Oleg 5594398 - Трон Знания. Книга 1

Она приблизилась, пошла рядом.

— Я хочу поговорить с тобой о Виларе, — сказал Адэр. — Его угораздило влюбиться в тебя. Мне надо, чтобы его влюблённость прошла как можно быстрее. Когда в его голове сплошная неразбериха, я не могу рассчитывать на его помощь. Ты понимаешь, о чём я говорю?

— Что я должна сделать?

— Преврати влюблённость в дружбу. Какое-то время одаривай его вниманием. А затем мягко отдались.

Малика повернулась к Адэру:

— Не понимаю… О чём вы меня просите?

— Всего лишь о невинном внимании. Вилар успокоится. Окунётся в работу. Государственные дела затянут. И он тебя забудет.

Малика отвела глаза. Луч солнца, пробившись сквозь крону деревьев, отскочил от чёрных волос разноцветным фейерверком.

— Ваш друг — замечательный человек. Я не смогу играть его чувствами.

— Мне надо учить тебя женским уловкам? Только женщина знает, как можно убить любовь.

Малика вскинула голову:

— В Порубежье есть древние народы: климы, ветоны и ориенты.

— Сейчас меня волнует Вилар. С народами я разберусь позже.

— Климы обожествляют землю. Ветоны воспевают камень. Ориенты поклоняются богу моря.

— Малика! Давай поговорим об этом в следующий раз.

— Но есть ещё один народ, о котором все упорно молчат. Народ, который намного древнее всех живущих на этой земле. Это моруны.

— Я знаю, Малика. Знаю.

— Не перебивайте меня. Я должна сказать вам правду. Моруны боготворят огонь. Он олицетворяет истину, поглощает иллюзии и ложь, выжигает порочность. Моё настоящее имя Эйра. И я моруна.

Внезапно исчезли все звуки: затих ветер, замерла листва, умолкли птицы. И только солнце продолжало палить так нещадно, что казалось, плавится воздух, а кожу лижет пламя.

— При мысли об обмане во мне бунтует кровь морун, — не отводя глаз, произнесла Малика. — Я могу молчать, не придавать значения, прятаться, не говорить правду. Но лгать я не буду! Особенно когда это касается чувств. И как бы вы ни хотели, какие бы ни издавали приказы, какое бы не придумали мне наказание, я отказываюсь быть секретарём маркиза Бархата. Мун найдёт себе замену, и мы уедем.

Низко присела:

— Прошу прощения, мой правитель. — И пошла прочь.

Ветер коснулся пышущих жаром щёк. До слуха долетели шелест листьев, гудение пчёл и пение птиц.

Вдруг Малика вернулась с решительным видом:

— И вы должны знать, что стоите на моей земле. Посмотрите вокруг, сверху охватите взглядом тысячи миль. Это Дэмор — земли морун. Это с нашего позволения здесь поселились климы, ветоны и ориенты. Это мы приютили людей со всего света, мечтающих о любви и мире. Это мы разрешили династии Грассов увековечить в названии страны своё имя — Грасс-Дэмор.

— Почему моруны ушли?

— После смерти Зервана нашу страну разорвали на части.

— Это не причина для ухода.

— Мир, в котором матери продают дочерей в дома терпимости, отцы насилуют детей, а дети убивают родителей… мир, в котором священный брак превратился в пустые слова, а целомудрие и беззаветная любовь стали поводом для насмешек… Этот мир не для морун.

— И вместо того, чтобы сделать мир лучше, моруны спрятались за долиной Печали. Это легче всего.

— Легче всего убрать тех, кто мешает. Морун было полмиллиона. За долину Печали ушли несколько сотен.

— Сейчас-то их намного больше.

— Меньше. Моруной рождается первый ребёнок — девочка. Потом рождаются только сыновья. — Малика подошла к Адэру вплотную. — Сегодня вы станете законным правителем Порубежья. Полюбите мой Дэмор так, как люблю его я.

Проводив Малику взглядом, Адэр вышел на прогалину и зажмурился. Солнце приготовилось иссушить землю, которую две ночи подряд обильно поливали дожди. Пустошь какое-то время ещё будет противостоять жаре, выталкивая из влажной почвы слабые побеги. Но, сдавшись, растрескается и замрёт в ожидании следующего ливня. А сад не оцепенеет. Оживший замок не позволит смолкнуть птичьему гомону и шороху листвы, испариться дурманящим запахам трав и ароматам душистых цветов.

Войдя в гостиную, Адэр уселся на софу, уронил руки на колени:

— Макидор! Покажи, что ты приготовил мне на вечер.

Костюмер вынес из гардеробной чёрные брюки и белый мундир — воротник-стойка, два ряда золотых пуговиц, на золотых погонах короны, вышитые шёлком и украшенные драгоценными камнями.

— Костюм победителя. Я подумал, что у вас впереди ещё много тяжёлых битв. В таком костюме нельзя проигрывать сражения.

— Ты исправляешься, Макидор. — Адэр хлопнул себя по коленям и, тяжело поднявшись, направился в ванную.

Свет многочисленных ламп неприятно резанул по зрачкам. Овальное, во всю стену зеркало отразило посеревшее лицо, острые скулы, шрамы на груди, похудевшее тело. Измождённый взгляд поверг в ужас. Таким Адэр себя ещё не видел.

Упираясь руками в чёрный мрамор, он долго стоял под струями студёной воды, не чувствуя холода и не замечая времени. Присел на край ванны. Потряс головой. Сделал несколько глубоких вздохов. Провёл ладонью по зеркалу и уставился на своё отражение.

Чего он добьётся своим безумным поступком? Вызовет гнев отца. Но что Великий сможет сделать? Ничего! Он сам отправил наследника в Порубежье, наделив безграничными полномочиями. Открыто вмешаться в действия правителя другой страны, даже если это его собственный сын, Моган не посмеет. И либо смирится, либо затеет интриги, чтобы как можно быстрее вернуть его в Тезар. Но это не всё! Он, правитель, покажет маркизу Лаелу, кто в доме хозяин. И это не всё! Осознав, что его ждёт кресло старшего советника, Вилар с головой погрузится в работу, и необходимость в Малике отпадёт. Простолюдинка уйдёт туда, откуда появилась — в свой плебейский мир, где ей и место.

Адэр ударил кулаком в стену. Из любого сражения он выйдет победителем!

– 92 –

Малика забежала на кухню. Муна там не оказалось, зато обсуждение предстоящего события было в самом разгаре.

— Ой, бабоньки! — нараспев говорила горничная, томно потягиваясь. — Мужиков-то у нас… Теперь не надо в селение бегать. Все под боком. У одних униформа синяя, у других — такая… как же его… как гусиный помёт. У третьих…

— Много их? — перебила повариха.

— Ой, много. В коридорах не протолкнуться.

— Да я не о слугах спрашиваю. Советников сколько?

— Двенадцать, — ответила горничная.

— С правителем и маркизом Бархатом будет четырнадцать, — сказала посудомойка. — А должно быть нечётное число.

— Много ты понимаешь, — вставила повариха.

— Да уж больше твоего, — огрызнулась посудомойка, громыхая кастрюлями. — Сколько у наместника было помощников? Десять. Плюс наместник. Итого одиннадцать.

— А ты у Малики спроси. Она у нас умная, — с ехидцей проговорила повариха, помешивая на сковороде лук. — Слышь, Малика! Сколько должно быть советников?