Мишель Вико - Отражение зла

И пока она занималась своим колдовством, её слуга Кэраи пришёл туда, где окружённый широким кольцом зарослей кустарника, среди небольшого скопления невысоких скал, торчащих из земли, словно какой-то остров, располагался вход в жуткое подземелье монстра Каидзюу.

Остановившись под невысоким каменным сводом, обрамлявшим пологий спуск в подземелье, Кэраи замер в ожидании, когда хозяин столь мрачного места проживания, почувствует его присутствие и выйдет к нему сам, потому что идти вниз, не зная расположения подземного лабиринта, в купе с постоянной темнотой, скорее всего, граничило бы с верной гибелью.

Ждать появления Каидзюу на поверхности земли, бедному Кэраи, исходившему от страха перед ужасным монстром, потоками холодного пота, струившегося по всему его телу, долго не пришлось.

Блеснув на свету большими чёрными, выпученными глазами, монстр Каидзюу, быстро выскочил из своего убежища, и бесшумной тенью, прошмыгнув мимо Кэраи, отрезал тем самым его путь к отступлению, оставляя человеку единственную свободу действий в направлении мрачного подземелья.

– Вас к себе призывает моя госпожа, колдунья Акаи, – еле дыша, выдавил из себя Кэраи, прижавшись мокрой спиной к холодной стене каменного свода, стараясь не смотреть в большие, и на удивление небесно-голубые с узкими чёрными чёрточками зрачков, глаза монстра Каидзюу.

Бедному Кэраи было неведомо, что глаза Каидзюу обладали необъяснимым свойством менять свою окраску с чёрного цвета на голубой, зелёный, красный, жёлтый, белый и даже ярко-оранжевый цвет. И вдобавок ко всему, каждый цвет мог быть ещё разных оттенков: от самого светлого до самого тёмного, что только ещё сильнее производило впечатление чего-то мистического и одновременно пугающего, на любого человека или колдуна, из числа тех, кто имел честь видеть монстра Каидзюу многократно.

Поэтому, вспоминая, что у монстра, когда он видел его некогда раньше, да и сейчас, в момент появления из подземелья, были чёрные глаза, Кэраи был напуган изменением их цвета куда больше, нежели внешним видом самого хозяина волшебных глаз, которые на деле были вполне обычными, и свойство хамелеона в них всегда проявлялось лишь по настроению, а так же состоянию боевого духа Каидзюу, чаще всего, принимая кроваво-красный оттенок.

– Меня зовёт к себе колдунья Акаи, – улыбаясь до ушей, прошипел Каидзюу, приблизившись почти вплотную к смертельно испуганному Кэраи, сглатывая слюну при виде его упитанного тела.

– Она хотела, чтобы вы пришли к ней именно сегодня и как можно скорее, – снова еле выдавил из себя Кэраи, глядя на отражение своего лица в больших, почерневших, сверкающих глазах Каидзюу, не имея возможности отвернуться от монстра из-за его очень близкого к нему расположения, прижавшись по этой причине спиной к каменной стене свода настолько сильно, что смог почувствовать даже через одежду, как её острые, выступающие неровности больно вонзились в его тело.

– Можешь идти, – прошипел Каидзюу, не сводя взгляда с Кэраи, и когда тот, пройдя мимо него, направился обратно, к колдунье Акаи, с умилением вдохнул запах человека, от чего его глаза стали оранжевыми.

Когда же Кэраи покинув скалы, вышел в Жёлтую Долину, монстр Каидзюу крикнул ему вслед:

– Передай своей госпоже, что я буду у неё сегодня вечером.

Обернувшись и увидев оранжевые глаза монстра Каидзюу, Кэраи с испугу сумел только весьма быстро и молча, кивнуть ему в ответ, после чего почти бегом, не останавливаясь и не оборачиваясь, скрылся за ближайшими кустарниками.

Вернувшись, домой, после неудачного визита в Жёлтую Долину, демон Дааку первым делом, направился в свою библиотеку, где углубившись в самое тщательное изучение старинных магических книг, провёл весь оставшийся день в отчаянных, бесчисленных и, увы, бесплодных для себя попытках, сбросить чары колдуньи Акаи, с одной единственной целью, вернуть себе прежний облик.

И в наступивший вечер того же дня, сколь разными заклинаниями демон Дааку ни пользовался в течение всего дня, и какие бы волшебные настои ни принимал, ничего не помогало ему хотя бы частично видоизмениться. Он был уже согласен принять любой другой облик, вместо своего, пусть даже человеческий, любого возраста, и даже пола, лишь бы сбросить с себя ненавистную обезьянью шкуру.

Он даже попытался превратиться в какого-нибудь другого зверя, полагая, через новое обличие вернуть себе прежний вид, испробовав для этого разнообразные заклинания, чтобы стать пятнистым оленем, лисицей, медведем, кабаном, а также каким-либо другим зверем, невиданным в этих краях и пусть плохо известным ему, как например, сделал несколько попыток воплотиться сначала в слона, затем попробовал принять облик льва.

Как и прежде, все его старания были напрасны, более того ему и на мгновение не удалось изменить свою новую внешность, насколько было сильным заклятье колдуньи Акаи.

Ему даже пришлось прогнать с глаз долой верного своего слугу великана Оокина, поскольку тот мешал демону Дааку сосредоточиться на колдовстве. И дело было тут вовсе не в его близком присутствии, а в том, что он утомлял слух и сознание демона Дааку, своими громкими вздохами, дополнявшимися иногда ещё и оглушительными стонами, как сильно переживал преданный великан за своего господина.

Оставшись один на один со своей проблемой, демон Дааку так до самого полуночного часа и не сумевший вернуть себе прежний облик, отправился спать, чувствуя угнетающую тяжесть не только во всём своём измученном теле, но и в голове.

А что касается великана Оокина, то сразу же после того как его прогнали из библиотеки, он вышел из дворца Туюсимбу и глухо рыча с досады за своего господина, отправился бесцельно бродить по Чёрному лесу, оставшись там до рассвета следующего дня.

Только после наступления долгожданного утра, великан Оокина вернулся к дворцу своего господина, где опустившись на землю возле самых парадных дверей, стал, мучительно глядя по сторонам, ожидать момента, когда демон Дааку, соизволит пригласить его к себе, естественно надеясь на то, что тот уже будет в своём первозданном обличье.

В этом ожидании, невзирая на мучивший его голод, великан Оокина пробыл почти весь день и только к позднему вечеру, когда солнце зашло за вершины чёрных деревьев и на небе стали появляться первые звёзды, смог взглянуть на своего господина, который к великому его разочарованию, оставался по-прежнему в облике обезьяны.

– Завтра утром, ты отправишься к колдуну Доубуцу и попросишь у него волшебный эликсир модосу, – тяжело выговаривая слова, и не глядя на своего верного слугу, произнёс демон Дааку, после того как великан Оокина увидев его, выходящим из дворца, подошёл к нему.