Александр Башибузук - Граф божьей милостью

Так… сначала плеснуть в морду водичкой из серебряного тазика и промокнуть полотенцем. Затем — средневековые труселя-брэ, камиза, шоссы, ботфорты, колет… застегнуться на крючки, пояс, перевязь с мечом, пригладить патлы, напялить беретку, поправить перышки… Стоп, пистоль забыл. Пожалуй, на этом все.

— К вашим услугам, контесса… — облачившись, я растопырился перед Мадлен в придворном поклоне.

— Прошу, граф… — Контесса кивнула и указала на кресло перед собой.

— Итак? — Я сел и вопросительно склонил голову.

К своей чести, Мадлен не стала тратить время на экивоки и сразу приступила к делу:

— Для начала прошу у вас прощения, Жан, за столь бесцеремонное вторжение. Увы, мне было необходимо побеседовать с вами, не афишируя сего факта среди двора.

— Значит… — я скосил глаза на потайную дверцу, — ваша статс-дама…

— Да, — не стала возражать Мадлен. — Но она сама была не против. Вы, Жан, действуете совершенно обольстительно на дам. Вся моя свита словно обезумела.

— Вы мне льстите, контесса.

— Бросьте, Жан… — Мадлен нетерпеливо отмахнулась. — Итак, перейдем к делу. Увы, я склонна связывать произошедшие перемены в моем сыне с вашим появлением. Поэтому буду просить вас объясниться. Вы настроили его против меня из-за своей вражды с моим братом? Уверяю…

— Думаю, ваш брат сам настроил Франциска против себя… — Я тактично прервал ее. — В тот самый момент, когда приказал проломить ему голову свинцовым шаром. А я в жизни Феба появился гораздо позже. И смею уверить, мои распри с Луи никак не связаны с преображением вашего сына. Потому что до недавних пор я совершенно не знал Франциска. А когда встретил его, он уже был таким, как есть сейчас. То есть совершенно состоявшимся для трона.

— Он очень изменился, боюсь, не в лучшую сторону… — пожаловалась Мадлен, начисто пропустив мои слова о приказе Паука.

— В лучшую, контесса, в лучшую.

— Хочется надеяться… — тяжело вздохнула Мадлен. — Но вы же не станете отрицать, что имеете непосредственное влияние на Франциска?

— Очень опосредованное. — Я усмехнулся. — Повторюсь, Феб — совершенно состоявшийся государь. И скорее он влияет на меня, чем я на него. Контесса, вы странным образом пропустили момент взросления вашего сына.

— Он повзрослел в один миг! — огрызнулась контесса. — Но не суть, что случилось, то случилось. У меня есть предложение к вам, Жан.

— Весь во внимании, контесса.

— Я могу стать посредником между вами и моим братом… — с легким намеком предложила Мадлен. — И вы вернете свои владения гораздо быстрей…

— Больше ни слова, контесса, иначе наша беседа закончится, так и не начавшись.

Графиня досадливо закусила губу.

— Пусть так, Жан. Но не предложить я не могла. В таком случае у меня будет к вам просьба.

— К вашим услугам.

— Молю, удержите Феба от необдуманных поступков! — горячо воскликнула Мадлен. — И защитите от опасностей, буде таковые возникнут! А они возникнут обязательно.

— Гм… в ваших устах это странная просьба, контесса…

— Я его мать! — гордо заявила Мадлен. — И даже при всех наших разногласиях не могу не беспокоиться за своего сына.

— Но почему я?

— Поверьте, я разбираюсь в людях… — Графиня усмехнулась. — К тому же ваше благородство не сравнимо ни с чьим другим. Если уж кому и доверять Феба, то только вам. В ответ я обещаю любое содействие со своей стороны и горячую признательность…

Я слегка задумался, поискал подвоха в ее словах, а потом кивнул.

— Хорошо, контесса. Обещаю, что приложу все свои силы для защиты Франциска. И по мере возможности буду удерживать его от необдуманных поступков. Взамен мне не надо ничего.

— Так уж ничего? — Мадлен с намеком заглянула мне в глаза.

— Ничего, ваше сиятельство. Разве что вашу дружбу.

— Вы остались таким, каким я вас запомнила, Жан… — Графиня неожиданно тепло улыбнулась. — Господи, как бы мне хотелось вернуть время…

— Что было, то прошло, контесса… — Я тоже почувствовал нечто похожее на сожаление. — Я могу еще чем-нибудь быть вам полезным?

— При случае намекните сыну, что я принимаю его таким, какой он есть… — тихо попросила Мадлен. — И пусть он не ждет от меня предательства. Но полное содержание нашей беседы не надо афишировать.

— Обещаю вам, контесса…

Совершенно неожиданно в коридоре раздался шум перепалки, потом дверь с треском распахнулась и в комнату ворвался, черт бы его побрал, шевалье де Тараскон, фаворит вдовствующей графини Вианской.

— Я требую объяснений, Мадлен! — яростно заорал он, пытаясь освободиться от вцепившихся намертво в его колет двух придворных дам. — Как это понимать? Что вы делаете наедине с этим… этим…

— Советую подумать, прежде чем что-либо сказать, — холодно посоветовал я ему. — Ибо некоторые слова смываются только кровью.

Шевалье повел налитыми кровью глазами по разворошенной постели со смятыми женскими чулками на ней и заверещал с новой силой:

— Поединок! Я вызываю, как вас там…

— Немедленно замолчите, — холодно бросила Мадлен. — И ступайте к себе, Одар!

По графине было видно, что она едва сдерживает бешенство.

— Вы не вправе мне приказывать, ваше сиятельство! — напыщенно заявил Тараскон, положив руку на эфес золоченого парадного меча. — Поединок неизбежен. Я обрежу уши этому наглецу!

Я по инерции посмотрел на Мадлен, хотя ход событий уже не допускал ничего иного, кроме поединка, и она ничем его не могла предотвратить. Разве что силой заставить извиниться мальчишку.

Графиня досадливо поморщилась и бросила мне:

— Постарайтесь не изувечить его ниже пояса, граф.

После чего встала и в сопровождении дам удалилась.

Вот так так! Я невольно залюбовался дочерью Франции. А мне сначала показалось, что этот хлыщ из нее веревки вьет. Н-да… королевская кровь не водица.

— Ваше сиятельство? Мадлен?! — У Тарас кона в буквальном смысле едва не отвалилась челюсть. — Но вы… как…

Видимо, парень ну никак не рассчитывал на такую реакцию любовницы.

— Поздно, дружочек… — Я едва не расхохотался. — Итак, перед вами два варианта. Подсказать каких? И учтите, ваши извинения должны заставить оттаять мое сердце. А это будет очень непросто.

— Едва нашел вас, сир… — В комнату ввалился вовсю благоухающий перегаром Логан. — Все готово к отправлению… — Скотт повел взглядом по комнате, а потом уставился на шевалье. — А этому щенку от вас чего надо?

— На поединок меня вызывает… — спокойно объяснил я.

— Кто? Этот? — Шотландец презрительно осклабил похмельную рожу.

— Что вы себе позволяете! — гордо вздернул нос де Тараскон. — Я…

— Ты уже труп, дурачок! — рявкнул Логан прямо ему в лицо. — Сир, дозвольте я ему яйца отчекрыжу…