Ник Перумов - Алмазный Меч, Деревянный Меч. Том 1 [litres]

Пожар и цветное пламя были условными сигналами.

«Хеон сделал свое дело. Подменыш Радуги взят, и притом живым. Одному лишь небу ведомо, как Серые сумели совладать с опытным боевым магом (а иного Семицветье бы и не послало). Но – так или иначе, сумели. И теперь ясно, что человек Хеона и впрямь оказался лучшим. Несмотря на все мозголомные заклятия Радуги, сумел подсунуть им нечто, позволившее Хеону опознать соглядатая. Знать бы ещё, что наплёл Хеону этот тип, выдавая себя за его человека… Но об этом после. Радуга после провала утроит бдительность. Наверняка они будут следить и за мной. А быть может, пошлют к воронам осторожность и, выручая своего, всей мощью навалятся на Серых, и вот тут мне уже придётся вмешаться. Позволить Радуге раздавить Лигу – это лишиться последней надежды поквитаться с Семицветьем».

Император уже передал приказ Первому легиону быть в готовности. Для Сежес и остальных – легион готовится к переброске за океан, вместо бездарно погибшего корпуса.

«Итак, мы снова ждём. Занимаемся государственными делами, вникаем в запутанные исчисления податей и пеней, разбираем кое-как накорябанные полуграмотными порубежными баронами челобитные – в основном слёзные жалобы друг на друга, скрипя зубами, принимаем сводки потерь заморской кампании и вообще делаем всё, чтобы старательно и не вызывая подозрений убить время. До тех пор, пока Хеон и его присные не найдут способа прислать весточку.

А Патриарх, кстати, молодчина. Далеко не каждый – даже среди Серых – осмелится поднять руку на волшебника. А тут не просто поднять руку, но сунуть в каменный мешок, в узилище, да ещё и наверняка вздёрнуть на дыбе. Интересно, как Хеон собирается лишить того парня способности к чародейству? Мне бы такое тоже очень пригодилось…»

На мгновение перед глазами появился хрипящий щенок с перебитыми лапами, немилосердно прикрученный к жертвеннику, а потом – бледное, бескровное лицо Сежес – лиф роскошного платья разорван, и рдеющий конец железного прута медленно приближается к высокой и белой груди.

«Нет! Ох, да нет же! – Усилием воли он отогнал злое видение. – Он не стал бы мучить понапрасну даже её… хотя, наверное, следовало бы. Звери они все, и сам с ними таким же станешь… Хорошо бы помолиться, да веры нет. Давно ушли они за небесную твердь, все справедливые небожители, оставив невесть в чьих руках бесценный дар магии».

Император коснулся чёрного камня в перстне. Он больше не будет ждать.

Нападение – вот лучшая защита. Пусть Радуга начнёт сама, пусть сама даст ему повод отправиться к Хеону.

Сежес отозвалась немедленно. В любое время дня и ночи на заклятье Поиска она всегда отвечала тотчас, неизменным своим мягким голосом:

– Что угодно повелителю?

– Угодно узнать, как подвигается розыск. Мне надо отдавать приказы испрошенным вами легионам.

– О да, да, разумеется, – голос у Сежес и вправду озабоченней, чем всегда, или ему просто так кажется? – Повелитель желает видеть меня?

– Если не будет неудобственно Радуге-Хранительнице, – ответил Император положенной этикетом фразой.

– Служба повелителю никогда не бывает неудобственная, – так же строго придерживаясь обряда, мгновенно отозвалась Сежес. – Испрашиваю позволения быть у Вашего Императорского Величества в единый миг.

– Позволяю.

Сежес не требовалось уточнять, где найти Императора. Пока с ним эти магики, верхушка Радуги всегда будет знать, где он.

В строгом чёрном платье до пола, с единственной голубой орденской брошью на левой стороне груди, со стянутыми в узел на темени волосами, Сежес величественно прошествовала от дверей, не доходя положенных трёх шагов, церемонно присела.

– Дозволяю говорить, – милостиво кивнул Император.

– Расследование такого покушения – дело нелёгкое, – Сежес брала быка за рога. – Маги семи Орденов сделали всё возможное. Мы установили имена чародеев-предателей по оставленному в астрале следу. Мы проследили их путь к тайному убежищу эльфов и Дану на крайнем востоке континента. Лишний раз обращаю внимание Вашего Императорского Величества, что правители восходных земель не первый раз уже замечены в преступном небрежении – не следят должным образом за рубежами, вот и появляются там одна за другой гнойные язвы – тайные твердыни сего богомерзкого племени! И ведомо нам, что тамошние правители не брезгуют и их проклятым золотом!.. Так вот, мы знаем, куда посылать легионы. Это здесь…

То, как она творит в воздухе рельефную, с мельчайшими подробностями карту, всегда восхищало Императора. Явленная волшебством страна казалась абсолютно живой – если присмотреться, увидишь мелко-мелко перебирающих ногами коней, что несутся по дорогам, круженье мельничных колёс, извивы дымка над бесчисленными кровлями и даже шевеленье древесных крон под ветром.

Однако на север, под завесу Смертного Ливня, не могла пробиться даже Сежес.

Там тянулась широкая белая полоса – словно чудовищный язык дракона враз слизнул и холмы, и рощи, и сёла, и города…

– Повелитель благоволит взглянуть сюда, – сухо сказала Сежес, словно заметив злорадную искорку в глазах Императора при взгляде на белую полосу вдоль верхнего обреза карты. – Сюда, на восток.

Граница Империи, рассёкшая отвесной чертой с севера на юг плодородную Икрайскую равнину, отделяла оставшиеся под властью короны земли от когда-то мятежных провинций. Удобную для конных набегов равнину уже давно перегородили длиннейшим Селиновым Валом – по имени одного из Императоров, затеявших сие небывалое строительство. Ров с усеянным кольями дном, вал в три человеческих роста, кое-где обложенный камнем, частокол на гребне, сторожевые башни в пределах прямой видимости, крепостицы-заставы в дне пути друг от друга. Три торговых тракта – Северный, что брал начало в Остраге, Поясной и Полуденный – этот выбегал из восходных врат Мельина, змеёй вился вдоль побережья, вдоль памятного Берега Черепов, между морем и краем разрушенных не столько временем, сколько гремевшими в тех краях магическими баталиями Рудных Гор, рассекал далеко выдававшийся в море Пенный Клинок – богатый и плодородный полуостров, фруктовый сад Империи – и, наконец, достигал Селинова Вала.

Золотистая стрелка Сежес скользнула Полуденным Трактом, миновала пограничную черту и решительно двинулась дальше – на юго-восток, в непролазные заболоченные чащи Бросовых земель. Испещрённые, словно жилами, тысячами проток, речек, речушек, испятнанные сотнями озёр, эти края слыли совершенно не приспособленными для жилья.

Здесь почти не росли деревья – лишь громадные хвощи да папоротники. Не разбить фруктовой или масличной плантации, не проложить толковой дороги, не устроить лесопилку. Первые Императоры махнули рукой на этот полуостров, двойник Пенного Клинка, и не стали преследовать отступившие туда эльфийские колена. Наступать по болотам, когда из-за каждого куста летят стрелы, – себе дороже. Проще перекрыть выход из болот. Что и исполнили с присущей Древней Империи основательностью.