Ян Бадевский - Клинки Преддверья

Город, по которому шел мастер ножей, сложно было назвать городом. Постоянная качка, скрип и отсутствие твердой земли раздражали. Да, Ольгерд подолгу летал на «Мемфисе» под командованием Коэна, но это другое. К воздуху он привык быстрее. На кораблях же будущий Хозяин Дверей плавал редко. Не сразу он привык и к чувству необыкновенной легкости. Шаги были упругими, поначалу мастер ножей даже подпрыгивал. Этому тоже имелось объяснение – сила тяжести на Дзуаре меньше, чем в Преддверье. Через несколько сотен шагов Ольгерд научился расслабляться и приноровился к новой реальности. А вот Рык откровенно забавлялся – одним махом перепрыгивал каналы, игнорируя мосты и настилы.

Корабли в Дорбрандаре были какими-то странными. В Преддверье так не строят. Мачты – слишком высокие. Дверные проемы – узкие, расширяющиеся кверху. Ступени трапов непривычно крутые – на первом же спуске Ольгерд споткнулся. Никаких украшательств. Предельный аскетизм, угловатость, простота. У мастера ножей сложилось ощущение, что местные корабелы экономят на материале и возводят лишь самые необходимые надстройки. Учитывая каменистый ландшафт и скудный растительный мир Дзуара, этому не приходилось удивляться.

Местные наречия никто из Хозяев Дверей не учил. Большинство дзуаров свободно разговаривали на тер – эхо принадлежности к великой империи. Язык Демиургов не звучал лишь в глухих деревушках и на затерянных горных перевалах.

Но самое непостижимое – люди. Точнее, существа. Чужаки, иномирцы. Называй как хочешь, суть не меняется. Бледнокожие, очень высокие, с нечеловеческими чертами лица. Руки и ноги – все на месте. Вот только двигались дзуары по-своему . Плавно, перетекая из одной точки в другую. Словно просачивались сквозь пространство. Некоторым горожанам Ольгерд едва доставал до груди. Назвать этих существ мускулистыми нельзя – их конечности были довольно тонкими. Ближайшее сравнение – ветки, обтянутые кожей. Но неведомый автор «Дневника» писал, что это обманчивая хрупкость. Кости дзуаров тонкие, но очень прочные. Много сочленений, гибкие суставы. Поэтому вступать в схватку с теми, кто принадлежит касте боевых Домов, опасно. Впрочем, не только поэтому.

Ольгерд направлялся к исполинскому кораблю, стоящему на приколе в половине стадии от него. «Дневник» уверял, что здесь расположилась администрация воздушного порта. Переговорив с местным начальником, можно устроиться разнорабочим на грузовой дирижабль. Деньги Тверди в Дорбрандаре не котировались, так что работа на дирижабле – единственный способ выбраться из кратера. Имелись и обычные корабли, но они не ходили дальше Кольца. Придется вновь пересаживаться, а жители Кольца не столь дружелюбны и с меньшей охотой нанимают пришлых.

Мастер ножей слышал о дирижаблях в одной из трордорских таверн. Внешне эти штуки напоминали браннеров. Вот только браннеры были исполинскими живыми организмами, которым требовались погонщики. А дирижабли – это надутые горячим воздухом или особым газом мешки, влекомые вперед силой вращающихся лопастей. Коэн говорил, что в Предельных Чертогах дирижабли – основной вид транспорта. Что-то подобное пытались создать и трордорские ученые, но до сих пор терпели неудачи.

На Дзуаре дирижабли свободно бороздили воздушный океан. Самое непостижимое в этих махинах – размер. Дирижабль вдвое превышал по габаритам среднего облачного браннера. Один такой мешок проплыл над Ольгердом, полностью заслонив кровавое солнце. Металлические лопасти вращались, слившись в сверкающие круги. Гондола многократно превосходила вместимостью «Мемфис». Крошечные фигурки дзуаров ползали в такелажной сетке, что-то деловито подтягивали и проверяли. На дне гондолы красовался желтый треугольник – примитивный символ корабельного города.

По дороге Ольгерд не встретил ни одной вывески или указателя. Это было непривычно для человека, живущего в мире букв и символов. Дзуар отличался тем, что его жители не знали письменности. Ну, привычной письменности. Легендарные воины обладали совершенной памятью и подобием коллективного сознания. Сведения передавались мысленно и навсегда откладывались в умах. Контракты не подписывались. Дзуарам была известна математика и геометрия, их корабелы работали с чертежами. Для этого использовалась сложная система обозначений, напоминающих клинопись. Но буквы в местной культуре отсутствовали.

Ольгерд поднялся по очередному трапу и остановился перед дощатой дверью. Проем имел очертания трапеции.

На дирижаблях существовало две вакансии, на которые можно было претендовать без особых навыков. Первая – грузчик. Тяжелая и низкооплачиваемая работа, слабая каста. Тебя ни во что не ставят. Твоя жизнь ничего не стоит. Вторая вакансия – охранник. Получить ее можно лишь одним способом – победить на «собеседовании» представителя местного Дома воинов. Идти вторым путем автор «Дневника» категорически не рекомендовал.

Ольгерд решил не придерживаться этого совета.

Собравшись с духом, мастер постучал в дверь. Кусок стены сдвинулся в сторону. Ага, значит, вы тоже любите ширмы. На Ольгерда сверху вниз смотрел дзуар, одетый в хламиду свободного кроя.

– Чего тебе? – спросил чужак, обратившись к Ольгерду на тер. Глаза собеседника сузились – он заметил рлока, улегшегося на палубе за спиной непрошеного гостя.

– Хочу наняться, – ответил Ольгерд.

Дзуар издал непонятный звук, напоминающий смешок.

– Грузчиком?

Ольгерд покачал головой.

– Охранником.

По лицу иномирца сложно было понять, что он думает. Но гримаса, исказившая вытянутую бледную физиономию, напоминала презрение.

– Уверен?

Ольгерд кивнул.

– Да.

Человеческая жестикуляция не всегда была понятна чужакам. Об этом он прочел в «Дневнике». Так что приходилось сопровождать жесты словами.

– Твое право. Иди за мной.

Ольгерд шагнул в проем, едва не зацепившись плечом за раму. Они оказались в сумрачном помещении списанного корабля. Коридоры и трапы напоминали человеческие, но имелись и отличия. Забыть о том, что ты пересек чудовищный океан пустоты, не удавалось ни на мгновение. Мимо проходили работники порта – все они неприязненно косились на пришельца и его зверя.

Трапы направляли соискателя наверх.

Проводник вывел Ольгерда к широкой палубе, битком набитой народом. Людей тут почти не было, только местные. Кто-то шелестел свитками, кто-то переговаривался. Пробившись через столпотворение, Ольгерд оказался на носу корабля. Перед ним была штуковина, похожая на письменный стол и тумбу для выступлений одновременно. За этой тумбой стоял очередной дзуар. Различать чужаков было трудно. Разве что у этого с головы свешивались седые космы, перехваченные обручем.