Александр Кудрявцев - Железные Волки. Небо славян

– У-ух! – Ратмир с шумным плеском врезался в воду. Вынырнул и, отфыркиваясь, широкими саженками поплыл от берега.

Тренированное тело скользило в реке безупречно. С наслаждением расправляя в движении затекшие мышцы, он снова нырнул, открыл глаза под водой, попытался поймать рукой парочку полосатых окуней, ринувшихся под затопленную корягу. Схватил со дна большую раковину беззубки, вынырнул и запустил ее по синей глади.

Проследил за прыжками беззубки и улыбнулся – у берега покачивались на волнах белые венчики кувшинки. Ратмир подплыл и принялся рвать жесткие стебли. Иволга должна помнить, кто из ее обожателей в детстве первым, презрев опасные водоросли, оплетавшие ноги, и страшные истории про местного водяного, доплыл до зарослей кувшинок, чтобы добыть ей украшение речной царевны. Что ж, если забыла, он напомнит по возвращении. Она поклялась ждать его. Но все знают, что женское сердце сделано из глины на гончарном колесе.

Ратмир вышел на берег и плюхнулся на траву, подставив мокрую спину солнечным лучам. Откинув со лба длинные волосы, он мастерил ожерелье речной царевны: отщипываешь по кусочкам длинный стебель, оставляя их висеть на кожице, словно звенья цепи, а большая белая звезда – украшение. Женщины любят цветы, на которые похожи. Иволга сходила с ума по белоснежным кувшинкам и сама была такой же: снежно-белой, холодноватой и безукоризненно прекрасной.

Он возвращается. Но спустя не пять лет, как обещал, а все двенадцать. Он все поймет. За двенадцать лет можно родить мальчика и вырастить из него воина. За двенадцать лет состарилась и умерла не одна клятва.

Закончив мастерить подарок, Ратмир отложил ожерелье в сторону, повернулся на спину, заложил руки за голову и устремил взгляд в родное небо.

– Как мне тебя не хватало, – сказал он, полной грудью вдыхая в себя синий океан, белоснежные груды ленивых облаков, лето, солнце, щебет невидимых жаворонков. И снова, как в детстве, радостно удивился, как эта небесная бездна без берегов и границ может помещаться у него в груди, и чувствовал, что внутри он такой же бескрайний, вольный и ласковый, с поющими в сердце птицами днем и задумчивыми созвездиями ночью…

– Ратмир… – Огромная ладонь Хрольва легла ему на плечо, и князь тут же открыл глаза.

Сон о возвращении домой еще стоял перед глазами и никак не хотел таять вместе с уходящей за горизонт ночью.

– Пора… – сказал Хрольв, протягивая пояс с мечом.

– Нет, – Ратмир поднялся и сел на лавке, – не сражаться идем. – Он вздохнул и отстегнул ножны с клинком. – Откупаться…

В условленное время Ратмир и Хрольв вышли следом за двумя невольниками с тяжелыми коробами. Морской конунг взял дань мехом для каждого гребца и по окороку на уключину. Дождь утих еще ночью, грязь подсохла, влажная земля и серебряные от росы травы пахли так терпко, что кружилась голова.

Когда показалась лодка с викингами, Хрольв сказал:

– Его люди идут с оружием. Дурной знак.

– Поздно опоясываться. А двум смертям не бывать, – сказал Ратмир и улыбнулся: – Как ты обычно говоришь… Не грусти от стужи, духом будь потуже. Дев любил ты вволю, смерть лишь раз на долю!

Хрольв усмехнулся другу в ответ.

Лодка ткнулась носом в доски пристани. Один из скандинавов выскочил и быстро приладил концы на причале. Главарь Псов вышел на берег при оружии, как и его люди.

– Значит, сговорились! – Скегги как всегда улыбался.

Он кивнул двум воинам, те взялись за принесенное добро. Остальные окружили Скегги с Ратмиром и Хрольвом.

– Ты снова доказал, что с тобой можно иметь дело! – Скегги радушно развел руками. Голубые глаза внимательно изучали выстроившихся на башне крепости лучников. За ночь по указанию Ратмира рабы набили соломой с десяток рубах и штанов и вынесли чучела на смотровую башню. Теперь взгляду Скегги открывался целый отряд, замерший в ожидании. Настоящих лучников среди чучел было с четверть. Но заметить это с дальнего расстояния было невозможно даже для глаз морского конунга.

Скегги перевел взгляд на Ратмира:

– Но мое время ожидания стоит дорого. – Он улыбнулся и добавил с резко изменившимся лицом: – Твоей жизни. – Пес мгновенным движением всадил нож в сердце хозяина крепости. По кивку Скегги другой воин размахнулся и ударил секирой Хрольва.

Вернее, попытался – истекающий кровью Ратмир заслонил товарища, приняв второй удар в грудь, и рухнул на траву.

Хрольв шагнул за одного из викингов, одним движением вывернул ему шею и принял секиру из рук падающего тела. Вместе со следующим шагом он обрушил оружие на второго норманна, отрубив ему руку. Третий успел отпрыгнуть в сторону и выставить перед собой меч.

За тучные годы мира Хрольв и сам раздался вширь, но двигался в бою так же легко и свободно, как в прежние годы походов. Он пошел вперед на попятившихся людей Скегги.

Хрольв сделал два ложных верхних выпада и отрубил ногу у колена третьему врагу, развернулся и попытался достать еще одного, поймав на лезвие его запястье с мечом.

– Так он убьет многих, – заметил Скегги, взял копье и метнул его в старого викинга.

Хрольв взглянул на тяжелое копье, пробившее живот. Усмехнулся. Он упал рядом с Ратмиром, который еще дышал, и последним усилием вложил ему в руку отрубленное запястье врага с зажатым мечом.

Закрыв глаза, старый викинг увидел день, когда он и Ратмир стали братьями. День на самом краю лета, когда синева неба становится тревожной, а в воздух вместе с прохладой вплетаются крики перелетных птиц и серебряные нити пауков.

Они ушли в лес и там, на поляне у огромной сосны, у бьющего из-под ее корявых корней ключа, развели костер. Викинг вырезал ножом по кругу длинный пласт дерна. Ратмир вонзил в землю копье с рунами. Ленту дерна на него укрепили так, чтобы получилась арка-петля. Скандинав и славянин вместе прошли под аркой из плоти матери-земли, чтобы умереть и воскреснуть братьями по оружию [10] Источник – Сага о Гисли . .

«Клянусь богами быть тебе братом и призываю в свидетели Тора», – сказал викинг.

«Клянусь богами быть тебе братом и призываю в свидетели Перуна», – сказал Ратмир.

Они опустились на колени друг напротив друга, взрезали сталью руки и прижали кровоточащие раны на предплечьях. Кровь смешалась с кровью, и небо, земля, вода и огонь видели их клятву.

– Ехать пора по алой дороге, на бледном коне воздушной тропой, – сказал викинг.

Старик хотел добавить что-то еще, однако силы оставили его, выцветшие глаза закатились – но все равно видели, как они с Ратмиром проходят под аркой из земли и идут дальше, а под ступнями хрустят и переливаются бриллиантовые дороги из крупных мерцающих звезд.

– …Я найду своего сына, – сказал Хрольв другу, Ратмир кивнул и шагнул за порог дома жены. Иволга была в своей простой и просторной светлице. Она сидела за ткацким станком, быстро перебирая натянутые нити на деревянных пяльцах.