Кира Стрельникова - В тени интриг

– Перестань! – всё ещё хихикая, произнесла она. – Я щекотки боюсь!

– Буду знать, – усмехнулся Кинаро и вдруг поднял ногу Эрмеары, прижавшись к мягким, как бархат, пальчикам губами.

Не сводя с неё глаз, он начал по одному целовать, пристально наблюдая за тем, как отзовётся королева на его действия. Она замолкла, опустив ресницы, ладони дрогнули, сминая покрывало. Данри провёл пальцами по гладкой коже до лодыжки, бережно обхватив, и вдоль стопы пролегла цепочка едва ощутимых поцелуев. Эрмеара беззвучно охнула, её дыхание участилось, а глаза широко распахнулись.

– Ч-что ты делаешь?.. – выдохнула она еле слышно.

Данри на пару минут оторвался от приятного занятия и погладил ямку под косточкой.

– Тебе не нравится? – ласково спросил он, чувствуя себя гораздо увереннее, чем в начале этого сумбурного вечера.

– Нравится… – одними губами ответила королева, её голова откинулась на подушку.

Кинаро поздравил себя с тем, что угадал: прикосновения к ногам не вызывали у Эрмеары тревоги. Он вдруг вспомнил летний отдых за городом пару лет назад и застенчивую, улыбчивую подавальщицу из постоялого двора, что стоял в деревне недалеко от поместья отца. Чем-то она напоминала Эрмеару. Правда, на год старше, чем сейчас её величество, но такая же девушка-девочка с трогательными ямочками на щеках и ореолом тёмных кудряшек. Она знала, что симпатичный хозяйский сын вряд ли женится на ней, но, по её признанию, пусть лучше первый раз будет с ним, чем с грубым сыном кузнеца, которого ей прочили в мужья. Данри вспомнил, как хотел, чтобы девушке было хорошо, и она бы запомнила эту ночь. Счастливая улыбка и сияющие глаза потом, когда всё закончилось, ещё долго вспоминались ему. А ведь тоже едва знакомы были, он сейчас даже имени её не помнит.

Губы Данри скользнули выше, на щиколотку. Очередной судорожный вздох королевы заставил довольно улыбнуться соблазнителя, который обрадовался отсутствию сопротивления и потихоньку двинулся дальше, незаметно сдвигая подол ночной рубашки. Интересно, когда Эрмеара опомнится?.. Лучше бы как можно позднее, вдруг удастся добраться до коленки…

Девушка так и не поняла, в какой момент массаж и лёгкий разговор переросли во что-то большее. Но ей нравилось то, что делал Данри, от деликатной ласки пальцы на ногах начало пощипывать. Колкие, горячие мурашки разбегались от лодыжки, и это было совсем не страшно, наоборот, волнующе и приятно. И его обнажённый торс уже почти не смущал – во многом потому, что дрова догорели, и спальню окутал густой сумрак. Эрми плавилась под лёгкими поцелуями, с головой нырнув в новые ощущения. Когда она почувствовала тёплое прикосновение под коленкой, кожа взорвалась огненной вспышкой, которая отозвалась в каждой клеточке. Королева дёрнулась, ошеломлённая, и выпрямилась. Вернулся страх, едва она увидела, что подол ночной рубашки неприлично задран аж до середины бедра, и пальцы Данри медленно скользят по ставшей такой чувствительной коже… Кровь бурлила, странная истома стянула мышцы живота в тугой, болезненный узел, голова кружилась, и Эрмеара, тяжело дыша, с испугом уставилась на фаворита. Кулачки упирались в покрывало, и костяшки на них побелели. Девушка не знала, чего хочет сильнее, продолжения или прекращения этих ласк.

– Д-дан… – осипшим голосом выговорила она и запнулась, не в силах справиться с нервной дрожью.

Её бросало то в жар, то в холод, королева заёрзала, потому что пальцы Кинаро медленно, но неумолимо поднимались вверх. Его взгляд не отрывался от лица Эрмеары, пристальный, потемневший, и в нём уже не было веселья. Время разговоров прошло…

– Позволь мне, пожалуйста, – пробормотал Данри и погладил внутреннюю сторону бедра девушки. Она сжала коленки и сглотнула. В серых глазах, которые стали почти чёрными из-за расширенных зрачков, отражались смятение и изумление – прикосновение оказалось приятным. Кинаро совсем осмелел и, нагнувшись, запечатлел на шелковистой коже бережный поцелуй. Эрмеара охнула, её руки метнулись к краю рубашки и попытались удержать. – Тебе хорошо будет, обещаю, – лихорадочный шёпот сорвался с губ фаворита, а пальцы сомкнулись на запястьях королевы.

Он с трудом держался, желание огненным шквалом бушевало в жилах, вспыхнув мгновенно, едва тело Эрмеары отозвалось на ласки. Безумно хотелось большего, однако перед глазами стояло личико той девушки-подавальщицы… Юноша хотел, чтобы её величество улыбалась ему так же. Он настойчиво потянул руки королевы вверх.

– Пожалуйста, – хрипло повторил Кинаро и погладил большими пальцами тонкую кожу на запястьях. – Просто доверься, я не обижу тебя.

Она едва слышно всхлипнула, прикусив губу. Данри подался вперёд и прижался к её рту. Эрмеара отпрянула, при этом ей пришлось отпустить подол рубашки, иначе он бы задрался ещё выше. Ладони парня обхватили лицо королевы, не дав отвернуться, язык погладил напряжённые губы, однако не пытался пробраться за них, хотя очень хотелось. Девушка дрожала, но не отталкивала его. Пальцы стиснули покрывало, она сражалась с эмоциями и убеждала себя, что ничего страшного не происходит. Ей ведь нравились эти поцелуи, пусть и настойчивые, но вместе с тем мягкие и нежные. Эрмеара снова отвлеклась и не уловила, когда мужские пальцы тихонько потянули завязки на вороте рубашки.

Её величество издала протестующий возглас и вцепилась в запястья Данри.

– Ну что ты, хорошая моя. – Юноша отстранился и вгляделся в лицо Эрми, растерянное и одновременно взволнованное. – Я просто сниму рубашку, – терпеливо повторил он. – Тут совсем темно, я даже ничего не разгляжу…

– Я не могу, – пробормотала королева, и голос сорвался.

– Тогда закрой глаза, – бархатистый шёпот вызвал очередную волну обжигающих мурашек.

Чуткие пальцы медленно поглаживали шею, его горячее, неровное дыхание согревало губы королевы, и внутри всё скрутила такая болезненно-сладкая истома, что хозяйка спальни не сдержала тихого, протяжного стона. Крепко зажмурившись, едва не плача от противоречивых эмоций и ощущений, Эрмеара заставила себя разжать пальцы и уронила руки обратно на покрывало. Сердце билось тяжёлыми толчками, разгоняя густую, как сироп, кровь, губы пересохли.

– Что же ты так боишься-то? Я же не страшный. Ну, вот смотри. – Данри было уже плевать, что он обращается к королеве, сейчас перед ним сидела не правительница Алевидии, а взволнованная, немного испуганная происходящим с ней девушка.

Она хихикнула и открыла глаза. И правда, ни рогов, ни копыт…

– Посмотри. – В темноте Дан перехватил её ладони и положил на свои голые плечи. – Я человек. Самый обычный и совсем не страшный. А вот голова – трогай, трогай, видишь, там даже рогов нет. И глаза у меня в темноте не светятся и зубы, дай палец, видишь, не острые.