Сергей Алексеев - Волчья хватка. Волчья хватка – 2 (сборник)

– Молчун!..

Где-то рядом, с костяным щелканьем и последним облегченным вздохом, рухнуло сухостойное дерево, с шумом слетела заснувшая в кроне крупная птица, и когда все эти резкие звуки растворились на фоне монотонно загудевшего леса, послышался распевный и какой-то бессловесный речитатив молитвы. Перебежками, то и дело натыкаясь на деревья, цепляясь полами распахнутого тулупа, Ражный побежал на него, но показавшийся близким голос стал отдаляться, будто заманивая куда-то в ночную, смешанную со снегом темень.

– Молчун?! Молчун!!

Краем сознания Ражный отмечал все то, что мог видеть или чувствовать под ногами, – зараставшие вырубки, завалы буреломника, шпалы узкоколейки, перинно-мягкие мхи под сугробами; зовущий, молитвенный распев в тот час всецело захватил разум и единственный казался спасительным, указующим путь, как Глас Божий, когда не нужно парить нетопырем, высматривая дорогу, или думать, в какую сторону идти…

Он бежал на голос, пока с разгона не наткнулся на камень, застрявший между сосен. И в тот же миг узрел впереди широкий просвет – ристалище!

Ну теперь-то всё, ориентир есть!..

Уже неторопким шагом он вышел на опушку и только сейчас, совсем рядом, увидел бренку, стоявшего у края ристалища. Опираясь на посох, он озирал своим бесцветным взглядом истоптанный, окровавленный снег…

А рядом с ним, прижавшись по-собачьи к ноге, сидел волк!

Помедлив секунду, Ражный приблизился к нему, окликнул тихо:

– Молчун?

Волк не шелохнулся. Единственный живой глаз рыскал по ристалищу. Бренка обернулся на голос и снова уставился на место схватки. Будучи сам в прошлом поединщиком, он наверняка сразу все понял, и скрывать какие-либо следы не имело смысла, тем паче как-то оправдываться.

– Молчун? – громче позвал Ражный.

Волк насторожил уши, но не на его голос, а угадал следующее движение бренки. Скрипящей заторможенной походкой старец прошелся по выбитой до земли поляне, постоял возле кровавых следов – Молчун неотступно следовал за ним, словно привязанный к ноге.

– Другого места не нашли, – проворчал бренка. – Всю мою поляну испохабили. Я тут на солнце грелся… Где камень?

– Скатился…

– Теперь и присесть негде…

– Откуда у тебя волк? – спросил Ражный.

– Твой, что ли?

Молчун присел возле старца и опустил голову.

– Да он вольный… Ничей.

– Прибился и ходит, – проскрипел бренка, – жмется ко мне… Кто его молиться научил?

– Не знаю… Давно прибился?

– А вместе с тобой, – не сразу проронил старец и замолчал.

– Я ухожу в свою вотчину, – сказал Ражный. – Пойдем со мной, Молчун?

Волк посмотрел на него пустой, заросшей шерстью глазницей и отвернулся.

– Пусть идет, я не держу. – Бренка оперся на посох и тоже превратился в изваяние. – Я никого не держу…

Ражный постоял и побрел своим утренним следом…

Избранная и названая, как и подобает невесте аракса, ждала его у окна с догорающей свечой, хотя давно уже было светло.

Рядом стояла медная чаша, вровень с краями наполненная водой…

Ожидающие араксов жены, независимо, с победой или поражением пришел муж с ристалища, обычно выбегали навстречу, дабы разделить с ним радость или горечь; невестам этого не полагалось, ибо они не знали еще, кого ждать после поединка, тем паче турнирного. Могло получиться и так, что на заимку пришел бы Сыч с ее плащом, но у Дарьи и в этом случае оставался выбор – признать нареченного за жениха или вновь обратиться в кукушку…

Она не скрывала радости, когда Ражный не спеша раскрутил пояс бродяги и положил к ее ногам.

– Я молилась за тебя. – Избранная и названая подняла добычу и, опоясавшись, прислонилась к его груди. – И все видела на воде…

– Сейчас мы уйдем из Вещерских лесов, – сообщил Ражный. – И никто не посмеет осудить нас.

Она как-то обессиленно присела к окну, и наконец-то угасла свеча ожидания…

Розыском сбежавшего Твистера занималась ФСБ с привлечением местной милиции, роты ДПС, вызванной из области для контроля за дорогами, и батальона краповых беретов внутренних войск, которых бросили прочесывать территорию в пять тысяч квадратных километров. С самого начала этой войсковой операции стало понятно, что ничего полезного она не принесет, поскольку сразу же выявилась полная дезорганизация. Ловили в потемках и пугали в основном друг друга, но более всего одни мешали вторым, те третьим, и все вместе, хорошо оснащенные радиосвязью, так забили эфир, что оставшийся в лесу Варан с группой выл от бессилия и негодования. Он вел радиоперехват и еще в день побега засек четырехсекундную работу «чужого» космического телефона, использующего кодированную связь, – вероятно, ФБРовец доложил о выходе на оперативный простор. Даже без дешифровки его сообщения стало понятно, что побег – заранее спланированная операция, домашняя заготовка американца на тот случай, если останки Каймака найдут раньше, чем Твистер выполнит свою, пока что ему одному известную задачу. Тут бы замереть, затаиться и слушать, но руководство, и так перепуганное смертью борца за права человека, переполошилось, перестраховалось, как бы и этого гражданина США не пришлось потом добывать из-под земли, поэтому не принимало никаких доводов. Американцам пока не докладывали, что их засланный казачок исчез при странных обстоятельствах, но буквально на следующий день консул сделал официальный запрос – сообщить о местонахождении мистера Твистера.

Схему дальнейших шагов американских коллег можно было уже рассчитать: обеспокоенные судьбой своего дорогого гражданина, они подождут несколько дней и потребуют теперь обязательного участия в поисковой операции если не роты, то взвода таких же начиненных электроникой «ФБРовцев». По тому, как Твистер сбежал вместе со своим чемоданом, можно было предположить, что задача у него довольно простая – отобрать пробы и сделать предварительную разведку местности. А вот пришедший на его поиски хорошо вооруженный ограниченный контингент узких специалистов постарается уже «прозвонить» интересующую его территорию на предмет обнаружения неких подземных бункеров с энергетическими установками, где производятся «шаровые молнии», или расставить какие-то датчики, которые бы отслеживали это производство. То есть сбежавшему «засланцу» надо как можно дольше продержаться в списке без вести пропавшего, чтобы подключить к операции своих товарищей.

О своих соображениях Савватеев сразу же доложил руководству, но оно, замордованное последними событиями, то ли не вняло, то ли имело на этот счет собственные соображения, и потому ответ был обтекаемый – оставаться на базе в качестве наблюдателя. А группу Варана, о которой не знали даже представители ФСБ, незаметно вывести из зоны поисков, сосредоточить в безопасном месте и заниматься только розыском оперативника Филина.