Олег Чупин - Карибы

С осенним караваном с Руси, привезли на судах новую партию невольных переселенцев. Опять купленных у баронов и прочих «фонов» Померании и Мекленбурга их крепостных сервов. Проданных новгородскими купцами весь с водью и прочей карелой, плененных земляками торговцев, возможно, что и по заказу этих купцов, а то и сами купчики участвовали, так сказать, для снижения накладных расходов. Всего привезли почти четыре тысячи взрослых переселенцев обоего пола.

На земли уезда соседи не покушались, почти ежедневные пограничные стычки с мелкими бандами кочевников, постоянно пытающихся прорваться на русскую территорию и что-нибудь урвать себе, в учет нападений даже не брались. Жизнь в глубине территории уезда текла мирно, поселения строились, предприятия производили продукцию, купцы торговали, суда возили товары по рекам и Каспию.

Первого сентября начались как обычно занятия во всех учебных заведениях уезда, в конце месяца прошли собрания владельцев компаний и банка. Как и обговаривали в прошлом году, семейству Адашевых их долю прибыли перевели на именные счета в Московской конторе банка.

Хотя природа в этом году не баловала, но обижаться на урожай, только бога или богов гневить. Разветвлённая сеть агротехнических станций и укрепившаяся вера землепашцев в знания агрономов, помноженное на работу пахарей, стабильно выдавали в итоге приличные урожаи. Большую часть его, как обычно, оставили для внутреннего употребления. Меньшею часть распределила на продажу и на закладку про запас в «хлебные амбары» в центральных районах страны. Уже в начале этого года, в некоторых местах пришлось раскрывать эти хранилища и подкармливать из них голодающее население. Заодно собрали из семей голодающих «лишние рты», детей, которых весной перебросили на Урал и определили мальчиков в корпус, девочек в институт. Да и почти три сотни крестьянских и мещанских семей сманили к себе. Так же отправив их с весенним купеческим караванов в Уральский уезд. Правда, за почти всех крестьян пришлось выплачивать их долги помещикам, зато и крестьяне пришли уже закупами на десять лет и селились там, где им велели, а не там, где хотели.

Не успели оглянуться, вот и декабрь. С ним пришли заботы по запасанию на зиму «царской рыбы» да и другой рыбкой не брезговали. Празднование со всенародным гуляньем за счет уездной администрации Нового 1565 года, фейерверк, выступление приведенных их последнего похода в Туркестан канатоходцев, факиров, танцовщиков, в общем артистов нарождающегося народного цирка здание с шатрами которых начали строить в слободах Петрограда и Орска. Традиционно в начале января отправили в Москву рыбный обоз, рыбку для стола царя-батюшки, так и на столы боярам и простым москвичам.

Давно подготавливаемый Второй Туркестанский поход, с целью приведения в вассальную зависимость хана Хорезма, для обеспечения сырьём (хлопком) химической и ткацкой промышленностей, да и для пресечение в будущем разбоев на южных рубежах в закаспии. Отваливающие 3 мая на стрежень Урала, от сакмарских и вновь выстроенных уральских пристаней Петрограда почти пять сотен различных по виду и водоизмещению кораблей, выстроились в колону и покатились вниз по реке на встречу Хвалынскому морю.

На судах вышли в поход почти пятнадцать тысяч воинов. В полном составе шла пяти тысячная бригада пустынных конных стрелков Беркута, правда свой транспорт, верблюдов, они оставили в ППД, с собой взяли только одну сотню, суда не резиновые, да и маловаты, в основном лодки, паузки, ладьи и другие подобные суденышки с высокой осадкой. Остальных животных рассчитывали взять на месте высадки. В экспедиционный корпус входили два стрелецких полка второй стрелковой дивизии, отдельный полк морской пехоты, отдельные артиллерийские дивизионы: один пудовых «единорогов», для пролома стен, пара восьми фунтовых и четыре легких трехфунтовых. Две сотни легкой башкирской конницы, для разведки и дозора. Экспериментальные образцы оружия: по полудюжине пятидюймовых гаубиц и трехдюймовых пушек, по дюжине 82-мм минометов и автоматических картечниц, со своими, обученными их использовать расчетами. Да две сотни «химических гренадеров», вооруженных помимо укороченных «сакмарочек» с тесаками, химическими и свето-шумовыми гранатами, снабженные противогазами и очками с затемненными стеклами. Плюс команда связистов и пара сотен саперов. Вот и вышло под сто пятьдесят сотен бойцов в корпусе.

Экспериментальное оружие взяли в основном для продолжения его испытания. Где как не вдали от «цивилизованной» Европы с её метало-механическими мануфактурами и от её действительно хватких, с инженерной жилкой, ремесленников, испытать в боевых условиях новые орудия и снаряды, гранаты и отравляющие вещества. Только в отрезанной пустынями и полупустынями от Европы и иных более развитых стан Хорезме, сам бог велел в этой глуши проверить надежность оружия. Заводские и полигонные испытания, это одно, а использования орудий на войне, это совсем другое. Вот и планировали провести испытания по полной программе, стреляя до последней возможности, до предела надежности орудий, благо целей было много и разнообразных.

Уже через четыре дня не спешного хода, по, как на заказ спокойному морю, сборная эскадра пересекла Каспий, вошла в залив, известный попаданцам как Красноводский, с него прошли в другой мелководный залив, называемый в мире «витязей» Балханским, отделенный от большего залива полуостровом, где нашли устье единственной реки, впадающей в него. Длина меньшего, Балханского залива достигала порядка сотни километров, ширина на входе, в западной части доходила до пятнадцати километров, далее в восточной части залив постепенно сужался. Средняя глубина метр, полтора метра. Минимальная полметра, максимальная глубина два метра. Мелководность залива является следствием в падания в него Аму-Дарьи, выносящей в его акваторию огромное количество частиц грунта.

Прошли через залив без проблем, благодаря малой осадке судов. Даже наиболее крупные корабли участвующие в походе, уральские шхуны, два десятка которых шли в колонах, имели осадку, при максимальной загрузке, не более полутора метров. Около устья Аму-Дарьи или Узбоя, так назвалась долина и остатки русла реки когда-то текшей по нему в покинутом мире фестивальшиков, дождались подхода отставших судов и вошли в реку. По собранной информации длина реки со всеми её излучинами и изгибами составляет свыше семистам пятидесяти километров, достаточно быстрое течение, условно судоходна, русло неоднократно перегораживают пороги с водопадами, но на лодках проходима на всем протяжении русла, за исключением самых верховий. По берегам расположены многочисленные селения, как кишлаки так и города, прикрывающиеся мощными глинобитными стенами от вражеского нападения. Между ними, разбросанные на караванных путях, расположились караван-сараи. Но уже через десяток-полтора десятка километров от русла, природа разительно меняется. Заросли тамариска исчезают, сменяясь кустами саксаула, постепенно переходя в полупустыню и пустыню. С северо-запада река ограничивает песчаную пустыню Каракумы, на противоположном берегу вздымаются отроги плато Устюрт, по которому простираются каменисто-глиняные засушливые земли.