Денис Кореев - Нежеланная мечта. Том 1

На этот раз, лошадь бежала галопом значительно меньше предыдущего и начала замедляться уже спустя минут пятнадцать. Значит, галопом злоупотреблять не следуют, животное быстро устаёт. Это я понял, но и шагом я тащиться не хотел. Если я не ошибаюсь, то есть ещё какая-то рысь в способе передвижения лошади. Вряд ли рысь бегает со скоростью лошадиного шага. И галоп бы тоже не стали называть ещё и рысью. А это значит, что рысь это что-то среднее.

Вот как я расписал в своей голове коробку переключения передач у лошади:

Первая скорость – медленный шаг, чтобы тронуться с места.

Вторая скорость – быстрый шаг, наверное, удобен на поворотах.

Третья скорость – медленная рысь.

Четвёртая скорость – средняя рысь.

Пятая скорость – быстрая рысь.

Шестая скорость – галоп.

Я включил четвёртую и поехал. Движения при езде весьма прикольное, особенно если держать спину прямой, словно ты занимаешься сексом с девушкой, только без девушки и на лошади.

Так, или иначе, лошадь постоянно самостоятельно переходила на пониженную передачу и мне приходилось возвращать её к четвёртой, но она не возмущалась. Так я понимал, что пока что, она ещё не устала.

С момента как мы выехали из Бреста (мы – это я и лошадь, или конь, только сейчас задумался над полом) прошло примерно пара часов. И тут я увидел, что мы подъехали к мосту и лошадка хочет ехать дальше с прежней скорости. А я к сожалению, ещё не научился ей тормозить. Лошадь – транспорт. Машина – транспорт. Значит всё должно быть так же просто, если не ещё проще. Одна педаль тормоза. Оставалось только её найти, но мы стремительно приближались к мосту. Тут я вспомнил, что Михайло обычно тянул на себя вожжи и тем самым останавливал повозку. Отлично, значит, мне следует потянуть за поводья. Когда это делал Михайло, то лошадь останавливалась постепенно, что-то вроде тормозного пути. Поэтому, я решил начать тормозить прямо на мосту, чтобы остановиться к его окончанию, он был не слишком длинный. И вот я резко потянул поводья на себя.

Самая тупая ошибка! Такая же, как и была тогда, когда я сильно пнул лошадь, выезжая из Бреста. Лошадь втопталась в землю задними копытами, как вкопанная, заржала и поднялась на дыбы. Я пытался держаться за поводья, но это было тщетно, я всё равно свалился спиной на землю. Хорошо хоть, что на спине был рюкзак и он смягчил моё падение, не позволив удариться головой. Пока я лежал, я понял, лошадь не так проста в управлении, как машина. Если на машине резко нажать на тормоз, она остановится, если выжать резко газ, помчит вперёд, бросишь сцепление, толкнётся, или заглохнет. Но если позволяешь резкие движения в общении с лошадью, то она тебя скидывает к херам и никакой подушки безопасности заводом не предусмотрено.

Я поднялся, лошадь стояла посередине моста, точно в том месте, где я её и остановил. Лошадка хорошая, плохой и тупой лишь я. Но откуда я знал, что вместо того, чтобы покупать права, нужно было учиться ездить на лошади. Кстати на те деньги, что я потратил на получения прав, и правда можно было бы купить лошадь. А то права теперь есть, машины нет и вряд ли я их скоро увижу.

Я взял лошадь за поводья и повёл к реке. Водить я её более-менее научился, теперь оставалось научиться за ней ухаживать. Она попила воды. Ещё мой дед говорил: «Если лошадь пьёт воду – значит вода хорошая, они это дело чувствуют». Но вот зайти искупаться я лошади не позволил, я и сам для начала хотел бы попить. Я привязал лошадь к дереву, и она принялась жевать траву.

И только тут я понял. Езда на лошади – это не хрена не прикольно! Что я там говорил про задницу? Моя задница невероятно ужасно болела от двухчасовых ударов со спиной лошади. Внутренние части бёдр были натёрты. А спина и плечи болели куда ужасней, чем задница, потому что всё это время на них весел пятнадцатикилограммовый рюкзак, который я сразу же скинул на землю.

Умыться и напиться – вот были все мои желания и, скинув свои новые ужасные шмотки, я отправился в реку. Часть желаний была исполнена, ура. Выйдя из воды, я отыскал пачку сигарет в, уже ненавистном для меня, рюкзаке. Оторвал прозрачную плёнку, выбросил, открыл пачку, сорвал бумагу, достал сигарету, поднёс ко рту, отыскал зажигалку, поджёг. Слава богам, долгожданная сигарета и следующее за ней спокойствие и умиротворение.

Пока я курил, меня не волновало ничего, ни где я, ни когда я, ни как я, но стоило закончиться сигарете и я вспомнил о револьвере. Когда я падал, он вонзился мне в спину, было достаточно больно и наверняка там остался синяк. Нужно было проверить в каком он состоянии, не синяк, револьвер.

Считая, что лошадь устала, я решил дать ей и себе отдых. Поэтому я отыскал револьвер и принялся его осматривать. Вещь была старая, но весьма эффективная. Я понял, что прежде я имел дело с другими моделями револьвера, но этот тоже казался весьма прост в обращении. Я вынул ось барабана, достал сам барабан, выкинул патроны себе на ладонь. Итак, таких патрон я ещё никогда не видел. Что-то вроде бумаги, или картона и лишь на конце железный шар и тот неровной формы. Ладно, проверю позже.

Барабан загрязнён был не сильно, от пыли я его продул, но, чтобы привести его в идеальное состояние мне нужен был шомпол, или какой-нибудь маленький йоршик. Дуло тоже было не слишком загрязнено. Игла была в полном порядке. Всё это говорило лишь о том, что если и пользовались этим револьвером, то очень-очень редко и явно не знали, как с ним обращаться. Тут я призадумался, а ведь 19 век, это золотой век литературы, но никто из знакомых мне писателей не упоминал в своём творчестве револьверы, лишь однозарядные пистолеты. Хотя, возможно, всё же, я слишком поверхностно знакомился с литературой.

Я собрал револьвер, вставил один патрон в барабан, для того, чтобы проверить его работу, прокрутил барабан, чтобы патрон встал на нужное место, оттянул иглу, услышал характерный щелчок, отлично, осталось выбрать цель. Я отошёл слегка от лошади, дабы не напугать её грохотом, прицелился в одно дерево, что было в пятнадцати метрах от меня и нажал на курок. Выстрел был оглушающим. Отдачей мою руку слегка повело вверх. Из револьвера пошла небольшая струя дыма. Да, я не имел знакомства прежде с огнестрельным оружием. Прежде чем проверить силу выстрела, я хотел было вытащить гильзу, прокрутил барабан до нужного места, но ничего не увидел, тогда я снял барабан, он и правда был пуст, лишь следы пороха, тёплое место и слабые следы улетучивающегося дыма. Я вспомнил этот запах, жжёный клей и бумага. Вот значит, что это за патроны. Мне стало весьма интересно. Я пошёл проверить как хорош этот револьвер. Пуля плотно засела в дереве, пробив при этом примерно сантиметр. Что ж, меня это впечатлило. Но теперь у меня оставалось всего 4 патрона, а это значит, что мне нужно обзавестись новыми. А для того, чтобы каждый раз не разряжать револьвер, нужно было вытащить уже использованную пулю. Её бумажная гильза лишь плотно её держала. Поэтому я сходил взял нож в рюкзаке, вырезал пулю из дерева и положил её себе в патронташ. Остальные патроны вернул на место в барабан.