Андрей Мансуров - Конан и Слуга Золота

Когда последний телохранитель гнусного и беспринципного сутенёра пал, пронзённый прямо в лоб, Конан кинулся к высоким двустворчатым дверям, из-за которых теперь доносились явно женские крики. Срывая и срезая какие-то дурацкие верёвки с многочисленными разноцветными восковыми печатями, он свирепо рычал, и секунд за десять добрался до замков и бруса, с его бедро толщиной, надёжно блокирующего двери. Откинув и его, киммериец схватился за фигурные литые ручки, и распахнул, наконец, обе створки настежь.

Кром! Ну и чудовище!

То, что в мерцающем свете факелов предстало взору киммерийца, и вправду могло повергнуть в панику любого обычного человека.

Но Конан и не был обычным человеком.

Поэтому, оценивающе оглядев с головы до ног страшного противника, он, сжимая меч обеими руками, медленно двинулся вперёд на пружинисто напряжённых ногах.

Враг ждал его. И ждал спокойно. Он словно нарочно не двигался с места, чтобы дать наглецу возможность как следует рассмотреть себя.

Да, рассмотреть нашлось что.

Ростом в холке странное тело достигало футов семи. Странным оно казалось потому, что представляло собой как бы гибрид туловищ слона и носорога. Ко всему прочему, задние конечности казались гораздо короче передних, что усиливало нелепость двенадцатифутового тела.

Четыре колонны мощных ног, оканчивающихся, как у слона, расширенной ступнёй, были больше четырёх футов в обхвате. Но плечевой пояс передних был шире, и сильнее развит: ещё бы, ведь передние ноги поддерживали мощную, длинную и очень толстую, шею футов восьми-девяти. На которой сидела ещё и крупная, лягушкоподобная голова размером с добрый бочонок.

Голова эта была поперёк раза в два шире, и с красными широко расставленными глазами навыкате, что ещё усиливало сходство с лягушкой. Что до хвоста, то его киммериец не заметил, а может, его и не было вовсе. Толстая шкура кое-где бугрилась противными морщинистыми складками, и была странного, серо-жёлтого цвета.

В бою с варваром монстр, скорее всего, мог рассчитывать только на бивень, ноги и зубы — частокол трёхдюймовых, загнутых вовнутрь и окровавленных приспособлений для разрывания человеческой плоти, внушал невольное уважение хотя бы своей многочисленностью. Нелепый, но явно страшный противник буравил незваного гостя глазами молча, хотя Конан и слышал, что говорить чудище умеет.

Но почему же оно не нападает? Ждёт чего-то?

Мысли Конана о предстоящей схватке оказались внезапно прерваны:

— Конан! — полуистерично-радостный крик показался ему райской музыкой, — Я знала, что ты придёшь! — О! Хвала Мирте Пресветлому, она ещё жива!

— Ага, привет, дорогая! Извини, что пока не могу обнять тебя — я немного занят! — варвар двигался, прикидывая, где могут быть в броне тела слабые места, и медленно обходя по кругу здоровенную тварюгу, тоже медленно разворачивающуюся к нему всё время передом, по мере того, как человек продвигался к своей женщине.

Конан и так и так прикидывал, как бы лучше достать чего-то явно выжидавшего монстра, и, наконец, неуловимым движением от бедра метнул один из кинжалов в выпученный глаз.

Глаз моргнул, кинжал со звоном отлетел прочь, высекая искры из стены.

— Чёрт! — выругался Конан, — Бронированный он у тебя, что ли?!

— Да, да, Конан! Туловище никак не пробить! Я уже пробовала!

— А ты у меня молодец! Я смотрю, времени не теряла! — завершив обход туши, варвар теперь закрывал своим телом сидевшую на одной из груд золота абсолютно нагую, и придерживающую одну свою ногу обеими руками, Каринэ. Состояние его подруги внушало сильное и вполне обоснованное беспокойство. Других же женщин в пещере вообще не наблюдалось — даже в виде растерзанных тел. Странно.

Мельком взглянув на морщившуюся от боли женщину, Конан, уже предвидя неприятности, спросил:

— Как ты? Сможешь идти сама? — на что немедленно получил подтверждение своих самых худших опасений:

— Нет! У меня раздроблена ступня!

Варвар грязно выругался в рожу монстру, доставая ещё кинжал.

Но и его постигла участь первого — разломившись от могучего броска, половинки, отскочив от лба, со звоном упали к ногам невредимой и невозмутимой твари.

Чудище всё так же молчало, с очевидным интересом наблюдая, что же теперь будет делать нежданный спаситель.

— Ладно. Ты тут с ним, вроде, довольно долго. Может, подскажешь, где у него уязвимые места? — несколько раздражённо спросил киммериец, не поворачивая к Каринэ головы — не хотелось хоть на долю мига упускать противника из виду. Мало ли как быстро на самом деле может двигаться эта туша! Он чувствовал себя в положении идиота, которого заведомо неуязвимая тварь хочет вначале унизить, а потом и убить.

Да, эта самая странная неуязвимость и бездействие явно умного противника начинали его сильно беспокоить. Монстр же, похоже, находя ситуацию забавной, смотрел с откровенной издёвкой.

— Н-ну… Язык! Я отрубила футов пять! — неплохо для «хрупкой» женщины. Но, похоже, на боеспособности чудовища это никак не сказалось…

— Молодец, конечно. Но не похоже, что он сильно ослаблен этой потерей! — мрачно сыронизировал варвар, — Во всяком случае, от потери крови он явно не умрёт! А ещё?

— Н… не знаю! Больше, вроде, ничего!

— Ну и как теперь быть? Может, с ним можно договориться? — Конана злила дурацкая ситуация, в которую они попали, и беспокоило странное молчание твари. Та же уж точно чувствовала, что он теперь осознаёт своё полное бессилие, и получала от ситуации большое удовольствие — словно кошка, забавляющаяся с пойманной мышкой. А то, что он пойман, было понятно без слов — иначе разве он пришёл бы сам?!

— Нэт, договорыться со мной вам нэ удастся! — внезапно разлепило рот чудовище в момент, которого Конан меньше всего ждал, — Я ОЧЭНЬ расстроэн врэменной потерей языка! Теперь придётся целый месяц ждать, пока он снова отрастёт. А мнэ он был нужен сегодня!

— А может, если мы извинимся, ты простишь нас? — криво усмехнулся варвар.

— Нэт. Но извиняться и умолять меня вы можетэ. Это доставляет мнэ удовольствие! Ха-кха-кха! — отозвалась захохотавшая голова, вскидываясь кверху, и сотрясая могучее тело в издевательском смехе.

— Ах ты мразь! Не дождёшься! — подскочивший гигантским прыжком Конан чтобыло сил рубанул по шее. Удар был так силён, что загудевший меч выскочил из рук киммерийца и отлетел к распахнутым дверям.

Монстр в ответ на это, казалось, легко и небрежно махнул головой с двухфутовым бивнем, и белая кость насквозь пробила левое бедро Конана.

Снова махнув головой, тварь отправила варвара в полёт, окончившийся ударом о стену футах в пятнадцати от того места, где, так и не сдвинувшийся с места грозный, наглый и неуязвимый противник продолжал стоять. Да, позицию монстр выбрал спокойно и обдуманно — женщина сбежать уж точно не могла, а чтобы вынести её, Конану так и так пришлось бы пройти мимо уродливой туши…