Андрей Мансуров - Очередные три сказки и пародия…

Зато вот сейчас я совсем не уверен, что они…

Ладно, неважно. Против летунов-дроверов отлично помогают стрелы с наконечником, смазанным соком белены. А вот против парротов… Только грубая сила. Рогатины, копья, мечи. Огонь. Вот его они боятся пуще смерти!..

Ладно, держи, – старик протянул Глостеру одно из копий, – Пора идти. Время у нас пока есть… Но немного. Дроверы не сдвинутся с места, пока не обглодают всех, кого убили, до костей. Думаю, у нас не больше суток.

А до Уфигора – часов десять ходьбы.

До Уфигора осталось, наверное, часа два, и они уже двигались по опушке вдоль берега Чудь-озера, на противоположном берегу которого и располагался город, когда навстречу им из бурелома вышел паррот.

Глостер снова прикусил губы до крови, замычал и затряс головой в тщетной попытке проснуться: ему всё происходящее теперь ещё сильней казалось дурным сном.

Кошмаром!

Но когда зверь оскалился, обдав их смрадным, отдающим гниением и мускусом, жарким дыханием, ощущение нереальности происходящего рассосалось. Да и мысль осталась только одна: как бы проклятого монстра убить!

Рафаил приказал:

– Стой на месте! Ты – новичок! А я с таким уже сталкивался!

У Глостера вновь шевельнулось подозрение: Рафаил – не тот, за кого себя выдаёт! Ведь все знают, что он с рождения из их посёлка – ни ногой! Так где же он мог с таким?..

Мысль оказалась прервана: чудовище свирепо рванулось к старику, который до этого ничего не делал: лишь стоял, и свистел: громко, раздражающе. Глостер понял, что это именно свист почему-то невероятно разозлил монстра.

Рафаил повёл себя ещё более странно: упал на колени, и упёр тупой конец копья в землю перед собой. После чего свирепо зарычал навстречу падающей сверху, словно лавина, туше!

Внезапно раздался такой рык, что ни один волколев или зубробизон не повторил бы никогда! Навалившееся на крошечную фигурку человека, совершенно скрыв его из глаз, туловище медведя-урода дёрнулось, и, словно из него выпустили воздух, растеклось по земле – словно жидкое тесто…

Глостер обнаружил, что так сжал кисти рук, что им стало больно: пришлось приказать себе разжать их, и перехватить копьё поудобней. Подойти к монстру тоже пришлось себя заставить. А вот Рафаила, чья недвижная рука оказалась снаружи, из-под чудовищной туши вытаскивать ему приказало отчаяние!..

Рафаил не двигался, и, казалось, не дышал. Глостер запретил себе паниковать, и стал просто делать то, чему научили ещё в детстве.

Искусственное дыхание рот в рот, и непрямой массаж сердца через буквально полминуты сработали: Рафаил зарычал, словно лев, и стал отбиваться!

– Рафаил! Рафаил! Да Мастер же!.. – Глостер осознал только сейчас, что бессмысленно сдерживать голос, поскольку рык умирающего паррота наверняка слышали в радиусе пяти миль все обитатели тайги, перешёл на крик, – Это я! Я, Глостер!

– А, Глостер… – казалось, Мастер ещё не совсем пришёл в себя: взгляд словно растерянно блуждал вокруг. Затем остановился на подростке, – Где… Паррот?

– Мёртв, мёртв паррот! Вы убили его, Учитель! Всё в порядке! Как вы… Себя чувствуете?

– Хреново я себя чувствую. – Мастер часто и с хрипом дышал, из огромной раны в паху, которую Глостер, делая искусственное дыхание, даже не заметил, толчками изливалась чёрная, отвратительно пахнущая медью, кровь, – Немного мне осталось. Поэтому слушай и не перебивай!

Глостер, уже не сдерживая слёз, только кивнул: знал, что никакие убеждения в том, что «всё будет в порядке!», не помогут. Рафаил – не дурак. И всё понимает.

– Отрежь ухо паррота. Дойди до Уфигора. Покажи мэру и жрецам. Расскажи – всё, что видел, и… Всё, что я тебе рассказал. Пусть потом пришлют кого-нибудь забрать моё тело. Похороните меня по-людски. Уж больно не охота, чтоб тело досталось волкольвам или парротам… Потом пусть разошлют гонцов во все наши поселе…

Глостер вскрикнул: изо рта Рафаила излился фонтан крови, и Мастер умолк. Дыхание, до этого воздымавшее крепкую грудь, прервалось. Грудь опустилась.

Остались только глаза: ненависть и сила, горевшие в них, потускнели. Но не пропали полностью! Глостер знал: таких не может сломить даже смерть!

Тело Мастера вдруг словно зашевелилось, даже чуть приподнялось над землёй. Глостер протёр глаза: что за!..

Изо рта Рафаила пошёл как бы – не то – дым, не то – туман!

Облако не поднялось в воздух, как можно было бы подумать, а стекло вниз, в сторону, словно наливаясь красками и мощью. Глостер молчал, застыв словно в трансе – после дроверов и паррота его, как он наивно думал, мало что могло бы удивить или испугать. Но…

Но из облака, словно затвердевшего и сильно увеличившегося в размере, как-то незаметно сформировалось до боли, до трепета, знакомое тело: то самое, что было выжжено теперь на его правом предплечьи!..

– Приветствую тебя, о Каризах великий! – Глостер выдохнул это словно в забытьи, воздев очи кверху – туда, где в трёх его ростах от земли, находилась голова его Божества-покровителя.

– Приветствую и тебя, Глостер, сын Питера и внук Ольгерда. Жаль, что приходится покидать тебя, оставляя в одиночестве, так рано. Я бы мог… Ещё помочь. – голос Каризаха оказался тем самым. Голосом Рафаила, – Но – не судьба!

– Как это – не судьба?.. Ты же, о Великий – Бог! И можешь повелевать…

– Нет, Глостер. Не могу. Спасти тебя от смерти, как своего адепта – да. Но – не Рафаила. И – не жителей вашей деревни. Им было предначертано стать… Жертвами.

– Но… Прости за дерзкий вопрос, о Великий – кем ?! Кем предначертано?!

– На этот вопрос, Глостер, я не могу тебе ответить. Не потому, что не хочу – но потому что ты не поймёшь ответа! То, что предопределяет те, или иные события в этом Мире – вне твоего, да и других людей, понимания. И не нужно вам знать это.

Поэтому просто удовольствуйся тем, что жив, и сделай то, что завещал тебе носитель этого тела – Каризах одним из щупалец указал на тело неподвижно лежащее у его ног, – потому что именно таков удел погибших. Служить предупреждением.

Глостер запоздало спохватился: упал на колени:

– Я всё сделаю, о Великий Покровитель!

– Отлично. Знай вот что: я приметил тебя. Как мужественного и не теряющего голову в критические моменты, мужчину. Настоящего воина. И постараюсь и в дальнейшем помогать. Разумеется, пока это в моих силах. И возможностях.

Прощай.

– Прощайте, о Покровитель!.. И… Спасибо!

Пока пытающийся осмыслить дикость ситуации Глостер смотрел, как быстро удаляется, не то – ползя, не то – паря над поверхностью травы и отмели ужасно выглядящее даже сзади тело Каризаха, оранжево-розовый краешек солнца показался из-за горизонта.

И когда огромная масса монстра-божества скрылось в водах Чудь-озера, громко булькнув, обдав огромным валом прибрежные кусты, и оставив на поверхности лишь расходящиеся быстро гаснущие круги, Глостер глубоко вздохнул. Затем застонал, позволил мышцам расслабиться, и грохнулся в обморок.