Марк Лахлан - Темный лорд. Заклятье волка

– Все мои друзья вернулись ко мне! – сообщил он. – Все чудесные руны танцуют, чтобы порадовать меня!

Элиф бросился на мальчика, опрокинул на спину, вцепившись ему в голову, и ткнул большим пальцем ему в глаз. Змееглаз упал в воду под тяжестью человека-волка, однако Элиф уже скоро обмяк и разжал руки. Мальчик поднялся. Один глаз у него превратился в кровавое месиво, однако лицо сияло от счастья.

– Они здесь! Руны, которые убивают и истребляют! Я повелитель смерти! Я истребляю все живое! Я О́дин, обретший плоть на земле, а мой враг, волк, лежит мертвый!

– Ты убил ее, – сказал Луис.

Змееглаз смотрел, как Луис слизывает кровь с пальцев.

– Убил. И тебя убью. Только у тебя, господин, нет огонька на стене. Умоляю, скажи, кто ты такой. Отвечай быстрее, мне предстоит истребить целый мир!

Луис наклонился над водой и вынул что-то блестящее, изогнутое и опасное. Меч Болли Болисона. И побрел по воде к мальчику.

– Почему мои руны бегут от тебя? Почему они не поют? Кто ты такой, господин? Отвечай мне!

– Я волк, – сказал Луис и снес мальчишке голову с плеч. Тело Змееглаза рухнуло на колени, из шеи забил фонтан крови, голова скатилась в воду у него за спиной. А в следующий миг свет, яркий-преяркий свет, залил пространство, слепя глаза.

Луису показалось, что вокруг замелькали какие-то знаки, буквы, которые были чем-то большим, чем буквы, некие сущности, отображающие истинную природу людей, богов, животных, стихий и еще того, что намного удивительнее и непонятнее всего этого.

Руны разбросало по каменным тоннелям, некоторые упали в источник, некоторые осели на каменном выступе, где лежала Стилиана, некоторые с воплями разнеслись по темным пещерам.

Луис поморгал, привыкая к новому свету, прошел через озеро, забросил меч в каменный коридор и вытащил Беатрис из воды. Поднимая ее, он ощутил себя необычайно сильным.

Он вытащил ее на сухое место и прижал к себе. Она не дышала. Он послушал сердце. Уловил слабое биение, но оно тут же затихло.

– Не уходи, – попросил он. – Помнишь, я привязал тебя к жизни. Я привязал тебя к жизни.

Но она уже ушла, и он обнимал безжизненное тело. Лампа в конце концов заморгала и погасла, вместе с ней исчезло и свечение камней. Луис сидел в темноте, прислушиваясь к собственному дыханию, замерзая и готовясь умереть. Темнота здесь была не совсем темнотой, понял вдруг он, точнее, в нем зародились какие-то новые чувства. Скалы источали аромат, он чувствовал запах воздушных потоков, спускавшихся в подземелья сверху, мог попробовать на вкус дымное небо над Константинополем. И он совершенно не чувствовал усталости. На самом деле, он чувствовал себя совершенно здоровым и бодрым, несмотря на все пережитое.

– Я побывала в темноте и вернула обратно светящиеся знаки. – Голос у него за спиной. Стилиана. Он услышал, как она бредет по воде.

– Как ты меня нашла?

– Я вижу тебя, я вижу, кто ты, каким ты стал. Я тоже вплела себя в легенду.

– Но я стал пустым местом.

– Волк посмотрел на тебя. Теперь он в тебе. Точно так же, как эти символы – во мне. Здесь, в темноте рядом со мной, их три штуки. По одной на каждую ипостась богини. Интересно, куда подевались остальные.

– Что такое эти руны?

– Магия. Полученная за жертву источнику.

– И что ты отдала?

Стилиана взяла руку Луиса и поднесла к своему лицу. Под одним веком он ощутил глазное яблоко. Под другим – провал.

– Вот это, – сказала она, – и еще все свое счастье. Я видела в источнике свою сестру. Она по-прежнему здесь, как мне кажется, но она не добилась успеха. Она теперь безумна, а наше будущее в ее руках.

– Как это?

– Мы с тобой, схоластик, будем вечно находить друг друга. Боги связали нас одной нитью.

Луис даже думать не хотел о смысле того, что она говорит.

– Ты можешь помочь моей жене?

– Нет, но ты найдешь ее снова. Она возродится. Такова уж ее судьба. И всегда будет такой, если ты не найдешь способ положить этому конец.

– Но перерождение – это ересь.

– Для нее, как ты и сам знаешь, это истина.

Луис ничего не ответил, однако в глубине души он знал, что Стилиана совершенно права. Когда волк посмотрел на него, на него снизошло понимание, понимание прошлого, прежних жизней, будущего, уходящего вдаль.

– А дитя будет жить?

– Вероятно, ему нет необходимости умирать. Дитя еще живо. И эти блестящие руны могут придать младенцу сил.

Луису на миг показалось, что он лишился чувств. Ему представился он сам, он лежал на поросшем травой речном берегу, согретом солнцем. В носу стоял запах луговых трав, в ушах – гуденье насекомых. Она, такая красивая, была рядом с ним. А в следующий миг он оказался в каком-то ином месте, где-то очень высоко в горах, у костра, и глядел сверху на просторную долину. Она снова была рядом с ним, и ему хотелось, чтобы так было вечно.

Но в следующий миг вернулась темнота, каменный тоннель и сырость.

Кто-то хныкал. Ребенок. Стилиана сунула ему младенца, и Луис ощутил его живое тепло на своей заледеневшей груди.

– Кровавые воды все показали. Он пытался убить ребенка. Змееглаз не знал, для чего оказался здесь, он был безумной ипостасью бога, а вот ребенок был жертвой, которая позволила бы ей выжить. Она погибла, защищая свое дитя.

Луис не мог вымолвить ни слова, он сидел, обливаясь слезами, и прижимал к груди младенца.

Стилиана сунула ему в руку что-то еще. Камешек на кожаном ремешке.

– Сохрани его, – посоветовала она. – Он позволит тебе жить так, как ты захочешь.

Луис ощупал вещицу в темноте и понял, что это такое.

– Это языческое колдовство.

– Это твое спасение.

Луис не стал надевать амулет, но и не выбросил его.

– Встать сможешь? – спросила Стилиана.

– Наверное. Только без света нам ни за что не найти выход отсюда.

– Найдем, – пообещала Стилиана. – Я ясно вижу путь. Вот, держи третий подарок за то, что ты сделал. – Она вложила ему в руку меч.

– Тогда веди меня, – сказал Луис.

Здесь, внизу, явственно ощущались запахи сверху. Мхи, минералы в горной породе – все они имели свой неповторимый аромат, и он различал даже запахи тех камней, которые находились гораздо ближе к поверхности. Отовсюду разило кровью, от Беатрис, от него, от младенца. Дитя жалось к нему и хныкало.

Он отыскал в темноте тело жены и поцеловал на прощанье.

– Если ты вернешься, – сказал он, – я тебя найду. Мы не дадим демонам и даже смерти разлучить нас. Любовь сильнее смерти. Ты обязательно вернешься. – Он сжал ее руку и поцеловал в последний раз.

Он не сможет вынести ее отсюда, не сможет сам вернуться сюда еще раз. Это место будет ее могилой. Он помолился:

– Вместе с Иисусом Христом, умершим и ныне живущим, да войдет она в царствие Твое, где иссякнут все слезы горечи. Пока мы не воссоединимся снова, чтобы возносить Тебе хвалу во веки веков.