Нана Блик - Лилиан

– Да, когда-то я была настолько прекрасна, что привлекала людей, буквально заманивая своим видом наивных любострастных мужчин. Утончённая искусно сотворённая приманка всегда без труда находила своих жертв. – Я вспомнила Императора, павшего от моей красоты. – Жаль, что их привлекала лишь моя оболочка. Видели бы они мою душу, то на километр бы меня обходили. – Я с сожалением произносила слова, думая о несовершенстве человеческого рода. – Знаешь, меня с недавних пор мучает один щепетильный вопрос: почему я могу созидать, творить и даровать жизнь?

– Ничего удивительного! – его уверенно произнесённая фраза вызвала отвращение на его же лице. – Твоя Мать до того, как стать Матерью тёмного племени, жила в саду, была бессмертна и ни в чём не нуждалась. И ты просто переняла от Матери, дарованные ей ещё при создании кое-какие возможности. Ну, а в сочетании с моими способностями получилась просто гремучая смесь. Просто идеальный монстр! – Он встал с камня и начал слегка хаотично перемещаться, не отдаляясь при этом от меня. Его суетливые движения то вправо, то влево не давали ни единой возможности сосредоточиться. Наконец, его скитания из стороны в сторону прекратились, и Он заговорил снова. – Понимаешь, Лилиан, её вид был продиктован Им, а ты была моим желанием и воплощением мечты изначально. И ты не представляешь, как мне было больно видеть тебя такой, какой ты была, а тем более отказывающейся делать то, что мне было нужно. Я тешил себя лишь видом того, как милое божественное дитя способно творить такие ужасные вещи, а ты и этого меня хотела лишить. Посещая на закате твоё тайное логово с чётким умыслом о проклятии, я неосознанно решил сделать тебя такой, какой ты была изнутри. И каково же было моё удивление, когда передо мною возникла моя точная копия. И, ты не поверишь, впервые за своё существование я не знал, что мне делать. Лилиан, я был безумно рад, что ты – это я! Я наконец-то снова обрёл когда-то утерянный мною смысл. Моя цель, моя основная задача бренной бессмертной жизни состояла теперь в следующем: я хотел или, лучше сказать, жаждал, чтобы ты признала меня, чтобы не просто знала и боялась, а признала и гордилась этим. И я этого наконец-то добился! – Столбы лавы устремились ввысь, показывая кульминацию и восторг. Этот мир был реальным отражением его чувств, обнажая страшную, но всё же не бессердечную душу. – Не думай, что я, сделав тебя человеком, бросил на произвол судьбы. Я всегда оберегал и защищал тебя. Ты обладала такими дарами, которые позволяли тебе жить, не подвергая себя ни малейшей опасности. Даже тогда, когда разочарование овладело тобой, я послал тебе его, того белокурого парня, как надежду и утешение.

– Это ты послал его? – закричала я, потрясённая тем, что вся моя жизнь оказалась кем-то умело прописанной ролью. – Значит, вся моя жизнь лишь иллюзия. Всё, что я когда-то ценила лишь мазки тобою рисованной жизни. Ты и любить его как-то заставил? – Не сумев совладать со своими же эмоциями, я просто начала рыдать как безумная.

– Дочь, в этом нет моей вины! Тут я как раз не при чём! Я многое могу, но оживить и заставить любить я не в силах. Я могу повернуть время вспять, где он живой и здоровый, но оживить его здесь и сейчас будет не в моей власти, точно так же, как и любовь, которая никогда не была в моём подчинении. Оказывается и я не всесилен. – Он опять подошёл ко мне и, взяв за подбородок, ещё глубже заглянул мне в глаза. – Я просто нашёл того, кто способен был разглядеть в тебе неземное, и отправил навстречу судьбе, но не более. Хотя, конечно, я после вашего знакомства подарил ему способность сопротивляться твоим поцелуям, но по-другому я сделать не мог. Моя дочь имеет право на счастье!

– Значит, Сэм правда меня любит! Вернее любил. – Я давилась слезами от глухих уже пересохших рыданий.

– Лилиан, я даровал тебе его ещё тогда. Не позволяй кому-то отобрать твой любимый подарок. – Он улыбнулся несвойственной ему искривлённой улыбкой. – Я бы очень не хотел, чтобы ты когда-либо вообще теряла мои подарки. Я этого не люблю!

– Ты что отпускаешь меня? – тихий шёпот и удивление на моём лице, которое просто невозможно было скрыть, заставили Отца рассмеяться.

– Теперь я без всяких на то сомнений знаю, что ты моя, и мне абсолютно неважно, где ты будешь сейчас находиться. Если я буду чересчур остро в тебе нуждаться, то, поверь мне, я всегда тебя отыщу. Теперь я с тобой. Если ты захочешь устроить апокалипсис, я поддержу, если захочешь просто жить, я и это приму. Теперь я спокоен, зная, что ты действительно у меня есть, – такая, как я и хотел! А теперь иди и верни себе всё то, что принадлежит нам по праву! – Не удержав себя в собственных же руках, я на свой страх и риск бросилась в Отцовские незнакомые мне прежде объятия. Я крепко-крепко обнимала самого Князя Тьмы. И он, к счастью, отозвался на мой порыв, заключив меня, пускай и не сразу, но в свои родительские объятия. – Лети, Лилиан! Не упусти свой час! – И я, не прощаясь, расправила свои крылья и метнулась наверх.

Я летела быстро и целеустремлённо. Постепенно горячий почти обжигающий воздух сменялся прохладным и слегка затхлым. Запах подгнившей древесины вытеснял приятный мне запах серы и подгоревшего тела. Я даже всерьёз задумалась над вопросом: не сменить ли нам полы в подвале и в нашей гостиной? Я возвращалась назад с лёгкой очищенной душой, словно паря над всеми проблемами. Моя встреча с Отцом как раз и разрушила висящий чуть не с самого рождения тяжёлый камень на моей девичьей шее, то препятствие, которое мне всё никак не покорялось. Преграды рухнули разом. Всё, что, когда бы то и как бы то ни было, мешало мне жить, творить, любить и созидать, растворилось белой дымкой и исчезло навеки. Теперь наконец-то у меня есть я, и мы как-нибудь вместе уж сможем вернуть своё счастье!

Я мгновенно вылетела из видимой только мне огненной трещины в полу, очутившись посередине гостиной. С момента моего самосожжения так ничего и не изменилось, видимо Отец повернул время вспять, чтобы я свершила задуманное. Майкл скулил, забившись под диван, а Эрик суетливо прыгал по полу в тщетных попытках взлететь. Мои славные мальчики, как же я могла оставить вас, к счастью, не слишком надолго. Теперь-то я уж не упущу данного мне со стороны шанса. И вряд ли когда-нибудь смогу вас снова оставить.

При моём невидимом появлении в гостиной сразу начали происходить перемены. Сначала они коснулись естества Майкла, который резко изменив свои габариты, превратился снова из загнанного щенка в чёрного восхитительного волка, который, не сумев сориентироваться, всё же застрял под нашим роскошным диваном, но обладая недюжинной силой, смог выбраться оттуда самостоятельно. Эрик же, возмужав до грациозного чёрного ворона, с лёгкостью взмыл к потолку, едва не столкнувшись с кованой люстрой. Каждый из них не видел, но чувствовал моё появление. Их льющиеся через край эмоции безумно радовали меня, но, скажу честно, серьёзно затрудняли дальнейшую работу по возвращению.