Андрей Мансуров - Конан и Слуга Золота

— Вот уж спасибо. Хватит с меня простора, если ты под этим разумеешь, как всегда, суету, драки в кабаках, и проблемы с власть имущими! Меня эта, как ты выразился, тихая дыра, вполне устраивает. И я собираюсь здесь жить! С семьёй и наследниками!

— Ну и наздоровье. Кстати, насчёт житья. Я бы тоже непрочь остаться в живых — подольше. Но сам понимаешь — у такого весёлого, шаловливого парня, как я, обязательно найдутся какие-нибудь… э-э… завистники. Ну, или люди без юмора, не понимающие моих невинных проделок, ну, или…

— Или просто — желающие вернуть то, что ты у них спёр! — докончил умную мысль варвара сердитый Шеймос, — Хватит, Конан. Мы — одни. Говори по делу!

— С удовольствием. Я, знаешь, человек прямой. За тридевять земель ходить не буду. Байек про двоюродного брата рассказывать не собираюсь. Дело, знаешь, такое…

После получаса оживлённой беседы, когда, наконец, сторговались о приемлемой сумме, и договорились о способах связи, оба продрогших, но довольных авантюриста смогли, наконец, покинуть безопасный, но сырой и промозглый закуток огромных подземных владений Шеймоса — прожжённого и беспринципного деляги, старого знакомого варвара, ставшего в этом заштатном городке тем, кого в более поздние годы назвали бы главой одного из могущественных кланов организованной преступности. Или, по-просту говоря, местной мафии. Но люди тогда, в мире Конана, смотрели на вещи проще, называли вещи своими именами, и не выдумывали излишне сложных терминов.

Наверху прощались так же цветисто и вычурно, как и в начале беседы. И вышел Конан с теми же предосторожностями, что и зашёл. Приезжие из другой страны уж точно не проследили бы. Впрочем, никого за собой он так и не обнаружил вплоть до самого постоялого двора.

Здесь его ждал неприятный сюрприз. Каринэ в его комнате не оказалось. И в её — тоже. Впрочем, как и во всём «Медном быке».

Боташ аккуратно и бережно поднёс ножку куропатки, обмакнув в нежнейший пряный соус, к своему уже немного утомлённому рту. Долго обгрызал сочную и хрустящую корочку. Небрежно отбросил то, что осталось, под дастархан.

Уже три месяца прошли для него совершенно спокойно, и ужас от ночного визита проклятой твари стал забываться. Он снова смог нормально спать и есть, и даже опять поправился — вон, чёртовы шальвары вновь натянулись на ногах и животе. Однако правитель не обольщался: он знал, чему и кому обязан своим спокойствием, да и самой жизнью.

Это и успокаивало его, и в то же время бесило…

Ведь это именно новый советник — как его теперь именуют, Хаттаф-бек, — работает не покладая рук, для исполнения гнусных желаний и приказов монстра. От султана требуется только одно — утверждение новых приказов и указов, подготовленных новым вельможей. И деньги. Деньги.

Они и ему нужны всё время.

Но — странное дело. Денег и золота в сокровищнице как будто не уменьшилось.

А, вроде, даже, наоборот! Боташ сам видел большую, явно новую, кучу в дальнем углу хранилища, когда однажды днём рискнул через дверь заглянуть туда.

Может, такова плата чёртовой твари за услуги, которые оказывает ей Хаттаф — тьфу ты! — бек?! В таком случае Боташ почти не имеет возражений на её дальнейшее пребывание в подземельи. Если груда золота и вправду будет расти такими темпами, скоро он сможет нанять туранскую армию, и сам завоюет весь этот осточертевший Аргос! Чтобы уже его короли были унижены, сломлены, и исчезли навсегда! Какая приятная реваншистская мысль… И, главное, становящаяся день ото дня всё реальней!

Ах, деньги, деньги!.. Деньги.

Подумаешь, несколько жертв. Да в пьяных драках в одной столице за какой-нибудь месяц их — его никчёмных глупых полунищих подданных — гибнет больше, чем монстру понадобилось бы на целый год. Нет, такой золотой обмен ему… выгоден.

Да и город станет заодно… хм… Чище!

Нет, если подумать трезво, конечно, молодец всё-таки этот Хаттаф.

При всём презрении, которое султан питал к ничтожному смерду, он вынужден был признать его незаурядные организаторские способности. Ведь монстр ублажён. И в городе тихо. Значит, всё остаётся, и останется — милостью Мирты Пресветлого — шито-крыто! А в случае чего — он, султан, здесь совершенно не при чём… Всё сделано по указам его зарвавшегося советника. Уж фармоны-то нового вельможи его крючкотворы-законники подправили так, словно он и правда, не при чём. Правильно: он же ни о чём не знал! Даже не догадывался.

Да, на роль крайнего этот сопляк Хаттаф — мать его! — бек, подходит хорошо. Безродный выскочка не может рассчитывать ни на чью поддержку. Кроме… Н-да. Поддержка монстра ст о ит, конечно, любой людской протекции. Но…

Вот если бы чудовища не стало… Если бы существовал — безопасный для султана! — способ разделаться навсегда с ужасной тварью, и… И чёрт с ним, с его золотом! О! Он бы потерпел и чёртов Аргос…

Ядовито ухмыльнувшись, Боташ подумал, что для ненавистного Хаттафа его заботы и хлопоты всё же не проходят даром: глаза нового фаворита ввалились, в них появился нездоровый фанатичный блеск. Сам советник по особым делам осунулся и похудел, спина как-то ссутулилась, и даже нос заострился, словно у хищной птицы.

Но непомерное властолюбие и амбиции так и прут из него. Уже почти все приближённые и вельможи Боташа так или иначе жаловались на те, или иные действия, слова или манеры смерда-выскочки, стараясь тем или иным способом воздействовать на султана. Чтобы, значит, сместил, а лучше — казнил много о себе возомнившего молокососа!..

Ох, эти наивные родовитые и трижды заслуженные интриганы!..

Они не знают, чем и как связаны Боташ и Хаттаф — связаны почище, чем кровные братья! Вот именно. Кровные.

Кровь и совместные (тьфу ты, он ведь ничего не знал!) преступления связывают похлеще любого родства! И поэтому невдомёк его придуркам-лизоблюдам, почему он строжайше приказал им новому советнику не мешать, и в дела его не лезть! И обуздал особо ретивых, настрого приказав не предпринимать вообще никаких шагов по… Нет уж, лучше мириться, как говорится, со знакомым злом… Хаттаф нужен ему живым! Новый человек ему, Боташу, был бы совсем…

Ну, как кость в горле — а вдруг — не справится?! Ох, о последствиях… Нет уж!

Ф-ф-у! Опять он расстроился. Ну хватит! Пусть о жертвах, крови и атрибутах мерзких обрядов заботится Хаттаф. Это — его дело. А дело Боташа — твёрдой рукой править Турфаном. Да. Он управляет им. И неплохо. Назло своим шаркунам-ворчунам…

Да, конечно, ничего не скажешь — оппозиция его юному фавориту весьма сильна. Хм. Ничего, он заткнёт им глотки, и прищемит дурацкие амбиции… Слишком назойливые даже утомили его. А ведь на такое дело, как, скажем, бесследное исчезновение особо зарвавшегося и поднадоевшего Боташу потомственного благородного в двенадцатом колене, советника, новая организация его верного и «преданнейшего» слуги Хаттаф-бека, тоже вполне сгодится. Да, именно такие дела как раз по их части! Да и другим было бы неповадно — указывать ему, султану, кого ему приблизить, а кого…