Наталья Тутова - Вампир демону не эльф

И вновь огонь меняет картинку. Те минуты в огне Адальберт не забудет никогда, но сейчас картинка изменилась.

В мгновение ока все исчезло в огне – дом был охвачен весь, от крыши до подвала. Крик ударил по ушам, заставляя вздрогнуть всем телом, но было поздно… Аль видел, как Айша пытается вытащить брата из какого-то странного пятна, но сил не хватает. Дышать становилось все труднее. Маг не мог пошевелиться, хотя всем сердцем рвался туда – успеть! Спасти!

– Рэан! Не смей! – Айша задыхалась, но упорно тянула брата на себя. – Не смей меня бросать! Не смей! Слышишь! Не смей!

– Отпусти! Ты не выдержишь! – И хоть охотник цеплялся за этот мир, он уже знал, что обречен. Ему не спастись.

– Нет! Брат! Нет! Ты же сам учил!

– Отпусти, сестричка. Я не могу… больше.

– Нет!

И Рэан принял решение:

– Прости, Айша… – и он ударил ее по рукам.

От неожиданности она ослабила хватку, и пятно моментально затянуло Рэана.

– Рэан! – Девушка кинулась за ним и промахнулась – пятно уже исчезло.

Адальберт вскинулся и резко сел на кровати, оглядываясь и пытаясь понять, где он. И с облегчением выдохнул – это просто сон. Смятая простыня промокла от пота. С чего ему приснился этот кошмар? Аль схватился за голову, усмиряя боль. С того ли, что опять у Безымянки был приступ? С того ли, что она казалась разумней, чем неделю назад? С чего? Сердце не желало успокаиваться, оно билось с такой силой, словно стремилось проломить грудную клетку и вырваться на свободу. Охотник все же встал, доплелся до умывальника и от души плеснул в лицо ледяной водой. Было в окружающем что-то не так. Но что? Аль оглядел комнату так, как будто по углам засели убийцы, но ответом ему была тишина.

– Безумие какое-то! – Маг отфыркался от воды и вздохнул. Сердце потихоньку успокаивалось, но тревога в душе не утихала. Распахнувшаяся в спальню дверь заставила Адальберта вздрогнуть.

– Айша? – Горло сдавило. Однако на пороге никого не было. Только ветер ударил в окно.

Он вылетел из комнаты:

– Айша!

В доме больше никого не было. Только на углу стола одиноко темнел мешочек с камешками.

– Тшехт! – Крей кинулся одеваться, бормоча: – Только б не убилась, только б не убилась.

Рекорд, поставленный при одевании, его не волновал совершенно. Наспех прихватив какое-то оружие – все же ночью небезопасно, он схватил камешки и рванулся на улицу, подгоняемый практически кричащим чутьем – он должен ее найти!

Должен!

Пока еще не поздно!

Куда его несли ноги, охотник не думал. Камни, казалось, жгли даже сквозь ткань.

Они его вели.

Они его подгоняли.

Шептали: «Быстрей! Быстрей!» – но маг этот шепот воспринимал криком. Никогда ему не слышались эти голоса так ясно. Сошел он с ума или нет – станет ясно позже, сейчас главное – успеть!

Успеть!

Несколько раз он проскакивал мимо каких-то криминальных разборок, но ему было наплевать, кого там убивают или грабят. Время не засекалось, он бежал вечность… И все же пути пришел конец. Ноги сами остановились на пороге разрушенного дома. Голоса камней стихли, как стих и назойливый звон в ушах. Осталась только тревога. Адальберт толкнул остатки двери и решительно переступил порог. Ветер бросил ему в лицо пыль и труху, но на большее не хватило. Кто-то боялся его, Адальбертова, присутствия. В самом дальнем углу зиял открытый люк в подвал. Маг подошел и присел – вниз уходила крутая лестница, залитая темнотой. Как спускаться?

– Ну посмотрим! – И Аль уверенно ступил на первую ступень.

Ничего не случилось. Камни ткнулись в бок, мол, не бойся, иди, и снова затихли. Кинжал лег в руку, и охотнику стало спокойнее.

Лестницу он преодолел, и за первым же поворотом забрезжил тусклый свет.

Охотник осторожно открыл почти целую дверь и… увидел Безымянку. Она сидела возле костра, обхватив колени, и медленно раскачивалась, словно находясь в трансе.

– Айша.

Нищенка вздрогнула, вскинулась:

– Не называй! Больно!

– Ты же ничего не помнишь.

Безымянка уперто склонила голову:

– Больно!

– Ты забыла, – Аль подошел и протянул мешочек.

– Оставила. Тебе.

– Не глупи. Я их не слышу!

– Слышишь. Ты же нашел меня.

– Айша!

– Не кричи! – нищенка вскочила на ноги. – Не кричи!

Аль глубоко вздохнул, успокаиваясь:

– Прости, – и уперто повторил: – Камешки забери. Я их не слышу.

– Слышишь. Мне они не нужны.

– Почему?

– Больно.

– Айша, мне нужна твоя помощь, – маг не знал, как уговорить взять камни, но чувствовал, что это важно.

– Что может сделать нищенка? – никогда еще Безымянка так не разговаривала.

– Все. И даже больше.

Она смолчала, опустив голову.

– Айша, пожалуйста. Возьми камни и помоги мне.

– Больно.

Он вздохнул:

– Но мне очень нужна твоя помощь!

– Зачем?

– Одному тяжело.

– Ты не будешь один. У тебя есть камешки. Они помогут.

– Айша, мне нужна твоя помощь. И твое знание.

Тишина…

– Айша. – Он повторял ее имя на все лады, понимая, что этим причиняет боль, но только так ее можно было удержать.

– Я не Айша.

– Айша! Предсказательница. Ты Айша Кел-ле!

– Нет.

– Да.

– Не надо, Аль. Мне больно!

– Айша! – Адальберт не выдержал, вскинул руку, чтобы сдернуть капюшон с ее головы, но… рука мага оказалась перехвачена. Он изумленно смотрел на неухоженную женскую руку, сейчас крепко державшую его за запястье. Она успела… как, почему? Ведь раньше… мысли разбил шорох четок, скользнувших от узкого запястья к локтю следом за широким рукавом балахона.

– Айша?

Безымянка подняла голову, ловя взгляд охотника, и все-таки отпустила его руку. Синие глаза смотрели на редкость ясно.

– Камешки твои. Возьми, – повторил он.

Секунда промедления, но… она взяла. Подержала мешочек в руках, слушая старых друзей, и спрятала в рукав.

– Спасибо.

Адальберта отпустило. Ему показалось, что камень с души упал. Даже грохот послышался.

– Айша…

– Молчи. – Нищенка тряхнула головой, совсем как когда-то, и тяжело вздохнула. – Очень больно. Тебе не нужна моя помощь.

– Нужна, Айша. Очень нужна.

Безымянка… хотя теперь уже не Безымянка, просто предсказательница вновь посмотрела в его глаза, и Адальберт неожиданно подумал, что если он и ошибается и это возвращение к рассудку всего лишь иллюзия, то скоро он об этом узнает.

Все узнают…

Паук повис над столом на длинной паутинке. Тонкие лапки осторожно перебирали ниточку, крошечный путешественник неспешно покачивался на сквозняке, веющем из всех щелей. Впрочем, при царящей жаре эти дуновения были спасением.

– А я говорю, не больше полтинника! – рявкнул коротышка-гном, не отрывая злого взгляда от своего собеседника. Да еще и кулаком по столу пристукнул, чудом не пришибив паука.