно уже скрылись во владениях колдуна Цуметаи. Он их уже однажды принимал у себя и так как живёт неподалёку, то вероятнее всего они направились именно к нему.

– Может госпожа, прикажете позвать монстра Каидзюу? – спросил Кэраи.

– На этот раз надо действовать по-другому. Цуметаи не позволит монстру Каидзюу напасть на людей, поэтому, пока меня не будет во дворце, следи здесь за порядком, а я навещу своего братца. Бьюсь об заклад, Такехико потащил своего друга именно к нему в гости, так пусть же Идзивару теперь узнает об этом и встретит их по достоинству, коли они, сильно жаждут встречи с ним.

И громко рассмеявшись, не взглянув на Кэраи склонившегося перед ней в поклоне, колдунья Акаи вышла из комнаты прямо сквозь наружную стену дворца, где, уже обернувшись чёрной птицей, полетела к Золотому озеру.

Не знаю, удивлён ли читатель тем обстоятельством, почему колдунья Акаи не воспользовалась своим колдовством для прямого перемещения во дворец колдуна Идзивару, я всё же сделаю к её поступку пояснение, тем более что выполнить это несложно.

Она решила, задержаться над Холодными горами, когда будет там пролетать, чтобы поискать оставленные на снегу следы людей, дабы убедиться в правоте своих слов насчёт того, что сбежавшие слуги прячутся у колдуна Цуметаи. Ну и заодно пользуясь временем полёта, колдунья Акаи собралась хорошо подумать над тем, что следует сказать своему брату о случившемся, законно теперь предполагая, вспышку его праведного гнева в свой адрес и то, как он будет при этом ещё браниться, когда узнает такую неприятную новость. Ведь он ещё до недавнего конфликта с участием демона Дааку и колдуна Цуметаи, вполне миролюбиво предъявлял свои права на Такехико и Сузуме, перед ней, а она отказала ему и не дала даже согласия подумать, когда он предложил поделить людей, намереваясь, конечно же, забрать Такехико себе.

Что конкретно руководило колдуньей Акаи в тот день, когда она наотрез отказалась от предложения своего братца, сейчас уже точно не сказать, поскольку никаких объяснений по этому поводу взбалмошная сестрица давать не стала, и вообще постаралась как можно скорее прекратить ненужный ей разговор, ни капли, не вникая и не задумываясь над последствиями собственного несогласия.

Теперь же, когда в свете последних событий, в её голове вертелся целый хоровод беспорядочных мыслей, часть которых, вопреки уверенности в том, что Такехико и Сузуме уже скрылись во дворце колдуна Цуметаи, всё ещё подталкивали злую колдунью на поиски своих слуг в надежде поймать их.

Она, конечно, могла бы отныне и не поддаваться на призрачную возможность вернуть себе сбежавших людей, да только слишком велико было желание избежать сложного разговора со своим родным братом, колдуном Идзивару.

Но сколь пристально колдунья Акаи сейчас не всматривалась в ослеплявший её глаза, своей исключительной белизной снег, она не смогла найти и намёка на оставленные человеком следы. Даже когда она опустилась ниже, делая круг за кругом над заснеженными горными склонами, она не увидела следов Такехико и Сузуме.

С покрасневшими глазами, полными слёз из-за того что она перенапрягла их глядя на белый искрящийся под ярким солнечным светом снег, к которому ещё в дополнение был и ветер, беспрестанно поднимавший мелкие снежинки, норовя запорошить ими её целиком, когда сильными порывами пытался прижать чёрную птицу к белоснежному покрывалу Холодных гор, колдунья Акаи поднялась высоко вверх, улетая в сторону Золотого озера, так и не догадавшись, что это колдун Цуметаи замёл все людские следы, скрыв Такехико и Сузуме в своём дворце.

Дальше старая колдунья медлить не стала, а потому пролетев ещё немного вперёд, удалившись от Холодных гор, дабы её не видел ни колдун Цуметаи, ни его сын Юки, применила своё колдовство, чтобы сразу очутиться на берегу Золотого озера, где ступив ногами на твёрдую землю, подошла к большому чёрному камню у воды.

С чего ей лучше было начинать беседу с родным братом, она уже придумала, а потому сразу же повернувшись спиной к камню, но, не отходя от него, прочла новое заклинание, явившее перед ней дворец колдуна Идзивару, который кроме неё, сейчас никто не видел.

– Ты неважно выглядишь, – встретил свою сестру колдун Идзивару сразу возле ворот, когда она вошла в его дворец.

Как осуждённый пытается оттянуть время приведения в исполнение назначенного ему приговора, так и колдунья Акаи, взглянув в глаза своего брата, молча прошла мимо него, не спеша с ответом и соответственно с рассказом о плохих новостях.

– Ты не ответила на мои слова, – вновь обратился колдун Идзивару к своей сестре, когда она, отойдя от него на пару шагов, остановилась, но не обернулась лицом к нему.

– Я приболела, – стараясь скрыть напряжённость в голосе, произнесла колдунья Акаи и после сказанных слов, медленно обернувшись, посмотрела на брата.

– Сколько тебя помню, тебе, и слово-то такое было незнакомо.

– С годами у всех всегда возникает что-то новое, что-то особенное, что-то из разряда того, чего не было раньше, и я никоим образом не исключение.