Неда Гиал - Давным-давно, в неведомой дали

Мужчина крякнул.

– Ну да, конечно. Ты сам знаешь, какой упрямой она может быть.

Эльф мрачно кивнул. Он знал это даже слишком хорошо. Какое-то время оба молчали, погружённые в тяжёлые раздумья.

– Эта… Драгомира, – наконец нарушил тишину начальник стражи. – Как… – он сам толком не знал, что он собственно хотел спросить. – Какая она? – проговорил он с неловким смешком.

Сейгхин на мгновение задумался.

– Она – всё то, что я никогда не мог себе вообразить, – ответил он, задумчиво глядя сквозь собеседника, будто впервые задумавшись о том, что же для него значит молодая чародейка. – Почти как лесное полубожество.

Начальник стражи снова фыркнул.

– Трудно себе представить, – с насмешливой улыбкой сказал он, – хотя, – тут же добавил он, – я слышал они тоже могут быть весьма мстительны…

– Когда Милолика вернётся? – Сейгхин резко сменил тему разговора.

Мужчина пожал плечами.

– Ты опоздал всего лишь на неделю, так что как минимум через месяц, может дольше… смотря какая будет погода в чёртовом ущелье…

Эльф снова задумался. Лишний месяц – Драгомира сойдёт с ума от беспокойства. Нет, как бы не хотелось ему объясниться с Милоликой лично, он не хотел подвергать таким терзаниям женщину, которую любил теперь. Он напишет письмо. Переданное лично начальнику её стражи, после длительного разговора с ним – может оно будет иметь больше веса. Он вздохнул и протянул руку за обручальным кольцом в кармане, которое он намеревался вернуть, и попросил письменные принадлежности. Рыцарь посмотрел на него скептически, но затем видимо понял его, кивнул и приказал их принести. Писать было нелегко, нелегко найти слова, нелегко не сорваться на обвинения – боль от её предательства была пожалуй единственным, что он ещё чувствовал по отношению к ней. Нелегко сообщить ей о том, что он теперь знает правду, без того, чтобы не написать чего-либо неприятного. В этом не было необходимости – ей и так будет больно узнать, что он порвал их отношения; расплата уже свершилась.

Оба мужчины расстались по-дружески, по крайней мере насколько это было возможно.

– Прощай, эльф, – сказал рыцарь. – Удачи.

– Нам всем, – угрюмо ответил Сейгхин. Его вновь охватили тяжёлые предчувствия.

Поход Милолики вылился в катастрофу. Для начала – ей не удалось получить амулет: когда они добрались до избушки старой ведьмы, они обнаружили только обгоревшие руины. Посреди обломков и пепла они нашли сожжённые останки обезглавленной ведьмы. Стало очевидно, что противостояние её поискам было серьёзнее, чем она предполагала изначально. Позже положение только ухудшилось: когда они собрались было спускаться обратно, налетела вьюга. Им пришлось разбить лагерь в руинах и попытаться переждать снежную бурю. Не все дожили до рассвета – четверо из них больше не проснулись. Когда они наконец смогли начать спуск – обледеневшие, промёрзшие до костей, с несгибающимися ногами и смертельно уставшие – ещё трое то ли поскользнулись, то ли просто исчезли в ныне кажущимся живым тумане. Из дюжины эльфов, отправившихся вместе с ней, выжили только пятеро, и эти пятеро были в наихудшей форме. Сердце разрывалось видеть, как воины этого гордого и обычно столь выносливого народа спотыкаясь брели вниз, тычась в стену как слепые котята, едва видя полуослепшими от снега глазами, лишь механически продолжая движение. Казалось, магические возмущения в ткани мира разбудили самого хозяина ущелья – по легенде дремлющего в ней Ледяного Змея, одного из высших драконов, и теперь тот требовал жертв – за нарушенную дрёму, за предательства предков. Казалось в извивающемся тумане виднелись его горящие глаза, в ледяных порывах ветра – чувствовалось его дыхание, в магических завихрениях – его злая воля, изматывающая в первую очередь чувствительных к магии эльфов дополнительно к суровой погоде. Только один из них – Уллакхан, молодой эльф, убивший короля Мстислава, ещё держался, но кто мог знать, насколько у него ещё хватит сил.

К счастью, он продержался до конца – они смогли безопасно спуститься с горы, хоть и с душевными шрамами на всю жизнь. Ещё один эльф сошёл с ума в последние дни, проведённые ими в ущелье, начал жаловаться на шёпот и тени в тумане, голоса погибших друзей, взывавшие к нему. Его товарищам пришлось его вести. Им оставалось только надеяться, что эльфийские чародеи смогут излечить это вызванное магией сумасшествие. Теперь же, после того как они пережили все эти невзгоды и не единожды заглянули смерти в глаза, после всего этого ей сообщили, что Сейгхин оставил её ради этой дрянной ведьмы, этой низкорождённой, этой… Милолика перечитывала его письмо снова и снова, строчки прыгали у неё перед глазами. Столь холодные слова, написанные столь до боли знакомым почерком. Как он мог? Как это было вообще возможно? Он писал о том, что она лгала ему, но он же не знал всей правды! У неё не было выбора! Это было для общего блага! Нет. Милолика упрямо покачала головой: не может быть, что заклинание снято. Её Сейгхин никогда бы не написал такое бесчувственное письмо, её Сейгхин был пылкий и нежный, любящий и заботливый – он никогда бы не написал этих жестоких слов, это явно были происки Драгомиры. Она должна его найти, поговорить с ним, всё ему объяснить, спасти его. ЕЁ Сейгхин поймёт, он обязательно вернётся вместе с ней.

Начальник её стражи был в бешенстве, когда узнал о её решении.

– Простите, принцесса, но это сумасшествие, – взволнованно воскликнул он. – У вас нет необходимых ингредиентов, нет амулета для безопасного похода в зачарованный лес и возвращения обратно, и вы его уже не сможете получить, идти туда теперь – сущее самоубийство! Да ещё ради мужчины, который вас больше не желает. Если бы вы не были моей принцессой, я бы перегнул вас через колено и выбил бы эту дурь из головы!

Милолика поджала губы.

– Я точно знаю, что Сейгхин меня всё ещё любит – я это чувствую! – упрямо ответила она. – Наша любовь друг к другу не может исчезнуть так просто из-за заклинания какой-то ведьмы! Наверняка он ещё под действием приворота! И она всего лишь хочет ещё помучить меня.

– Принцесса! – мужчина с трудом сдержался от того, чтобы не начать бегать кругами от ярости. – Я сам разговаривал с ним! Он не выглядит зачарованным – обычный надменный эльф, может слегка более сдержанный, чем был ранее. Но не более того!

– Когда Драгомира его исцелила тоже не было похоже, что он под влиянием заклинания, – возразила Милолика, – и тем не менее.

На это рыцарю сказать было нечего.

– В одном я уверен, – снова начал он, – он не хотел вас мучить. Я видел как тяжело ему далось написание этого письма, – начальник стражи на мгновение остановился. – Мы были неправы насчёт королевы Драгомиры, принцесса. И… насчёт короля Мстислава, – добавил он, пристально глядя на принцессу.