Олег Чупин - Карибы

К началу Ливонской компании 1566 года, на базе «витязей» в Гдовском уезде, в Ямме-на-Желче, закончилась перестройка укреплений и перевооружение крепости, со старых трофейных пушек и бомбард, на новые «единороги». Теперь постоянный гарнизон слободы составлял, две сотни стрелков и артиллеристов, при паре небольших патрульных коггов, охраняющих подходы к поселению в водах Чудского озера. И это помимо базирующегося в слободе запасного полка четвертой стрелковой дивизии.

Осадившим Ревель русским войскам, город-крепость предстал во всей красе, одного из самых мощных и надежных фортификационных сооружений Северной Европы, раскинувшегося на холме Тоомпеа и около его подножия, неподалеку от удобной гавани, превращенной в прекрасный порт. Сам Ревель и его замок Тоомпеа или Вышгород, были обнесены высокой, до шестнадцати метров, толщиной до трех метров, крепкой городской стеной, сложенной из блоков серого плитняка, с сорока шестью мощными, круглыми оборонительными башнями, увенчанными коническими шатрами крыш. Протянувшейся вокруг города более чем на четыре километра с шестью воротами Нижнего города и тремя тоомпеаскими. Въезды в город укреплялись надвратными башнями, а помимо них, перед воротами дополнительно возвели еще и предмостные укрепления с одной-двумя небольшими круглыми башенками. Систему обороны ворот усиливали укрепленные водяные мельницы, находящиеся между главными воротами и предмостными укреплениями ворот Харью, Карья и Виру, Кроме того всю городскую стену опоясывала система рвов, которую дополняли запруды при водяных мельницах.

Из многочисленных городских оборонительных башен, при объезде городского периметра, в глаза бросались три башни. Со стороны моря, в северной стене, взгляд притягивала орудийная башня со ста пятидесяти пятью бойницами, которую за ее внушительные размеры, диаметр в двадцать пять метров и высоту двадцать метров, прозвали «Толстая Маргарита». Эта башня со своей более «тонкой», стройной, круглой «коллегой», с заостренным дугообразным карнизом, прикрывала «Большие Морские ворота», с тонко выбитым на них на граните, в стиле поздней готики, гербом города, выходящие в сторону гавани.

На обратной, южной стороне города, выделялась самая мощная орудийная башня в Северной Европе XVI века, защищавшей юго-западные подступы к Вышгороду, называемая «Кик-ин-де-Кёк». Гармоничная по пропорциям, башня одновременно контрастировала и органично входила в общую композицию башен замка. Круглая, массивная, завершенная небольшим выступающим карнизом, при диаметре в семнадцать метров, высотой в тридцать восемь метров, разбитой на шесть этажей и с толщиной стен в четыре метра, она сильно отличалась от других башен городской стены. С верхних этажей башни были прекрасно видны не только тылы вражеских войск, но и кухни ревельских хозяек. Отсюда и необычное название башни, которое в переводе с нижнесаксонского означает: «Посмотри в кухню».

Но даже над этой тридцати метровой башней, возвышалась другая сорока пяти метровая круглая башня, известная как «Длинный Герман», высившаяся в юго-западном углу замка Тоомпеа. Тем более, что к своим собственным сорока пяти, «Длинный Герман» добавил и сорок пять метров высоты холма Тоомпеа, на котором раскинулся на восьми гектарах, аристократический Вышгород, доминирующий над Реверем и так же, как и Нижний город, обнесенный мощными крепостными укреплениями. Сообщающийся с Нижним городом через пару, прикрытых надвратными башнями ворот, Пикк Ялг и Люхике Ялг. И там же, около южного склона Тоомпеа, на месте башни «Розенкранца» высился небольшой бастион, а рядом с башней «Кик-ин-де-Кёк», примостился полубастион. И вот эту неприступную крепость, ранее еще ни кем не взятую приступом, придется штурмовать Нарвскому корпусу армии Русского царства.

Подошедшие, почти перед самой распутицей, части и подразделения, вышедшие к городской стене, внешне не торопливо, но четко и споро, окружили Ревель и не откладывая на другой день, приступили к возведению контрвалационной и циркумвалационной линий, правда пока только её отдельные участки, для ограждения мест своих стоянок. И уже через неделю, не смотря на начавшуюся весеннею грязь, осаждающие, полностью отрезали город по суше от внешнего мира. И внешне не спеша, но систематически, каждый день, строили участок за участком внутренней и внешней оборонительных линий. Пока ни та, ни другая сторона не испытывали недостатка в продуктах, дровах или боеприпасах. Горожане успели создать некий запас, да и осадный припас в городе на складах имелся. А по открытию навигации, ревельцы очень рассчитывали на прибытие морем свежих припасов и подкрепления от «доброго» короля Эрика XIV. А русские успели притащить в свои лагеря весь сопровождавший их немаленький обоз с припасами, при этом топливо бралось в окрестностях, за счет «принимаемой стороны».

К окончанию распутицы контрвалационная и циркумвалационная линии были полностью построены и начался систематический орудийный обстрел городских укреплений. До этого стена обстреливалась от случая к случаю, по мере устройства артиллерийских позиций в предместьях. Хотя и сейчас и прежде, стрельба велась в первую очередь не для разрушения укреплений, а для пристрелки.

Начавшаяся навигация не оправдала возлагаемые на неё ревельцами надежд и не принесла им облегчения. Перед портом появились эти вездесущие русские скоростные военные корабли, перекрывшие путь в него и из него любым судам. Особенно эффективно они стали действовать через неделю, после своего первого появления, обосновавшись, в лежавшей в тринадцати километрах от Ревеля, на северо-восток, бухте. Из которой, при необходимости, на помощь дежурной паре, скоренько выскакивала остальная полудюжина кораблей, называемых московитами фрегатами.

Зато для русской рати навигация принесла начало морской блокады Ревеля, а через неделю, со времени появления флотилии фрегатов, под командованием Ушакова, у побережья Ревеля, невдалеке от осажденного города, на берегу, нашли подходящую бухту, в которой и оборудовали деревянные помосты пристани. В мире попаданцев на этом месте стоял порт Мууга. И буквально на пятые сутки в этот импровизированный порт вошли четыре некрупных когга, привезших осадные трех и двух пудовые «единороги» в количестве дюжины и трех дюжин, с ядрами, бомбами, в том числе и «особые», снаряженные пироксилином и порохом для них. Кроме осадных орудий с их припасами, в трюмах коггов был боезапас для других «единорогов», стрелкового оружия и продукты. А так же полсотни прошедших Карибы «моржей» со своим оружием и снаряжением.