Андрей Мансуров - Конан и Слуга Золота

Что ж. Цель вполне простая и понятная.

Осталось только выбрать наилучший путь её «так сказать», реализации…

Похоже, ему не придётся быть особо щепетильным в выборе средств: внутри дома советника будут одни враги. Они все повязаны этим преступлением. То есть невиновных там нет. Можно в случае сопротивления просто — убить всех. Эта мысль могла бы успокоить чувствительную совесть Конана, если бы он таковой обладал. И если бы он ещё не решил — не колеблясь пойти на всё, чтобы спасти свою Каринэ!

— Так. Ладно! — Конан был сосредоточен и краток, — Мне нужны люди, хорошо умеющие обращаться с оружием, и держать язык за зубами. Человек семь-восемь.

— Я знал, что ты так скажешь! — усмехнулся явно довольный Шеймос, — Я готов даже сделать тебе скидку с обычной платы, если тебе удастся избавить Турфан от Хаттаф-бека и всей его гнусной банды! (Ого! Такого от Шеймоса Конан ещё никогда не слышал! Это ж надо — скидка !) Я так же не откажусь… э-э… избавиться, если, конечно, получится, от нового культа, его приспешников… и Главы чёртовой… Организации!

Ну и наконец, я буду рад просто отомстить за своих… Хм! Девушек!

— Шеймос! Бэл тебя раздери! Я не верю своим ушам… Ты стал сентиментален?!

— Ну уж нет! — Шеймос надулся, словно Конан предложил ему фальшивый бриллиант. — Я просто преследую и свои интересы. Знаешь, сколько хлопот и средств уходит у меня сейчас на… охрану своих работниц? А охранять и защищать их я обязан — чтобы поддержать свой престиж и… положение… в обществе. Нет, я предоставлю тебе помощь вовсе не из идейных, или… сентиментальных, как ты выразился, побуждений. И не строй себе иллюзий: плата за моих бойцов уже включена сюда. — он показал рукой на свою кучу камней, — Но если кого-нибудь из них убьют, я компенсирую свои потери из твоей части! Хорошие бойцы у нас — редкость.

— Ах ты, старый лис! — Конан не мог не рассмеяться, — Хорошо, я буду беречь их! По мере возможности, конечно. Но — если что: компенсируй!

Теперь — о снаряжении. Мне понадобится… — киммериец перечислил необходимые ему вещи и оружие. Шеймос ничего не записывал, но Конан не сомневался, что тот ничего не забудет, и не упустит: всё будет самого лучшего качества и надёжно. Покончив с материальной частью, варвар перешёл к тактической:

— План — предварительный, разумеется! — у меня такой. Я буду рассказывать, а ты потом подумаешь, и поправишь, если в твою голову придёт что получше…

Опытом и хваткой Шеймос вполне мог сравниться с лучшим вором малой Ойкумены, так что Конану было не зазорно воспользоваться его советами. Да и местные условия он знал получше: всё же не зря годами вживался всё в тот же Менталитет…

Огромная пещера потрясала своим первозданным диким величием. В свете трёх факелов у входа она казалась больше, выше и таинственней, чем если бы освещение было получше. Своды подземных чертогов терялись в черноте, и в дальних углах метались таинственно-пугающие бесформенные тени.

Груды золота, драгоценные самоцветы, богато украшенное оружие, доспехи, посуда и женские украшения лежали как в открытых сундуках, так и громоздились просто кучами на каменном полу. Сокровищница!

Но не сокровища сейчас занимали внимание Каринэ.

Кое-как поднявшись на ватные ещё ноги, она проковыляла к двум своим подругам по несчастью, оставленным по другую сторону большой груды золота. Одна уже сама освободилась от повязки на глазах, и теперь сидела, молча и испуганно оглядываясь по сторонам. Другая же, хотя путы были срезаны и с её рук и ног, даже не пошевелилась, и лежала на боку, подогнув колени к груди и обхватив голову руками. Замершая было Каринэ расслабилась — нет, их третья подруга жива. Грудь и живот приподнимались от дыхания.

Каринэ вновь повернулась к той, что сидела, глядя уже на неё, и растирая руки.

Подойдя поближе, она вдруг узнала перепачканную и всклокоченную женщину:

— Ригина! — та судорожно вздохнула: — «Каринэ!» — и вот уже две смертельно перепуганные и измученные женщины обнимаются, выплёскивая с рыданиями весь свой ужас и отчаяние.

Слёзы всё же — уникальный предохранительный клапан загадочной женской нервной системы…

Третья женщина повела себя странно — лишь повернула голову в их сторону. Но больше не сделала ничего. Даже глаза не освободила.

Когда бурные рыдания, наконец, затихли, к обеим товаркам по несчастью вернулся дар речи и частично здравый смысл:

— Ах, дорогая Каринэ! Как я рада, что ты тоже здесь! — Ригина даже не сообразила, какую глупость сморозила, — Хоть кто-то знакомый! Как ты думаешь, зачем нас сюда притащили? И кто это нас похитил?

— Не знаю. Не знаю, Ригина! — отозвалась Каринэ, утирая слёзы и поднимаясь с колен, чтобы получше оглядеться, — Но вот чует моё сердце, что лучше бы нам отсюда убраться! И побыстрее!

— Да, это уж точно! Тут просто со страху сдохнуть можно! Такая здоровенная пещера… Вдруг тут живыт змеи? Или крысы… Бр-р! — Ригину передёрнуло, — Но что мы будем делать? Как отсюда выберемся?

— Ну… пока не знаю. Для начала осмотрим стены и пол… Может, что и найдём. А нет — так попробуем открыть дверь: вон здесь сколько всякого оружия. Глядишь, что— то и пригодится. Давай, возьми вон тот факел, и — вперёд!

Ригина послушно двинулась вдоль стены подземелья в указанном подругой направлении, ощупывая и осматривая ниши и трещины. Каринэ же подошла к лежащей на полу безучастной к их потугам женщине, и стянула с неё обе повязки — со рта и глаз.

Тут же она почти раскаялась в этом. На неё уставились два бездонных расширенных глаза. Они и видели и не видели её. Каринэ поняла, что помощи от их подруги по несчастью ждать не приходится — она совершенно безумна. Убрав налипшие волосы с красивого, в общем-то лица, и погладив несчастную по щеке, Каринэ вспомнила женщину.

Та иногда приходила в разные постоялые дворы, обычно молчала. Но требовалось ей только одно — мужчины. Она даже не торговалась о цене. Но в постели, как потом уверяли выбранные ею счастливцы, творила чудеса… Что ж. У каждого свой пунктик.

Вражды или злости к невольной конкурентке большинство проституток Ферхема не испытывало. Да и как можно осуждать больную женщину? И, похоже, несчастья последних часов окончательно убили её разум… А ведь она даже имени её не помнит.

— Кто ты? Как твоё имя? — спросила Каринэ, гладя несчастную по волосам.

Ни проблеска понимания или отклика в чёрных, как бездна, глазах. Женщина даже не шелохнулась. Не помогли и дальнейшие попытки расшевелить знакомую незнакомку. Та явно пребывала в трансе от похищения. Или просто в каком-то своём мире… Наконец Каринэ плюнула на это дело, и занялась своей частью стены.

Много времени на это не ушло.