Антон Орлов - Крысиный Вор

В деревне ее приняли хорошо. Она привезла с собой подарки – чай, шоколад, орехи, пряности, накупила всего у хозяина гостиницы. Господин Шеро, которому доложили насчет ее загадочных действий в Мерханде, прислал мыслевесть: когда она вернется в Аленду, у них «будет разговор на эту тему», а пока она может получить некоторую сумму у коллеги Орвехта через его магическую кладовку. Мысль о предстоящем объяснении с начальством тревожила Хеледику, но думалось, что ничего страшного, раз уж Крелдон распорядился выдать ей денег на карманные расходы.

Показывать ей свои танцы обу не стали – «в эту пору нельзя», но устроили в честь гостьи праздничный ужин. Ее проводник заночевал в мужской деревне, которая находилась неподалеку, выше по склону.

Женщины обу носили клетчатые платья до колен, пояса с тремя-четырьмя матерчатыми сумочками на пуговицах, платки и длинные штаны с обережной вышивкой. У них были каштановые косы и смугловатая кожа. По-ларвезийски они говорили с гортанным акцентом, смеялись быстро и коротко. Слушая за ужином их рассказы и пересуды, Хеледика впитывала звуки, запахи и другие впечатления, как песок впитывает воду, и постепенно у нее складывалось представление о танцах обу: словно карандашный рисунок на темной бумаге, когда еле различимые линии не столько видишь, сколько угадываешь.

«Где я?.. Кто все эти люди?.. Почему они в таком виде?.. И я тоже… Боги, срам-то какой… Нет, не жевал я вчера никаких китонских грибочков!»

Согласитесь, коллеги, это не те мысли, с которых стоит начинать новый день почтенному магу Светлейшей Ложи.

Орвехт проснулся от холода. Недолго замерзнуть, если дрова в камине прогорели дотла, а ты нагишом. В течение нескольких мгновений он пытался объяснить себе открывшуюся взгляду картину, потом вспомнил, что здесь творилось вчера.

Находился он в номере «Пьяного перевала», который снял для ночлега, – и добро бы один! А то ведь их тут было много… На широкой двуспальной кровати хватило места и для Грено с Ривсоймом, и для миловидной пухленькой пассажирки с генрийского поезда, которая устроилась между ними – эти трое так и уснули в обнимку. На краю свернулась калачиком служаночка с кухни, коса у нее растрепалась, на спине трогательно проступали хрупкие позвонки. С другой стороны от Суно счастливо улыбалась во сне сумасшедшая воздушная ведьма с разметавшейся седой гривой. И еще какая-то неизвестная дама, тоже, видимо, с поезда, примостилась на диване под шалью, из-под которой виднелось бело-розовое, как морская раковина, колено.

Чары. Никаких сомнений, чары. Но все уже закончилось. Надо провести дознание и выяснить, что за помрачение охватило вчера «Пьяный перевал».

На то, чтоб одеться, ушло некоторое время: пришлось искать свою одежду в ворохе чужой, разбросанной по полу. Параллельно с этим процессом Суно тщательнейшим образом проверил свое состояние и не обнаружил никакого магического ущерба: вероятно, атака преследовала иную цель.

Он вышел из номера и по сводчатой каменной галерее двинулся к лестнице, держа наготове боевые заклятья. Все тихо-спокойно… Да и вчера, пока в гостинице шла свальная оргия, никто ни на кого не нападал. Их всех как будто несла по течению привольная медовая река, и горизонт сулил блаженство, и никаких подводных камней… Может, все это затеяли ради кражи? В «Пьяном перевале» заночевало двое курьеров Светлейшей Ложи. Узнать, в сохранности ли их почта, и немедля отправить мыслевесть Шеро…

Из-под арки навстречу ему выступил Зомар, худой, мрачный, в криво застегнутой рубашке и с угрюмым охотничьим блеском в глазах.

– Господин Орвехт, это была песчанница, – сообщил он вполголоса.

– То есть? – Суно сощурился.

– Я установил, что источник вчерашних чар – песчанница, способная на воздействие исключительной силы. Ее здесь уже нет. След уходит за пределы гостиницы и обрывается на тропе – похоже, что на том месте недавно открывались Врата Хиалы. Пока не знаю, кто это сделал.

«Что ж, зато я, кажется, знаю… И знаю, где он раздобыл эту песчанницу и какой дурень ему в этом помогал!»

– Давай-ка проверим, нет ли пострадавших.

Таковых не нашлось, и у курьеров ничего не пропало. Отправив Крелдону донесение, Суно получил лаконичный ответ: «Воспользуйтесь ситуацией и завербуйте» . Как обычно, Светлейшая Ложа везде ищет свою выгоду – и чаще всего находит.

Солнце уже поднялось высоко над горами, и до перевала добрались пассажиры с алендийского поезда. Их изрядно удивляло то, что завтрак в гостинице начали готовить только сейчас, и все здесь ходят какие-то осоловелые. К полудню обеденный зал был битком набит посетителями, ожидающими, что им принесут что-нибудь кроме чая с печеньем.

Суно, Ривсойм и Грено заняли столик возле внутренней арки. По соседству с ними устроился Таркелдон с красивой брюнеткой.

– Ну что, мой милый зверолов, будет у меня ручной дикий котик? – игриво спрашивала дама.

– Сударыня, дикий зверь не может быть ручным, – терпеливо возражал охотник. – Ради вашей же безопасности я не могу исполнить сие безрассудное желание.

– Но я буду его гладить и кормить, он меня полюбит! Ну, поймайте же мне какую-нибудь пушистую пятнашечку, они же здесь водятся…

– Сударыня, в моей практике уже бывали печальные случаи, когда заказчик оставался со шрамами, а то и без пальца, хотя я всякий раз предупреждал…

– Экий вы стали несговорчивый! А мне показалось, что вы готовы на любое галантное угождение…

Молодые маги понимающе усмехались и хрустели подсохшим печеньем, потом Ривсойм уважительно заметил:

– Учитель Орвехт, вы подавали нам такой достойный пример! Я имею в виду, вчера ночью с дамами.

«Я тебе, балбесу, должен был другой пример подавать! – сердито подумал Орвехт. – Запорол сразу оба приватных задания Шеро, давненько со мной такого не бывало…»

– Коллеги, не рекомендую вам очень уж гордиться достижениями вчерашней ночи, – наставительно произнес он вслух. – Мы попали под воздействие мощных чар и не смогли ему противостоять, в этом нет ничего похвального для магов Ложи.

К ним подсел коллега Рогвехт, хмурый и раздраженный, словно ночное безобразие не пошло ему впрок. Брюзгливо спросил:

– Еще не выяснили, какая разэтакая сволочь подсунула нам песчанницу?

– Дирвен сказал бы «известно какая» и в данном случае был бы, полагаю, прав.

– Так я и думал, – желчно пробормотал Рогвехт.

У Грено заурчало в животе.

– Есть-то как хочется, – вздохнул Ривсойм. – Вроде уже пахнет жареным, скоро дождемся! А… – Он осекся и севшим голосом выдавил: – Топор!..

Дурной Глаз тоже переменился в лице и не то чтобы сполз – буквально стек под стол. Только что сидел на стуле, и вот его уже нет.