Марк Лахлан - Темный лорд. Заклятье волка

Може посмотрел на Аземара так, что стало ясно: рыцарь давно уже обо всем подумал.

Аземар содрогнулся. Это небо пугало его, солнце превратилось в бледно-желтый диск, похожий на собачий глаз, а потом и вовсе исчезло. Вяло падал снежок, булыжники мостовых стали блестящими и скользкими, а немощеные улицы превратились в грязное месиво. Богачи сидели по домам, бедняки рыдали и молились, забиваясь под портики домов и в церкви.

Единственное хорошее в этом было то, что Луис, скорее всего, тоже сидит дома. В соборе оказалось довольно много бедняков, и их голоса отдавались эхом от высоких сводов. Один голос возвышался над общим гомоном, выговаривая слова Пасхального канона громко и ясно:

– Аще и во гроб снизшел еси, Безсмертне, но адову разрушил еси силу и воскресл еси [13].

Аземар перекрестился.

– Спрашивай. – Може тронул Аземара за локоть.

– Что спрашивать?

– Спроси кого-нибудь из этих ученых. – У колонны стояли, перешептываясь, несколько монахов.

Аземар сглотнул ком в горле. Хорошо, что Може хотя бы не говорит по-гречески. Он не поймет, о чем он спрашивает.

Аземар подошел к монахам.

– Здравствуйте, дорогие братья во Христе. Какая ужасная нынче погода.

Монахи прервали разговор.

– Ты чужеземец, – проговорил один из них, рослый человек с тонкими губами и носом, похожим на большое яблоко.

– Да.

– В таком случае, может, скажешь нам, откуда пришла эта погода. Это ты принес ее с собой?

– Нет. Это… нет же. В наших землях не было ничего подобного.

– А откуда ты пришел?

– Из Нормандии, это рядом с королевством франков.

– Я слышал, что те земли заполонили варвары.

– Там живет немало буйных северян, это правда, и наши герцоги…

Один из монахов вскинул руку, заставляя его умолкнуть.

– Тогда почему бы тебе не отправиться обратно к своим буйным северянам и герцогам и забрать с собой эту погоду?

Аземар улыбнулся. Ответ порадовал его, он понадеялся, что будет получать подобные ответы на все свои вопросы. Чем труднее будет найти Луиса, тем лучше.

Он отправился обратно к Може.

– Ну, кажется, ты сам все видел.

– О чем ты спрашивал их?

– Все, как ты велел, господин Може. О том, где можно найти схоластика Луиса.

– Я не дурак, Аземар.

– А я и не считаю тебя таковым, но ты сам видел, какой ответ я получил.

Може придвинулся к Аземару.

– Я могу найти его и без тебя. До сих пор с тобой было проще путешествовать, но у меня хватит денег нанять толмача, который честно отработает плату. Пойми меня правильно, Аземар. Если я до конца недели не узнаю, где живет этот Луис, я убью тебя и пойду дальше один. Выбор за тобой.

Аземар ощутил, как кровь отлила от лица.

– Я служил тебе верой и правдой, Може, и надеюсь, что ты тоже будешь честен со мной.

– Так и будет. Но я хочу видеть, что ты действительно служишь.

Аземар вскинул руки.

– И ты увидишь, увидишь! – воскликнул он.

Следующий час он бродил по собору, подходя к разным людям и задавая им вопросы о чем угодно, но только не о том, где можно найти Луиса. Он старался придумать, как выпутаться из сложной ситуации, но он думал об этом с самого отъезда из Руана и так ничего не придумал. В итоге от приглушенного света в соборе и смешанных запахов нищих, укрывшихся здесь от непогоды, ладана и камышовых факелов у него закружилась голова, и он направился к выходу. Може последовал за ним шагах в пяти.

На площади перед собором не осталось теперь даже попрошаек, земля была мокра от слякоти. Под стеной на огромной шкуре черного волка сидел мальчик – нет, не совсем мальчик, скорее уже юноша, – который кутался в дорогой синий плащ, отделанный золотой нитью. Он что-то говорил, и пока Аземар пытался отдышаться на свежем воздухе, он начал прислушиваться. Юноша говорил на древнем языке скандинавов, этот язык Аземар хорошо знал. Его дедушка был северным викингом, и родители говорили дома на родном скандинавском наречии.

– В правление славного конунга Ингвара жила-была рабыня, и была она для своих хозяев дороже золота и жемчугов. Потому что рабыня была немой, а это редкое достоинство, и жила она долго-долго, дольше, чем все другие, но никогда не старела. И потому переходила по наследству из поколения в поколение. И вот довелось ей отправиться на восток с дочерью конунга, которая должна была выйти замуж за князя вендов. Путешествие проходило удачно, однако когда они прибыли в один порт, какой-то богатый путешественник сказал вдруг, что рабыня принадлежит ему, что когда-то давно он купил ее. Однако дочка конунга не отдала свою рабыню и отправилась дальше на восток.

Когда их корабль вошел в реку, всю команду стала терзать лихорадка, все умерли, только дочь конунга и рабыня остались живы. Девушка боялась умереть и спросила рабыню, что им теперь делать. Рабыня вдруг обрела дар речи и сказала, что ничего тут уже не поделаешь, это хозяин пришел за ней.

Девушка тоже умерла, и лихорадка вышла из ее тела, превратившись в мужчину, того богатого путешественника…

– Отличная легенда, парень. – Може бросил ему монетку.

– Благодарю тебя за похвалу, но деньги мне не нужны, – сказал мальчик. – Я ищу здесь не милостыни.

– Прошу прощения, я должен был понять по твоему богатому платью. Но тогда чего ты ищешь?

Аземар отметил, что Може обращается к мальчику официальным тоном, выказывая ему уважение.

Мальчик поднял голову.

– Благословения богов. Один человек сказал мне, что, если я буду пересказывать эту легенду на этом месте, меня ждет удача.

– И как?

– Но я пока еще не закончил рассказ, – сказал мальчик.

– Ты хорошо знаешь город? – спросил Може.

– Достаточно.

– Говоришь по-гречески?

– Я говорю на разных языках.

– В таком случае твоя удача явилась. Я больше не хочу обременять моего ученого друга. Хочу, чтобы ты мне помог.

Мальчик оглядел Може с головы до ног.

– В чем именно?

Може как будто задумался на мгновенье.

– Мне надо кое-кого найти.

– Для чего именно?

И снова Може задумался.

– Чтобы отомстить врагу.

– Разве монахам не полагается прощать врагов своих?

Може ничего не ответил, однако мальчик все понял по его молчанию.

– Поскольку сейчас мне все равно нечем заняться, я тебе помогу. – Он поднялся с места и поклонился Може и Аземару.

– Тебе хорошо заплатят, – пообещал Може.

– Я не ищу денег, – повторил мальчик. – Я воин, я убийца. Если я разделю твою радость от мщения, этого будет достаточно.

– Ты рассуждаешь как воин и говоришь на языке северян, языке воинов, – заметил Може. – Я Може, а это Аземар.

– Меня зовут Змееглаз, – сказал мальчик. – Итак, как мы будем искать твоего врага?

Когда Элиф ощутил под ногами воду, он решил, что можно уже зажечь факел. Он достал трут и огниво и принялся за дело.