Марина Коршунова - Страсть Тёмных [litres]

– Я и забыла, зачем приходила! – хриплым старческим голосом произнесла она из Зазеркалья.

– Собирайся! И к утру будь в замке Кайн! Ты нужна мне там! – в ту же секунду зеркало лопнуло на мелкие осколки.

Наконец дивный челнок привёз Анри на другую сторону озера. Выбравшись с челна, Анри решительно направился в чащу леса, он шёл очень быстро, не обращая внимания на ветки елей, постоянно попадавшиеся ему перед лицом, на пни, коряги, о которые постоянно приходилось спотыкаться. «Замок Кайн! – думал Анри. – Это уже что-то, я знаю, куда путь свой держать!!» Ах, как же он устал от этой дороги, ему очень хотелось оказаться в своей карете, первым делом поспать, усталое тело просило отдыха. Из чащи он выбрался на рассвете. Утреннее солнце, которому всегда так радовался Анри, в это утро принесло головную боль и жгло воспалённые от усталости глаза. Уставший, он пытался отыскать свою карету, которая должна была дожидаться его здесь, на окраине леса. Присев на большой серый камень, одиноко лежавший вблизи дороги, Анри уткнулся лицом в ладони и погрузился в сон. Проснулся он от громкого фырканья коней.

– Господин Анри! – в ту же секунду он услышал голос своего кучера. Ничего не ответив кучеру, уставший он сел в карету и, почувствовав мягкие сидения, провалился в глубокий сон. Кучер стеганул лошадей, и карета понеслась по пыльной дороге, оставляя за собой столб пыли.

Проснувшись от ржания коней, Анри сонно выглянул из окна кареты, они въезжали в поместье замка Баугмер. На ступеньках, ведущих в замок, стояли кухарка Катрин и мистер Томас. Наконец карета остановилась; спрыгнув с подножки кареты, Анри направился в замок. Кухарка Катрин, приподняв подол своих платьев, спускалась со ступеней навстречу Анри.

– Господин Анри! Вы что-нибудь узнали о нашей Анне?! – тревожно спросила она.

– Я знаю, где её искать! – сообщил Анри и, не останавливаясь, пошел в дом; он хотел побыстрее добраться до своих покоев, чтобы остаться один и всё обдумать.

– Господин Анри! – прокричал мистер Томас, еле поспевая за шагом Анри, торопливо идущим вверх по каменным ступеням. Обернувшись к мистеру Томасу, Анри крикнул:

– Моё почтение, мистер Томас! Встретимся в библиотеке, за чашкой чая, и я вам обязательно всё расскажу!

С каждым днём Анна вспоминала всё больше и больше о своём прошлом, а точнее сказать, к ней возвращалась память, и её старые привычки. Она с каждым днём становилась настоящей Габриэль. Не замечая сама, она всё делала и даже чувствовала себя так, как бы делала и чувствовала Габриэль. Она не забыла жизнь Анны, не забыла замок Баугмеров, не забыла Анри, нужно будет объясниться с ним! Но, к своему удивлению, Габриэлью она себя чувствовала больше, чем Анной. К ней вернулась магия Габриэль.

Огромная дубовая бочка была наполнена горячей водой, различные травы, благоухая, растворялись в ней. Габриэль, закрывши глаза от наслаждения, наслаждалась горячей водой и ароматом трав. Мраморные полы были устланы шкурой медведя. В открытое окно впорхнули две вороны; едва коснувшись полов замка, они обернулись двумя ведьмами. Приближаясь к дубовой бочке, они услужливо улыбались, в руках у каждой были пучки сухих трав. Услышав приближавшихся ведьм, Габриэль поднялась, демонстрируя шикарное тело, ведьмы в ту же секунду принялись натирать её тело пучками трав, окунувши их в горячую воду.

Покинувши дубовую бочку, Габриэль, не прикрыв себя, отправилась в свои покои – ещё одна из привычек Габриэль – она никогда не стыдилась своего роскошного тела. Проходя мимо огромных зеркал, она остановилась, довольно оглядев себя, и подумала: «А смогла бы пройтись обнажённой по замку Анна? Нет! Не смогла бы!» – ответ был очевиден.

Зайдя в свои покои, она взглядом зажгла камин, опустилась на роскошные шкуры соболей и, наблюдая за пламенем, вдруг подумала об Аратроне. Как бы ей хотелось, чтобы он сейчас вошёл в её покои. Она желала видеть его восхищённый взгляд при виде её роскошного тела. Ей очень хотелось близости с ним, вот он нежно прикасается руками к её прекрасной шее, нежно проводит пальцами по шелковистой коже, мгновение – и он, грубо сжимая её шею, впивается губами в её губы, полураскрытые от сладкого удушья, и дерзко входит в неё! От этих воспоминаний закружилась голова. – Какое счастье красота и любовь наисильнейшего из миров! – подумала она, и, свернувшись в шкурах соболей, заснула. Ей снился замок Баугмер, ей снился Анри, вот он стоит в окне и улыбается ей…

А в это время, медленно приоткрыв дверь в покои Габриэль, вошла старая Анабель, окинув, комнату своими бесцветными глазами и найдя Габриэль, направилась к ней, постукивая своим посохом по мраморным полам замка. Остановившись над спящей Габриэль, она усмехнулась и в тот же миг просочилась в сон Габриэль…

Анна-Габриэль во сне улыбалась Анри, который что-то пытался ей сказать. Но тут за спиной Анри появилась старуха Анабель; стоя за его спиной, она стала медленно открывать свой рот, и её бледный язык, словно змея, пополз, вылезая вперёд, поражая своей длиной, обернувшись вокруг шеи Анри…

Габриэль заметалась во сне. Стоявшая над ней старуха Анабель, напряженно не сводила своих бесцветных глаз с неё, её седые брови недовольно сдвинулись. В этот момент за своей спиной Анабель услышала рычанье, это была горгулья Бетор, не так давно вернувшаяся с охоты. Раздражённая Анабель, уставшая от Бетор, которая всегда появляется в самые неподходящие моменты для неё, резко обернулась и всадила в Бетор свой магически сильный посох, проткнув им мощное тело горгульи. Но она из последних сил рванула себя на посох, проткнув себя до конца, тем самым приблизив себя к Анабель. Горгулья успела своими клыками впиться в дряблую руку Анабель и, вкусив кровь наисильнейшей из ведьм, Бетор в тот же миг исцелила себя.

– Тварь, – злобно прошипела старуха, резко вынимая свой посох из тела горгульи.

– Ненавистная тварь испила моей крови, тем самым делая себя ещё сильнее прежнего!! – словно брызгая ядом, шипела разъярённая Анабель.

Проснувшись от шума, Габриэль молча наблюдала за происходящим меж старухой и горгульей Бетор.

– Ты же знаешь, Анабель, как дорога мне Бетор! – спокойно произнесла Габриэль. – Это подарок Аратрона, и вернее и преданней её у меня никого нет! – продолжала Габриэль.

– Тварь дороже тётки кровной! – зло прошипела Анабель. Немного поостыв, старуха обратилась к Габриэль: – Ты возродилась, Габриэль! Но глубоко в тебе ещё живет и Анна! Мне это очень не по нраву! Я была в твоём сне и видела, как боишься ты смерти графа! Жалость не присуща Габриэль!

– Я возродилась! И я – Габриэль! Но граф спас жизнь Анне, приняв под кров свой невинное дитя. Без Анны не возродилась бы и Габриэль. Никто его не тронет, Анабель – медленно, но твердо сказала Габриэль.