Нана Блик - Лилиан

Лес вдоль и поперёк был облит кровью как местных крестьян, так и их угнетателей, представленных обезображенными лицами венгров, румын, ну и, конечно же, турок. Земля, измученная насилием со времён Средних веков, просто кишела не упокоенными на протяжении многих столетий душами. Галла без особого моего разрешения разбрелись по сторонам, занимаясь своим основным и единственным делом, которым они и владели, хотя и в совершенстве, что признать естественно стоит. Я же просто, закрыв свои глаза, следовала какому-то совершенно неподвластному мне зову, пробираясь сквозь густую искривлённую растительность до тех пор, пока тугие заострённые ветки не прекратили хлестать мне по лицу. Остановившись на краю округлой абсолютно безлесной поляны, я раскрыла свои опухшие от многочисленных ударов веток глаза, увидев, наконец, истинного владельца чудного сего леса. Красивый, молодой со смольными до плеч волосами и горящими, но грустными глазами он стоял на противоположном конце поляны и молча смотрел. Когда же наши глаза встретились, мне всё стало понятно без слов. Проклятый, но уставший бродить по этой земле он как две капли воды напоминал мне меня: то ли человек с демоническими возможностями, то ли демон с человеческим сердцем, переменивший свой облик и не нашедший покой, но вынужденный так же, впрочем, как и я скитаться по миру. А это место в зеркальном отражении напоминало цветущую долину только без птиц, без животных и жизни в целом, но со своим хозяином, создавшим это место не без помощи, конечно, Отца, запах которого я почуяла сразу, он-то и вёл, словно компас, меня.

– Влад, я не могу, это не в моей власти, – произнесла я, а его округлившиеся после этого глаза заставили меня моментально добавить, – а этого я тебе не позволю.

– Я устал. Прими меня или пусть Он…, – Влад замолчал, видимо услышав Галла, которых я, как никто другой, уже чувствовала на расстоянии.

– Уходи, не искушай судьбу, а главное, не пытайся обхитрить меня. – Как же тяжело было смотреть в его глаза, словно копаясь в собственной ране. – Всё будет, но позже. Настанет день, когда пустота в твоём сердце навсегда исчезнет, а зияющая дыра затянется. Просто верь мне, Влад, я прошу! – И он исчез, скрываясь в дебрях своих же владений.

Резко выскочивший из кустов неподалёку от меня Галла, крутил своей псиной головой из стороны в сторону, пытаясь найти моего собеседника, но все его старания были тщетны. Запах серы быстро распространившийся по поляне раз и навсегда сбил его со следа, а мне и без слов было ясно, кто же наслал сюда подобные благовония. Просто Отец, обладающий завидным постоянством, не менял своих фаворитов, и как бы странно это ни звучало, оберегал их, как мог или, лучше сказать, как хотел.

Галла, покончив с толпами неприкаянных и так и не найдя моего тайного приятеля, были вынуждены оставить Румынию, в душе признавая своё поражение. Я же была этому несказанно рада, осознавая теперь, что я и есть тот фильтр, который не даст Галла уничтожить всех подчистую.

Когда на просторах Европы был более или менее наведён порядок, нас ждала к себе в гости огромная и неизведанная Азия, поражающая своей культурной наполненностью и разнообразностью религиозных пристрастий. Разве можно было представить, что на такой внутренне сложной территории могут не появиться необходимые нам места. Конечно же, нет, и они были, причём в огромном количестве.

Первой страной в списке уже так полюбившегося мне зеркального компаса оказался пропитанный древностью и нитью традиций Китай. И чего тут только не было. Я-то в отличие от демонов Галла, прежде всего, наслаждалась пышущим разноцветными красками окружающим меня миром, вдыхая его особенный воздух, а уж потом принимала участие в исполнении некой, оказывается, совсем неизвестной мне миссии. Как можно было не вкусить ароматы страны, впитавшей в себя идеи конфуцианства, даосизм и буддизм одновременно. Здесь же на каждом шагу просто веяло уникальностью и неповторимостью, абсолютно всё источало удивительную по силе восприятия энергию, а в особенности ей обладали люди, живущие в обществе по законам конфуцианства и умело совершенствующиеся в единении с природой, как того учит даосизм. Ну, а буддизм – религия, ставшая целой философией, просто определяла или, лучше сказать, фундаментировала духовную составляющую жизни любого китайского обывателя. А какой живописный вид открывался для нас при зеркальных скачках по территории государства, обнажая потрясающие рельефные постаменты: Тибетское нагорье, Великая Китайская равнина, бассейн Жемчужной реки. Чудесная страна с потрясающей взор природой и не менее будоражащими душу архитектурными изваяниями просто заслуживала нашего внимания. И, было ясно как день и ночь, по крайней мере, для меня, что первым местом нашего пристанища, на которое безмолвно укажет причудливый зеркальный компас, естественно окажется Великая Китайская Стена. Каменная и простирающаяся на тысячи километров в длину самовоздвигнутая людьми могила была просто заполонена толпами духов и демонов как тех, кто непосредственно свёл счёты с жизнью при её затянувшемся воздвижении, начиная с незапамятных времён её строительства, так и тех, кто просто умер от ужасного голода при бессчётных тратах государства на её сооружение. Тысячи и тысячи неприкаянных бродили по широкой каменной мостовой, просто оглушая своими стонами и криками. Худые потемневшие лица с протянутыми в мою сторону костлявыми истощёнными руками, каюсь, вызывали во мне отвращение, особенно когда умудрялись как-то касаться меня, и я с лёгкостью кидала их в мутную воронку, созданную Галла, чтобы поскорее отправить эти заблудшие души в огненные камеры Преисподней. Да они и сами уже желали этого, по горло сытые бренным шатанием вдоль Стены. Это были не поработители, а скорее мученики, ведь Великая Китайская Стена была самым протяжённым кладбищем на всей планете.

Затратив внушительную часть времени и сил на Стену, я, наконец, вздохнула с облегчением при смене этой локации на другую, которая, к счастью, оказалась не менее увлекательной в нашей «культурной чистке», чем прежняя. Мы очутились в месте, где Восток уже давно встретился с Западом, договорившись о гармоничном соседстве и сосуществовании с ним. Именно таким и предстал перед нами Гонконг – город, носящий почётное имя одного из центров мировой торговли, буквально пропитанный изобилием развлекательной продукции и школами боевых искусств с, мягко сказать, болезненным пристрастием к караоке. Среди всего многообразия странностей, которыми просто дышал Гонконг, было весьма затруднительно обнаружить один очень занимательный и на удивление полезный экспонат, как выяснила я позже. Им-то и был демон, вселившийся в тело тогда ещё юного начинающего врача больницы Айлендса, в скором времени, разочаровавшемся в своём деле и окунувшемся с головой в дебри нетрадиционной медицины. И, в общем-то, он весьма преуспел на своём поприще, раз слух распространился о нём далеко за пределы Гонконга и даже Китая в целом. В принципе его деятельность не причиняла особых неудобств и вреда человечеству, а даже наоборот способствовала исцелению нации в лице отдельных её индивидов. Вместе с ужасной хворобой он забирал всего лишь чуть-чуть жизненной силы человека, как правило, уже искалеченной страшной болезнью, оставляя ослабленное, но всё же выздоровевшее тело. Конечно, я, как могла, участвуя в операции, не оставалась в стороне, и по возможности освобождала человеческие тела от поработителей, забирая с собой лишь жителей огненного государства, но это был медленный и трудоёмкий процесс. Куда быстрее дело обстояло у демонов Галла, бесцеремонно вырывающих души и сердца угнетённых. Их абсолютно не волновала какая-то духовная, эстетическая составляющая, гораздо важнее был сам процесс. И неважно одним человеком больше или одним человеком меньше стало на планете Земля. В этом конкретном случае я особо не торопилась прибегать к карательной мере в отношении этого парня, который скорее уже выглядел как потёртый временем и знаниями мудрец. Пока демоны Галла прочищали Гонконг от блуждающих по улицам духов, я пристально следила за стариком, стараясь понять его выгоду. Сразу подметив тот факт, что лечил он не всех подряд к нему обращённых, а делал это как-то выборочно, по какой-то только ему ведомой схеме, которую я пока понять не смогла, но совершенно очевидно для себя стремилась это сделать. Именно сильное желание и помогало мне быстрее познавать слишком глубокие тайны горе-медика. Как выяснилось позже, старик кроме болезни и части в принципе уже почти мёртвой души забирал себе в пользование всегда ещё что-нибудь, как правило, что-нибудь личное, сущую безделушку, которая бы ничего не значила для другого человека, но была особо дорога для больного. Кстати, он не брезговал и деньгами, обычно наличными, подтверждая высказанное многими мнение, что жизнь в Гонконге является весьма недешёвой.