Трипати Амиш - Бессмертные Мелухи

— Так гласит предание! — возразила ему Канахала.

Дакша перебил обоих своих советников:

— Парватешвар! Я верю в предание, мои подданные верят в это предание! Нилакантха выбрал время моего правления, что бы явиться к нам. Он принесет во всю Хинду идеалы Мелухи, страны истины, долга и чести! С его помощью мы в состоянии раз и навсегда положить конец вражде с Чандраванши. Все невзгоды, которые они нам причиняют, от их подлых нападений на наших людей, нехватки Сомры и до убийства Сарасвати, все они могут прекратиться!

— Тогда зачем откладывать это хотя бы даже на день, мой император? — спросила Канахала. — Решимость наших людей вот-вот иссякнет. Тебе же известно, что несколько дней назад произошло еще одно их нападение на храм возле Хариюпы. Отсутствие жесткой реакции на их деяния делает наших врагов смелее. Мы должны как можно быстрее посвятить Господа во все подробности и объявить о его явлении народу. Это придаст нам новых сил в борьбе с нашим жестоким противником!

— Я все расскажу ему. Но все же я пытаюсь быть дальновиднее тебя. Несколько раз дух нашей империи был подорван лже-Нилакантхами. Представь себе, каковы будут последствия, если мы объявим о явлении Нилакантхи, а он откажется поддержать нас! Сперва мы обязаны убедиться, что он готов принять свою судьбу. Только тогда мы объявим людям о нем! Я уверен, что лучший способ убедить его — поведать всю правду. Как только он осознает и прочувствуют несправедливость и подлость нападающих на нас, он будет сражаться на нашей стороне, что бы уничтожить зло. Если на то, что бы полностью его убедить, уйдет время, пусть будет так! Мы ждали спасителя веками, переживем и ещё несколько недель.

Шива прогуливался по зеленым садам императорской цитадели. Нанди съездил за их вещами в гостевой дом в Тамре и привез их сюда. Присев на скамейку, Шива стал любоваться клумбой, но которой росли красные и белые розы. Очаровательный прохладный ветерок вызвал у него улыбку. Время было раннее, и никто не мешал Шиве наслаждаться одиночеством. Он пытался с помощью прекрасных видов в саду отвлечься от всех мыслей, но, тем, не менее, постоянно возвращался к разговору между ним и императором. Не смотря на то, что Дакша пытался казаться бесстрастным, было очевидно, что синий цвет шеи Шивы произвел на правителя Мелухи сильное впечатление и имеет большое значения как для него самого, так и для всех мелуханцев. Значит в легенду о Нилакантхе, обрывки которой слышал Шива, верят не только в Кашмире, но и по всей Мелухе. Если уж сам император так серьезно к этому относится, его страна действительно нуждается в помощи Нилакантхи.

«Но какой помощи они ждут от меня!»

Ход мыслей Шивы был нарушен звуками барабана и звоном браслетов. Похоже, что в саду кто-то собрался танцевать. Шум исходил из беседки, скрытой за живой изгородью. В другое время Шива, сам большой любитель танцев, сделал бы несколько движений в такт музыке, но сейчас он хотел вернуться к своим размышлениям. Все-таки разговор людей в беседке достигал его ушей.

— Но моя госпожа, ты должна отпустить саму себя на волю! — раздался голос мужчины, судя по интонации, наставника, учителя. — Ты не должна делать это так, как будто занимаешься повседневным однообразным трудом. Наслаждайся танцем! Не старайся запомнить в точности все шаги и движения, а позволь танцу самому течь через тебя!

Следом заговорила женщина:

— Да, да, моя госпожа, гуруджи прав. Ты танцуешь прекрасно, но не наслаждаешься танцем. Видно, как напряжено твое лицо. Тебе надо расслабиться, моя госпожа.

— Я не могу, не научившись правильно двигаться, насладиться в полной мере своим танцем!

Голос, которым были произнесены последние слова, заставил Шиву буквально подпрыгнуть. Это была она! Сати! Он вскочил со скамьи и направился в ту сторону, откуда раздавались голоса. Обойдя изгородь, Шива действительно увидел танцующую Сати. Как заворожённый он не мог оторвать взгляд от нее. Она поднимала руки вверх, затем помещала их на стройную талию, переступала ногами влево, затем вправо, а Шива, глядя на это, терял рассудок. А как чаруют плавные движения ее прекрасных бедер!

Тем не менее, Шива отметил, что наставник прав. Сати делала хорошо заученные движения, в которых отсутствовала свобода, характерная для прирождённого танцора. Ведь танцевать — это то же самое, что рассказывать историю, которая полна проявлений различных чувств, от гнева до блаженства. Так раз этого и не получалось у Сати. К тому же она, в отличие от опытного танцора, не использовала все доступное пространство, а делая небольшие шаги, практически оставалась на месте.

Первым заметил Шиву учитель танцев, игравший на барабане, и сразу встал. Криттика, а это была она, и Сати обернулись. Они даже не пытались скрыть своего удивления, увидев перед собой Шиву. Криттика не выдержала и воскликнула:

— Шива?

Сати же сдержанно, но вежливо спросила:

— У тебя что-то случилось, Шива? Нужна моя помощь?

«У тебя все хорошо? Я скучал по тебе! Почему ты никогда не улыбаешься?»

Слова вертелись у Шивы в голове, но не срывались с языка.

Улыбающаяся Криттика поглядывала то на Сати, то на Шиву. Наоборот, выражение лица Сати стало еще серьезнее, и девушка, впрочем, также вежливо, повторила свой вопрос:

— Тебе нужна моя помощь?

— Нет, нет, помощь мне не нужна! — ответил, наконец, Шива, когда вновь смог осознавать реальность. — Я случайно здесь оказался и вдруг услышал твой танец. Я хотел сказать, что услышал ваш разговор. Не подумай, твои танцевальные движения были не настолько тяжелыми, что бы я их мог услышать… Но ты танцевало хорошо! На самом деле, ты двигалась отлично, но…

Его несколько бессвязную речь прервала Криттика:

— А ты и в танцах разбираешься, не так ли?

— Да! Немного, но разбираюсь, — Шива послал улыбку Криттике, затем быстро обернулся к Сати. — Ты меня прости, но твой наставник прав. Ты отдаешь много сил правильности движений. Как говорят в тех местах, откуда я родом, мудры безупречные, но им не хватает бхавы, чувств. А танец без чувств, подобен телу без души. Когда танцовщица следует своим чувствам, то ей даже не надо помнить все движения танца. Руки и ноги сами движутся туда, куда следует. Этому нельзя обучиться, это приходит тогда, когда в твоем сердце появляется место для чувств.

Сати терпеливо слушала, не говоря ни слова. Вообще, от его слов у нее удивленно приподнялись брови. Он что, собрался учить искусству танца Сурьяванши? Но она напомнила себе, что он спас ей жизнь, и надо уважительно относиться к этому человеку. Криттика же была явно оскорблена этим безвестным чужаком, вообразившим, что разбирается в танцах лучше, чем ее любимая госпожа. Она сердито посмотрела на Шиву: