Трипати Амиш - Бессмертные Мелухи

В небольшом саду в стороне от дороги Шива увидел несколько парочек, которые совершали друг с другом совершенно невероятные вещи. Их нисколько не волновало присутствие множества случайных зрителей. Во взглядах же прохожих было скорее не осуждение, а любопытство и даже возбуждение. Контраст с мелуханцами, стесняющимися даже обняться на людях, был велик.

Шива вздрогнул от неожиданности, когда почувствовал прикосновение женской руки к своей спине. Он резко обернулся и увидел улыбающуюся ему молодую женщину. Она ему подмигнула. Тут Шива заметил подходящую к ним еще одну женщину, гораздо старше первой. Ему подумалось, что это может быть ее мать. Шива смущенно улыбнулся и поспешил уйти. Но только он повернулся, как по спине снова провели рукой, теперь уже сильнее и настойчивее. Шива был потрясен, когда увидел, что это сделала старшая из женщин, призывно ему улыбавшаяся. Он, недолго думая, быстрым шагом покинул базар, пока еще какие-нибудь выходки горожан не лишили его самообладания.

Шива продолжил свой путь к храму Рам Джанмабхуми. Чем ближе он подходил, тем тише становился шум Айодхьи. Это был самый тихий район города. Здесь, судя по изысканным домам и удобным широким улицам, проживали знатные и богатые Чандраванши. Оглядевшись, он увидел справа дорогу, ведущую к цели. Легко изогнутой дугой она уходила в гору. Вероятно, это была единственная, не считая Царского Пути, дорога в городе без ям. Вдоль дороги возвышались красивые гулмохуры, огненные деревья, своими ярко-оранжевыми листьями делая путь для ищущих утешения в храме светлым и радостным. Путь, который вел к ответам, к познанию. Путь к Господу Раме.

Сердце Шивы охватило беспокойство, он остановился, закрыл глаза и глубоко вдохнул. Что он там найдет? Обрящет ли он покой? Найдутся ли там ответы? Он искренне надеялся встретиться там с чем-то добрым. А вдруг в храме заявят, что он совершил ужасную ошибку, и на его совести тысячи погибших в этой войне? Шива медленно открыл глаза, встряхнул головой и пошел дальше, повторяя про себя имя Господа.

«Рама. Рама. Рама».

Сделав всего несколько шагов, Шива снова остановился. Неподалеку, у дороги, он увидел старого, скрюченного человека, по всему было похоже, что он долгое время не ел. На лодыжке виднелась рана, которая гноилась из-за отсутствия должного ухода. Вместо одежды на нем был надет джутовый мешок, на плечах и талии закрепленный пеньковой веревкой. Он сидел на земле, правой рукой усердно чесал голову, пытаясь одолеть засевших в волосах вшей. Дрожащей левой рукой человек держал банановый лист со своей скудной едой, хлебом и какими-то то ли зернами, то ли кашей. Такую пищу подают нищим в самых дешевых харчевнях, хозяева которых хотят чуть-чуть улучшить свою карму. В Мелухе такую еду не предлагают даже животным.

Сильный гнев обуял Шиву. Этот старик просил милостыню, страдал и мучился практически у дверей храма Господа Рамы, и, казалось, никому нет дела до этого. Может ли страна, в лице своих правителей, так относится к своим соотечественникам? Нет, в Мелухе такое невозможно. Еды, по крайней мере, хватало на всех. Жильем также никто не был обделен. Да, уж точно этому старику не пришлось бы так унижаться, живи он в Девагири!

Внезапно весь гнев ушел, и Шива почувствовал прилив светлой силы. Он понял, что нашел ответ. Парватешвар был прав, в этом нет сомнений! Возможно, что Чандраванши и не зло, но они влачат жалкое существование! То, что хочет им дать Дакша, значительно улучшит их жизнь. Парватешвар наведет порядок, и под его правлением здесь будет царить изобилие и процветание. В таком свете и война больше не казалась бессмысленной, раз за ней последуют перемены к лучшему. Значит, не было и ужасной ошибки. Думая, что нашел ответы на свои вопросы, Шива возблагодарил Господа Шиву.

Судьба, однако, решила лишить Шиву утешения. Нищий старик заметил внимание прохожего к своей особе. Исполненный жалости взгляд Шивы и его сочувствующая улыбка заставили ожить изможденные щеки старика, когда он улыбнулся в ответ. Но это была улыбка не сломленного, просящего подаяние, человека. Тепло улыбаясь, на озадаченного Шиву смотрел человек, пребывающий в мире с самим собой.

Улыбка старика становилась все шире и приветливее, а слабая рука пыталась подняться в приветственном жесте.

— Не желаешь разделить со мной трапезу, сын мой?

Шива буквально остолбенел. Он вдруг почувствовал себя невероятно маленьким по сравнению с огромным сердцем этого человека, достойного сострадания.

Думая, что Шива не расслышал, старик повторил:

— Поешь со мной, сын мой! Здесь достаточно еды на двоих!

Сил ответить у потрясённого Шивы не нашлось. Еды в банановом листе едва хватило бы и одному человеку. Так почему этот старик еще и предлагает поделиться своей скудной пищей? Это было бессмысленно!

Видимо, старик счел Шиву слабослышащим, так как уже громче сказал:

— Садись со мной, сын мой, и поешь!

Шива еле нашел в себе силы покачать головой:

— Нет, спасибо тебе, добрый человек.

Лицо старика сразу помрачнело.

— Это хорошая еда, — сказал он, и в глазах его отразилась боль. — Иначе бы не предложил ее тебе.

Поняв, что оскорбил гордого старика, общаясь с ним, как с нищим, Шива произнес:

— Нет, нет, я не это имел в виду. Я вижу, что еда хорошая. Просто я…

Теплой улыбкой старик прервал Шиву:

— Тогда сядь рядом со мной, сын мой.

Шива согласно кивнул и сел прямо на землю. Старик положил банановый лист между ними. Там был хлеб и водянистая каша, еда, которую Шива только что считал непригодной для употребления. Старик глянул на Шиву и его полуслепые глаза просияли:

— Ешь!

Пришлось отломить кусочек хлеба, макнуть его в кашу и проглотить. Пища легко проскользнула вглубь тела, но тяжело легла на душу. У Шивы было такое чувство, что вся его праведность вытесняется из него. Старик великодушно улыбался.

— Давай, сын мой, поешь еще! Для твоего могучего тела нужно много еды!

Шива вздрогнул и посмотрел на старика. Тот своими худыми руками ломал хлеб, большие куски он протянул Шиве, оставив себе сущие крохи. Сердце Шивы упало куда-то вниз, слезы подкатили к глазам. Больше поднять взор у него не хватало сил. Он быстро съел все, что предложил ему старик. Вскоре еда закончилась.

«Свобода. Свобода иметь достоинство и благородство такими вот несчастными. Что-то невозможное в образе жизни Мелухи!»

— Ты утолил свой голод, сын мой?

Все еще не смея посмотреть старику в глаза, Шива кивнул.

— Вот и хорошо. Теперь иди. До храма путь не близок.

Шива был изумлен такой неожиданной щедростью. Широкая улыбка старика не скрывала его впалых щек. Он пребывал на грани голодной смерти и все же отдал практически всю свою еду незнакомцу. В сердцах Шива проклял сам себя за совершенное богохульство. Великое кощунство думать, что он мог быть «спасителем» для такого человека. Шива обнаружил, что непроизвольно, как будто под воздействием большой силы, клонится вниз. Он протянул руки и коснулся стоп старика.