Павел Гарькавый - Софья и часы времени

– Какие ещё часы?

– Ну, не знаю, какие-нибудь.

Мама посмотрела на Софью:

– Дорогая, ты меня начинаешь пугать своими вопросами! Ты лучше скажи, что произошло в школе и зачем Таисия Ивановна меня вызывает?

Наступила тишина.

– Я не слышу, – повторила хозяйка дома.

– Мам! Я там чуть-чуть на уроке заснула, – робко прошептала девочка.

– Что???

– Я уснула на уроке.

– Вот погляди! – мама вскрикнула, обращаясь к отцу. – Ты говоришь – читать это всегда хорошо. Вот погляди, дочь на уроках спит! Как такое может быть вообще? А мне теперь ехать в школу и краснеть. Нет, вот вы вдвоём и езжайте. И расскажите учительнице про пользу ночного чтения.

Все замолчали. Девочка продолжала без аппетита накручивать вилкой макароны.

– А знаете что, сегодня в обед снова передавали странные новости. В Африке поймали настоящего, живого мамонта, – улыбаясь, заговорил папа, пытаясь сгладить обстановку, но у него это не вышло.

– Нет, тебе мамонты важнее дочери! – мама повысила тон.

– Ну что ты такое говоришь! Конечно же, дочь важнее.

– Ну вот мы говорим сейчас, что она спит на уроках.

– Ничего страшного в этом нет.

– Как нет? – хозяйка дома развела руки.

– Нет, я имел в виду, что это не конец света. Поеду завтра с Соней в школу, поговорим с учителем, и всё разъясним.

– Тут надо в первую очередь говорить с дочерью, чтобы она спала по ночам.

Девочка, слушая родителей, задумалась. «Может, и вправду что-то творится не так? Утром бегали непонятные люди в шкуре животных, сейчас появились мамонты. А ещё старик во сне говорил: надо почитать бабушкины статьи».

Софья вытаращила глаза, вспомнив про большой сундук на чердаке.

– Мам, а что у нас за сундук на чердаке? – спросила она.

– Да там всякое барахло с бабушкиной работы, – проговорил отец, разделывая на тарелке кусочки тушёного мяса.

– Давно уже пора всё это выкинуть, – мама всё ещё сердилась, расстроенная школьным происшествием.

– А можно я в нём полазаю? – спросила девочка.

– Там пыльно, грязно и холодно, – ответила мама.

– Я аккуратно, ну пожалуйста! – Софья, состроив жалостное личико, посмотрела на папу, который отказывал ей в чём-либо реже, чем мама.

– Постоянно тебя куда-то тянет, – проворчал хозяин дома. – Только оденься потеплей.

Соня в ответ широко улыбнулась.

После ужина девочка побежала в комнату. Взяла на всякий случай маленький карманный фонарик в виде брелка для ключей. Вернулась в коридор, стены которого украшали картины с морскими пейзажами. Потянула за верёвочку – с потолка опустилась раскладная лестница.

Наверх никто не поднимался уже давно. Сквозь грязное стекло лампочки разошёлся тусклый свет. Чердак был завален различными старыми вещами, поломанными стульями, мешками, окутанными паутиной и пылью, а в центре располагался буфет без дверей и полок. Как он оказался здесь, уже никто и не помнит. Пахло опилками и пылью, как будто в старой столярке.

Пройдя вглубь чердака, девочка увидела тот самый сундук, но он уж и не казался таким большим, как несколько лет назад, когда Софья была ниже ростом. Осмотрев его, она сняла с петель не закрытый чугунный замок и, едва отворив крышку, услышала позади цоканье когтей об металлические ступени лестницы. Снизу поднималась собака, с любопытной физиономией обнюхивая каждый сантиметр неизвестной ей территории.

– Альфа, ты пришла за мной! Иди сюда.

Потрепав её за ухо, Софья вернулась к изучению содержимого сундука.

Старые газеты, журналы. Какие-то потёртые тетради, пуховой платок с дырками, проеденными молью, несколько пар женских сапог. Выложила всё это из сундука. Внизу оказалась пачка писем, перемотанная верёвочкой. Девочка принялась разбирать кривой почерк на жёлтой дряхлой бумаге. Тем временем Альфа, полностью обнюхав чердак и перепачкав морду в паутине, уселась рядом.

– Ерунда какая-то, ничего не ясно, – сказала Софья, убрав не заинтересовавшую её бумагу на место, куда последовало и всё остальное. Кидая сапоги, заметила: из одного что-то вылетело и, сверкнув, упало за сундук. Девочка попыталась его отодвинуть, но это ей не удалось: толстые дубовые стенки всё ещё давали о себе знать. Прекратив бесполезные попытки, Соня обошла сундук с другой стороны, опустившись на колени, просунула руку в узкую тёмную щель между сундуком и полом. Нащупав что-то в толстом слое пыли, вытащила. Пальцы держали римскую цифру пять. Девочка ахнула!

– Ты погляди, Альфа, ещё одна цифра, – изумилась она.

Собака, будто понимая хозяйку, завиляла хвостом. Очистив цифру от пыли, девочка достала из кармана двойку.

– Откуда они вообще могли взяться? – размышляла она, – как ты думаешь, Альфа? Рассмотрев их, сложила вместе на ладони и сжала в кулаке. Хотела уже бежать и показать цифры маме, как её ударило током. Кулак сжался сам по себе, и она с ним ничего не могла поделать. Рука будто стала деревянной, между пальцами загорелся свет. Она открыла рот и уже собралась позвать на помощь, как прилив энергии ударил в голову, она упала, потеряв сознание.

Софья пришла в себя оттого, что собака усердно облизывала её щеки.

– Ну перестань! – завизжала девочка, отворачивая лицо.

Убедившись, что хозяйка очнулась, собака заскулила, будто хотела что-то сказать.

Голова и тело девочки была тяжёлые, налитые свинцом. Соня протёрла глаза, посмотрела в ночное небо, окутанное тысячами ярких звёзд, Среди них хорошо выделялись созвездие Большой Медведицы и светлое сияние Млечного Пути, тянувшееся через весь небосвод. Вся эта красота сопровождалась кваканьем лягушек и мелодичной трелью сверчков.

«Стоп. Стоп, – мысль кольнула Соню в сердце, будто остро заточенный нож. – Почему надо мной небо?»

Девочка прокрутила в голове последние события, происходившие с ней. Вспомнила сундук, вспомнила, как достала из-под него цифру, сжала её в кулаке. А затем – яркий свет, и закружилась голова.

«Так, где же тогда чердак? Где буфет и этот старый сундук?», – ощупав под собой деревянный пол, девочка поднялась. От увиденного замерла душа. В ярком свете луны возвышалась старинная крепость, за которой ютилась деревушка и простиралась широкая река. Девочка с собакой стояли на одной из сторожевых башен, между башнями проходил высокий забор из сосновых кольев. Внутри двора стояла церквушка с конусной крышей, большие терема да избы.

Софья не знала, что делать. То ли не верить своим глазам. То ли заплакать, в страхе не понимая, где её дом и родители.

Читатель, я уже упоминал, но не боюсь повториться: наша героиня имела мужественный характер и могла рассуждать верно, как говорится, взглянув на обстоятельства со стороны. Именно поэтому она сразу же попыталась взять себя в руки.