Марина Коршунова - Страсть Тёмных [litres]

Обернувшись, Тереза оставила свои попытки быстро удалиться. Приближаясь к темной фигурке, одиноко стоявшей возле конюшни, Анри был в замешательстве, ничего не приходило ему на ум, кто же мог желать его видеть? Наконец, подойдя поближе, он в свете луны рассмотрел ночную гостью, это была Тереза.

– Тереза? – казалось, не было предела его удивлению.

– Анри! – в свою очередь, засмущавшись, тихо произнесла Тереза.

Повисла неловкая тишина, которую нарушила Габриэль:

– Мой дорогой Анри! Мне все-таки пора! Я навещу тебя! И очень скоро! – произнеся это, Габриэль поцеловала его в щеку и исчезла во тьме.

Оставшись теперь вдвоём, Анри и Тереза молча смотрели друг на друга. Тереза не могла сказать ни слова, она была смущена. Видя смущение Терезы, Анри произнёс:

– Прекрасное свидание! И даже при луне! – видя, как улыбка коснулась лица Терезы, он продолжил: – Ну что ж, Сударыня!

Анри с любопытством наблюдал, как сидящая напротив Тереза мельком оглядывала огромные полки книг читального зала. Тереза поймала на себе взгляд Анри, смутилась. «Что же происходит? – думала она. – Я веду себя как девица, краснею, бледнею, говорю невпопад, и ничего не могу с этим поделать! А ведь я уже взрослая женщина, которая, покинув в ночи замок Кайн, неслась сюда на крыльях любви!»

– Как вам, сударыня, сей ароматный чай? – видя замешательство Терезы, произнёс Анри.

– Чай… – в задумчивости произнесла Тереза и тут же, спохватившись, улыбаясь, произнесла: – Граф, дивный чай! Могу сказать, что чувствую в нем плоды черники, капельку лаванды и бузины соцветия!

– Ах, да! Я позабыл! Пред мною кудесница лесов! – весело сказал Анри, и они оба засмеялись. Взглянув на окно, в котором была ночь, Тереза чуть с грустью произнесла:

– Уж скоро пора мне возвратиться! Анри все это время, любовавшийся улыбкой и смущениями Терезы, поднявшись с кресла, подошёл к ней. Тереза, чувствуя неловкость, также приподнялась, и их лица встретились, она смотрела в его светлые серые глаза и видела в них опьянение любовью. Тереза видела, как с трудом он сдерживал порывы страсти, прикоснувшись своими нежными руками к его лицу, и медленно, смотря ему в глаза, она, приблизившись к его губам, поцеловала. Анри уже было не удержать, он жадно целовал её уста, нежно держа в своих руках её лицо. Тереза, не испытывавшая прежде таких чувств, была от счастья близка к помутнению рассудка, она горела и трепетала, была и жар, и лёд в одно мгновение. Анри в сильнейшей страсти уж не владел собой, одновременно жарко целуя её губы, лицо, шею, его пальцы ловко расшнуровывали и расстёгивали платья Терезы. Тереза в свою очередь полностью отдалась воле Анри, наслаждаясь происходящим. Освободившись от платьев и одежд, Анри, не выпуская Терезу из своих жарких объятий, нежно положил её на огромный письменный стол и овладел ею. Огромная новая волна чувств охватила Терезу, напомнив ей сбор чудесных чувств, немного боли, опьяняющей услады, жара, нежности и страсти, счастья, много счастья, и наконец-то сладкая томная усталость. На огромном дубовом письменном столе все ещё сладко содрогаясь, лежала обнажённая Тереза, рядом лежал обессиленный от страсти Анри, мечтательно осматривал своды потолка читальной комнаты. Чуть приподнявшись, Тереза заглянула в лицо Анри, почувствовав её взгляд, он, обернувшись, поцеловал её уста. Одарив Анри нежным взглядом, она соскользнула со стола и принялась поспешно одеваться. Анри наблюдал, как ловко она застёгивала застёжки своего платья, ему немного стало грустно от предстоящего расставания. Тереза почувствовала грусть Анри, посмотрев в его светлые глаза, она произнесла:

– Я буду навещать тебя при каждом свободном мгновении! – Он подошёл и обнял её. Подойдя к открытому окну, Тереза обернулась тёмной птицей, которая, потоптавшись своими лапками по подоконнику окна, ловко вспорхнула и удалилась в предрассветные сумерки.

Каждую ночь в замке велись подготовки к великому торжеству тёмных. Ведьма Анабель и маг Тамерлан тщательно наблюдали за работой мелких ведьм-послушниц и низших мира колдовства и магии. Тронный зал почти был готов, время от времени залетали и появлялись сами гости, приглашённые на торжество, предлагавшие свою помощь в подготовках. Под замком в потайной комнате находился маг Тамерлан и старуха Анабель. Комната была небольшая, каменные стены были густо увешаны столетней паутиной и пылью, о существовании этой комнаты не было известно даже самой хозяйке замка Габриэль. Маг Тамерлан уже долго топтался возле пыльного полуразрушенного камина, засунув свою руку в давно истлевшие брёвна, пыль и пепел, он ощупывал каждый дюйм, пытаясь что-то найти там.

– Ну…!? – своим старческим голосом произнесла Анабель, стоявшая позади и наблюдавшая за безрезультатными поисками Тамерлана. Тамерлан, вытянув свою руку из пепла, молча обернувшись, взглянул на Анабель; ничего ей не ответив, он ещё раз запустил свою руку в столетний пепел. Недовольно закатив свои бесцветные глаза, старуха принялась беззвучно что-то нашёптывать, и тут же из одной из щелей стен выползло несколько змей, они сразу поползли к пыльному камину, возле которого молча суетился маг Тамерлан. При виде заструившихся тонких тел змей, маг Тамерлан, медленно вытянув руку из пепла, наблюдал, как быстро, извиваясь, они просачивались под пепел, камни, пыль и клочья паутины. Наконец, одна из змей, выползая наружу, толкала своим носом истлевший небольшой завернутый кусочек пыльной ткани. Мгновенно схватив этот кусочек ткани, Тамерлан довольно обернулся к Анабель. При виде маленького свёртка бесцветные глаза Анабель на мгновение словно ожили, Тамерлан, заметив блеск в глазах ведьмы, только усмехнулся.

– Я и представить себе не могла, что ты его прячешь здесь, Тамерлан! – взявши себя в руки, произнесла Анабель своим скрипучим голосом.

– Я знал, что ты и представить себе такое не сможешь! Никто бы не смог! Поэтому и хранил его здесь! – в свою очередь произнёс Тамерлан.

– Я вижу, ты не совсем мне доверяешь, Тамерлан? – медленно проговорила Анабель.

– У каждого свои секреты, Анабель! – с неким лукавством произнес Тамерлан, при этом он бережно разворачивал кусочек истлевшей ткани. Он развернул его полностью, и его взору предстал почерневший отрубленный указательный палец, принадлежавший в своё время очень могущественному монаху, который, подписавши кровавый договор с неизвестной тёмной силой, отдал свою душу на служение тёмным на целую вечность. Поговаривали, что та неизвестная сила и был сам Сатана. Этот палец был известен тем, что великий монах носил на нём перст, обладавшей силой подчинять и истреблять демонов. Он не снимал дивный перст ни днём, ни ночью. Но однажды хитрый демон, зная то, что монах изучал мир тёмных, обманул его, сославшись, что с этим перстнем он может видеть всех демонов, кроме одного, который есть падший ангел, и он главнее всех мира тёмных. Увидеть его можно было лишь при кровавой луне и в одиночестве, он явится в образе молодого удальца, ко лбу которого нужно было приставить палец с перстом. Монах, обдумывая, согласился, и вот кровавою луною на встречу с ним демон посылает простого смертного, который должен отрубить монаху палец с перстом. Ни один демон не мог прикоснуться к великому кольцу, но смертный мог взять кольцо. Как только монах лишился пальца и перста, предстал пред ним великий демон и произнёс: