Роман Кузнецов - Хранитель Врат

– Я не про них. Бандиты – меньшее из того, что нам угрожает. Тени просыпаются. Тут пролилась кровь, и скоро ночь. Надо идти.

– Что за чушь ты мелешь? – возмутился Макс. – Снова твои сказки. Не смешно уже. И без них тошно. Тени, привидения… Чушь все это. Выбираться надо, а не сказки слушать.

– Верно, – согласился Паук. – Выбираться, и чем быстрей, тем лучше. Они скоро будут здесь.

– Отвали, а! – поддержал товарища Каа. – Ты еще про Белого Спелеолога вспомни. Скажи, ты его недавно видел.

– Я не знаю, о ком ты, – серьезно ответил Паук. – Ничего белого рядом нет, но вот одна тварь уже рядом. Не сильная, но тебе хватит.

– Завязывай пугать. Тут пуганые все. Иди лучше раненому помоги.

Паук криво усмехнулся.

– Похоже, тут одни скептики собрались. Без демонстрации никак. Вы уже сталкивались с этим вчера. Да и раньше наверняка встречались, только видеть не хотите. Пытаетесь сохранить свой рациональный мирок. Что ж, смотрите сами. Осталось минут десять. Только когда я скажу, зажгите весь свет. Это собьет его с цели.

Паук развернулся и пошел к раненому. Бригадир молчал. Парни сидели рядом, молчали и ждали от него решения, но он молчал. Он просто не знал, что сказать. Был растерян и обескуражен. С одной стороны, он понимал, что ребята правы, что опасность там, за завалом. Она реальна и неплохо вооружена. С другой стороны, он собственными глазами видел бой Паука с тенью и до сих помнит нечеловеческие глаза Санька. Пустые, злобные, бездушные… Что делать? Послушать Паука и срываться? Куда? Без плана и снаряжения – это самоубийство. Оставаться здесь? Тоже не здорово. Бандиты не уйдут. Им там ждать проще, чем нам здесь. Да и место жутковатое. Паук говорил про демонстрацию через десять минут. Значит, десять минут есть. Паук в себе уверен. Справился вчера – справится и сегодня. Ну а я автомат возьму. С ним спокойнее.

– Давайте вещи в кучу. Идти надо. Тут бесперспективно. Они от завала не отойдут. Будут ждать. Начнем разбирать – услышат. Сейчас передохнем, с мыслями соберемся и пойдем. Ну еще и демонстрацией полюбуемся. Крот!

Крот оторвался от раненого и подошел к командиру.

– Звал?

– Как он?

– Бандит? Боюсь, не жилец. Паук ему гортань располосовал. Потому и кричать не может. Крови много потерял. Не выживет.

– Понятно. Расскажи – как все было?

– Да что там рассказывать? Пошли, значит, в лаз. Первым этот. За ним я на веревке, как баран, а за мной Паук, счастливый такой, будто в лотерею выиграл. Я еще все хотел ему по морде съездить. Он-то свой нож точно припрятал, а вот я соврал. Мы сбежать планировали, пока этот стукнутый не вмешался со своими фантазиями со связыванием. Иду, значит, думаю, как выкручиваться буду. Влип-то конкретно. Сзади подхалимски лопочет Паук. Сладенько так, аж противно. Вдруг слышу на ухо, тихо: «Отойди». Я аж обалдел от неожиданности. В стену вжался, а Паук мне в руку веревку всунул и говорит: «Трави помалу», – а сам вперед. Да ловко так, бесшумно, как кошка. Дальше я толком ничего не видел. Потом короткий вскрик, падение, и Паук как заорет: «Нашел!» – а сам мне говорит, чтобы веревку крепко держал, мол, минута нужна. Ну я на руку намотал. Держу, значит, ноги раскорячил. Скала. Монолит, да и только! А потом с той стороны как дернут. Я и рухнул, как скала. Но ты же знаешь, я очень сильный, но легкий. Вот меня и потащили. Еду я, значит, мордой по камням мотыляюсь, а сзади довольный Паук скачет, орет что-то радостным голосом. Потом тянуть перестали. Я веревку с кулака успел отмотать. И тут как дернут. Конец ушел, а Паук прямо по моей спине к выходу поскакал. Я только подниматься начал – и опять удачно мордой в грязь. А Паук до выхода добежал и давай из автомата палить. Ну а потом парни побежали. Ты последний. Потом вход завалило. Остальное знаешь.

Крот приблизился и тихо прошептал на ухо:

– У него крышняк конкретно сорвало. Он буйный. За ним присматривать надо. Я его боюсь. Человека зарезал, и не поморщился. Как муху прихлопнул. Какую-то чушь про призраков несет, да еще таким уверенным тоном, будто сам верит. Аж мурашки по спине. Что с ним, Анатольич? Ты его давно знаешь.

– Не бойся. Это не заразно. А вот насчет того, что я его знаю, не уверен. Мне кажется, я его совсем не знаю. Но он на нашей стороне. Факт. Ну а про духов он только что демонстрацию обещал. Так что возьми фонарь и жди.

– Готовность две минуты. Он рядом, – громко произнес Паук. – Все в круг. Притушите свет. По моей команде врубаем. Из круга не выходить.

Он подтащил умирающего ближе, а сам шагнул в темноту. Вдали послышался шум шаркающих шагов, шелест камешков, осыпающихся под подошвами ботинок. Вроде бы ничего страшного в этих звуках размеренной поступи не могло быть. Однако было. Что-то грозное, агрессивное, бездушное приближалось с неотвратимостью лавины. Туристы сбились в тесную кучу. Щелкнул предохранитель. Некто подошел совсем близко и остановился на грани освещенного круга.

– Свет, – раздалась короткая команда.

Парни зажги фонари. Увиденное поразило их до глубины души. Перед ними в грязной робе стоял Пиксель. Он все еще выглядел как человек, только глаза, холодные, темные, практически лишенные белков и светившиеся голодным нетерпением, бессмысленно жестокое выражение лица выдавало в нем другую сущность. Он закрыл глаза грязной, обветренной ладонью и сделал шаг назад, в спасительную тьму. Свет явно причинял ему неудобство.

– Пиксель, ты? Как ты здесь? Мы думали, ты погиб, искали тебя, а ты тут… – робко произнес Крот.

– Я дома. Да и вы уже пришли, – заявил тот, кого называли Пикселем. Голос у него, признаться, был мерзким. Тембром он чем-то походил на голос настоящего Пикселя, но стал более резким, металлическим, неживым. – Вас много – это хорошо. Братья голодны. Убери фонарь. Слепит.

– Пиксель, ты чего? – Крот встал и сделал шаг навстречу гостю.

Направленный луч фонаря осветил фигуру полностью. То, что было раньше Пикселем, обиженно взвизгнуло и отскочило в тень. Из мрака донеслось недовольное бормотание. Зашелестели как будто удаляющиеся шаги. Потом тишина. Крот растерянно водил фонарем по сторонам. Никого. Одни камни, тьма, пустота. Крот вдруг развернулся на сто восемьдесят градусов, и луч его фонаря выхватил из мрака половину лица и темный глаз, светящийся по краю радужки неровным мерцающим светом. Он смотрел не мигая, плотоядно, с жадным звериным любопытством крупного хищника. На мгновение Крот застыл. Затем послышалось ехидное хихиканье, и страшный глаз пропал, растаял в темноте. Видимо, неожиданный гость решил пошутить, поиграть с товарищем. Пока поиграть. Как кошка играет с мышкой, перед тем как ее задушить.

– Пиксель, ты чего? Хорош прикалываться. И без тебя жутко, – не унимался Крот.