Михаил Атаманов - Прорыв в Пангею

– Быть не может! Ты либо редкий талант, либо нагло врёшь мне в глаза.

Преподаватель для проверки задал мне с десяток разных задач. Часть из них решалась за несколько секунд, некоторые были достаточно сложными. Но главная трудность состояла в том, что приходилось все вычисления вести в уме – я не мог ничего записать мелом, так как даже написания местных цифр я пока не знал. Но минут за тридцать я решил все предложенные задачи. Недоверие на лице преподавателя постепенно сменялось восторгом. В конце концов он заявил:

– У меня никогда ещё не было настолько способного ученика. Если ты сможешь решить ещё одну задачу, то я прямо сегодня зачту тебе первую из двух ступеней экзамена по азартным играм. Задача касается игры «пять мудрецов», условия такие: имеется две четырёхгранные кости, две шестигранные и одна восьмигранная. На каждой кости есть одна пустая грань, на других гранях точки – одна, две, три и так далее, вплоть до семи точек на восьмигранной кости. Суммируется общее количество точек, неважно каким способом набранное. Какой самый редкий вариант в этой игре?

Дилль ехидно улыбнулся, уверенный, что поставил меня в тупик. Тем смешнее выглядело его вытянутое от удивления лицо, когда я через минуту размышлений ответил:

– Таких вариантов сразу два. Первый – на всех кубиках пустая грань. То есть в сумме ноль. Второй – двадцать три точки. Вероятность любой из этих комбинаций лишь одна из четырех тысяч шестисот восьми вариантов.

– Да, правильно, Серый Ворон, хотя я даже не просил тебя рассчитывать эту вероятность, – только и смог выдавить преподаватель. – Ты уже сейчас знаешь больше, чем положено знать выпускнику школы. Поздравляю! Только что ты сдал экзамен за весь годовой курс. Вплоть до начала занятий по шулерству будущей весной ты можешь быть свободен – мне нечему тебя учить на первом этапе. По традиции, на каждом занятии лучший из учеников получает небольшое поощрение. Думаю, ты по праву заслужил награду сразу за пять следующих занятий.

С этими словами Дилль протянул мне довольно увесистый кошелек. Сопровождаемый завистливыми взглядами остальных учеников, я попрощался с преподавателем и вышел из комнаты.

Выходить в город не хотелось, и я направился в зал для тренировок. Там я разделся до пояса и долго тренировался – лазил по канатам и скобам, кидал метательные ножи, стрелял из арбалета по мишеням, тренировался атаковать двумя кинжалами. Особенно много времени я посвятил двуручному стилю боя – пытался повторить показанные нам вчера блоки, атаку веером и осторожные выпады… Потом, когда мне показалось, что что-то уже начало получаться, я отложил кинжалы и взялся за свои длинные мечи. После лёгких кинжалов они казались неуклюжим оружием – тяжёлым, неповоротливым и очень инертным. Но я всё равно долго и упорно пытался повторить новые приёмы двуручного боя двумя длинными клинками. Получалось плохо. Честнее сказать, совсем не получалось.

За этим занятием меня застал Тиберий Тихий – в какой-то момент густая тень отделилась от стены и, шагнув на освещённое лампами пространство, обернулась высоким лысым мужчиной. Сегодня Тиберий был без маски, и я смог рассмотреть его обветренное лицо со множеством крупных и мелких родинок на щеках. Я поздоровался и продолжил свои бесполезные (надеюсь, только пока) тренировки с мечами.

Тиберий долго наблюдал за моими жалкими попытками повторить веерную атаку с использованием двух длинных мечей, потом высказал своё мнение:

– С этими простыми стальными клинками у тебя вряд ли получится повторить приемы двуручного боя. Мечи должны быть более лёгкими и тонкими и очень качественными – из мифрила или красного камня. Но такие мечи стоят очень дорого. Конечно, ты можешь пробраться в древние гробницы и поискать там магические клинки, которые умели ковать дварфы до раскола, – хитро прищурился Тиберий, – но, как известно, из этих полных ловушек, магии и нежити захоронений мало кто возвращается живым. Так что мой тебе совет: бросай маяться дурью и замени мечи на кинжалы!

Я попросил Тиберия стать моим партнером в спарринге на кинжалах, и он, воровато оглядев зал и убедившись, что никто за нами не наблюдает, согласился. Тиберий совершенно зря стеснялся – сражался он великолепно, двигался стремительно, а уж молниеносные броски деревянных ножей в его длинных руках отследить было просто невозможно. Мы тренировались около двух часов, и лишь к исходу занятий Тиберий начал уставать и иногда пропускать мои выпады, каждый раз витиевато ругаясь.

В конце концов мы оба без сил опустились на соломенный пол. Тиберий часто дышал и долго не мог восстановить силы. Потом он с придыханием произнёс:

– Молодец, Серый Ворон, у тебя настоящий талант. Или это я старею? – спросил самого себя Тихий. – Получить семь попаданий от новичка за одно занятие – это вообще недопустимо для преподавателя. Хотя, говорят, ты и Властелину сумел достать…

– Да, трижды за урок, – похвалился я, смахивая с лица набежавший пот.

– Значит, не всё для меня потеряно, – усмехнулся Тиберий. – Можно продолжать лениться и обрастать жирком.

Потом он встал, отряхнул солому с одежды и серьезно добавил:

– Завтра малый выходной, обязательных занятий в школе нет. Ты отправишься в город. Конечно, ты волен делать всё, что хочешь. Но, прошу тебя, постарайся не ввязываться в авантюры. У тебя огромный потенциал. Не дай нетерпеливости загубить твоё будущее!

Пообещав Тиберию быть осторожным, я после некоторого отдыха продолжил занятия: лазил по крючьям и канатам, балансировал на подвешенных на цепи брёвнах и бочках, отжимался и кувыркался. Когда раздался гонг, призывающий учеников на обед, я был мокрым от пота и едва держался на ногах от усталости.

Остальные ученики пришли на обед с остекленевшими глазами и с какой-то тоскливой завистью смотрели на моё мокрое от пота тело – любой из них с радостью променял бы урок математики на неделю самых упорных тренировок в спортзале. После обеда мне удалось перехватить Каришку и передать ей просьбу воздержаться пока от карманных краж. Девушка выслушала меня и с тоской в глазах ответила:

– А ты бы на моём месте смирился с моим положением и согласился стать рабом? Или всё же боролся бы изо всех сил за свою свободу?

Вопрос поставил меня в тупик. Но после недолгого раздумья я честно ответил:

– Я бы боролся, пока есть хоть малейшая возможность.

– Вот видишь. А для тайфлинга, уж можешь мне поверить, попасть в рабство – гораздо худшая беда, чем для человека. Так что спасибо тебе за заботу, но я буду бороться за свою свободу, пока существует хоть малейшая надежда. У меня есть ещё целых двадцать восемь дней, чтобы выплатить штраф. И я не собираюсь тратить это время впустую – буду цепляться за любую возможность добыть золото. И конечно же, буду воровать.