Марк Лахлан - Темный лорд. Заклятье волка

На середине веревки сделали петлю, чтобы привязать Беатрис за руки, Грегнир схватил конец, не позволяя веревке уйти под воду.

– Если я потеряю ребенка, я тоже умру, и все ваши старания ни к чему не приведут!

– Ты не потеряешь ребенка, – заверила вала. – Твоя судьба выше этого.

Где-то в пещерах, ближе к поверхности земли зазвучал вой, леденящий воздух.

– Быстрее! – сказала вала.

Беатрис развернулась к Може.

– Значит, ты пришел сюда, чтобы найти моего мужа, – сказала она.

– Да, госпожа.

– Что ж, и я тоже.

Один из викингов дважды сильно дернул за веревку, сообщая Болли Болисону, что на этой стороне все готовы, Беатрис вдохнула побольше воздуха, и ее затянуло под воду. Холод на какой-то миг заставил ее позабыть все страхи, ей показалось, что голову и грудь обмотали полосой ледяной стали. Думать о чем-либо было попросту невозможно. Неожиданно тащить ее перестали, и веревка провисла. Она хотела закричать, но вода тут же запустила ей в горло свои ледяные пальцы, душа ее, замораживая все звуки, и Беатрис провалилась в черноту.

Луис слушал, как бормочет мальчишка. Он настоящий безумец, не сомневался ученый. Они с волкодлаком сначала подумали, что это Може, поэтому быстро спрятались в боковом коридоре, загасив лампу. Теперь ориентиром им служила только другая лампа и светящиеся камни.

Это оказался не Може, а мальчик, который прохаживался по пещере, как будто вышел прогуляться в солнечный денек. На ходу он бормотал что-то себе под нос на своем родном языке.

– Расскажите мне еще что-нибудь из ваших историй. Только не забегайте вперед. Как мне победить этого волка? Не драться? Но я же воин, я должен драться. – Он рассердился. – Я бежал от него на речном берегу, потому что у меня не было подходящего оружия, чтобы сражаться с волком. Дайте мне копье, острое и смертоносное, дайте мне меч или молот, чтобы сокрушить его. Я напою его кровью, и это будет его собственная кровь! Вот, волк, здесь я принесу тебя в жертву тебе. Посмотрим, как ты утолишь голод собственной плотью. Не бегите от меня, друзья, вернитесь, дайте снова коснуться вас. Оправьте меня снова в то место, и я сражусь с ним. В тот раз он застал меня врасплох. Я не трус. Не смейте считать меня трусом. Моя судьба – гибель в бою. Я сам смерть. Разве вы не видите, скольких я сделал мертвецами ради вас? Я оставил вам целый мертвый город. Вернитесь. Эй вы, горящие буквы, вернитесь ко мне. Я выстрою вам дом из костей. Чу, что это и кто здесь?

Луис услышал другой голос, проговоривший по-гречески:

– Помоги мне!

Он поглядел на волкодлака, едва различимого в сумраке. Волкодлак сжал руку Луиса, и чтобы удержать, и чтобы, как понял Луис, немного подбодрить.

– Вот О́дин! – прошептал Элиф. – Это же он был в палатке с головой мятежника в ногах!

– И ты пойдешь к нему, чтобы умереть? – Луису вовсе этого не хотелось. Человек-волк был его единственным защитником.

– Ему нужен меч.

Снова зазвучали голоса, на этот раз оба говорили по-гречески.

– Это озеро утопленников. Оно шепчет мне. – Это, как понял Луис, сказал мальчик.

– Спаси себя и меня. Это она призвала нас сюда. – Этот голос звучал как-то сдавленно.

– Зачем?

– Чтобы мы умерли. В этих пещерах обитает безумный призрак, он жаждет твоей крови. – Эти слова сопровождались кашлем и хрипом.

– Я мужчина, а не мальчик. Я не трус, я встречусь с призраком лицом к лицу. Кажется, я прославленный истребитель призраков и бог смерти. Посиди-ка в воде еще немного, господин, мне приятно видеть тебя там.

– Разве ты не чувствуешь? Разве не понимаешь? Ты принес с собой руны. Ты убийца, это правда, но ты и частица мертвого бога. Она получит нас обоих. Руны бегут от тебя. Неужели ты не замечаешь? Я это ясно вижу.

– Я получу еще больше этих забавных штучек. Пока я не до конца понял, в чем их польза, однако они переносят меня в одно место, где я могу задувать огни человеческих жизней. Несите меня туда, руны.

– Дай мне выйти из воды, я замерзаю. Выпусти меня.

– Прошу тебя, господин, посиди там еще немного.

– Сколько тебе лет, мальчик?

– Пятнадцать, то есть так говорил мой отец. При рождении я убил свою мать.

– И ты все еще мальчик. Ты что, скопец?

– Ни один человек на свете не посмел бы меня оскопить!

– В таком случае ты остался таким благодаря большой удаче или же заклятию. Вслушайся в свой голос. Ты меняешься. Ни один мужчина не может обуздать руны, только не мужчина.

– А ты храбрец, если говоришь мне такое. Я могу их обуздать, и это правда.

– Она тебя убьет. Она убьет меня. Смерть уже здесь. И говорит с нею. Разве ты не слышишь, как они перешептываются?

– Я слышу только, как ты хнычешь.

Они продолжали препираться, и волкодлак спросил Луиса едва слышно:

– Кто это?

– Который?

– Тот, что сидит в воде.

– Это начальник священных покоев. А мальчика зовут Змееглаз. Он из варягов.

– Ты его знаешь?

– Он приходил ко мне, чтобы избавиться от заклятия.

– Какого заклятия?

– Он сказал, что не может убивать.

– И что ты для него сделал?

– Да ничего. Велел принять Христа и оставить свои языческие привычки.

В затопленном тоннеле раздался плеск. Луис с такой силой сжал рукоять ножа, что испугался, как бы она не сломалась.

Голоса у озера замолкли. Змееглаз проскользнул мимо Луиса с волкодлаком, без лампы, просто тень в темноте.

– Вытащи того из воды, – сказал волкодлак. После чего отправился вслед за мальчиком, сам похожий на безмолвную тень.

Луис сполз по гладким камням, выстилавшим русло подземной реки, и подобрался к источнику.

Начальник священных покоев пытался выбраться, но его била такая дрожь, что он никак не мог схватиться за каменный выступ. На камне рядом с ним лежала госпожа Стилиана. Луис протянул руки, но у препозита не осталось сил, чтобы подняться и дотянуться до него.

– Она здесь. Она забирает их обратно. Она хочет, чтобы я умер. – Речь его была медленной и невнятной.

Луис лег на живот и схватил его, однако евнух был слишком тяжел, чтобы он смог просто поднять его. Как же вытащить его из озера?

– Она хочет смерти, однако она не получит мои руны. Ага, вот и она. – Это Змееглаз рассуждал где-то за спиной у Луиса, и его голос эхом разносился по тоннелю.

Луис подсунул руки Карасу под мышки и потянул изо всех сил. Тот не сдвинулся с места. Он трясся так, будто его кости стремились сбросить с себя мясо.

– Она хочет смерти, конечно же, она хочет смерти. Он хочет смерти. Он это она, а она всегда он. Смерть порождающие, мать и отец смерти, – бормотал Змееглаз.

Начальник священных покоев схватил Луиса за руку.

– Вот так, давай, попробуй приподняться.

Но препозит и не думал подниматься, он сам стащил Луиса вниз, в озеро с ледяной водой.