Любовь Спицына - Творческий Вампиризм

Прошлое — это то, что прошло, что в некотором роде стерлось из памяти; то, что уже полностью пережито или изучено. А когда с ним сталкиваешься вновь, то говоришь себе: «Это то-то». И тебе станет сразу понятно и неинтересно. Возможно, к истинному прошлому относится каменный век и период матриархата. Ведь они не оставили нам, потомкам, никаких загадок. А тайны, и неразбериха, и, следовательно, современные проблемы начинаются с периода раннего и позднего Средневековья. Не случайно любимое место действия многих произведений — Средние века.

Это произведение мне передал мой преподаватель по древнерусской литературе, и с ним связана очень печальная история. Сейчас, когда его уже нет в живых, как и морского офицера, мне представляется возможным дать читателю самому разобраться, что это за текст. Или это бред сумасшедшего, или это действительно памятник язычества, случайно нами обретенный.

История эта началась 7 февраля 199… года. Мы, первокурсники филологического факультета, сидели на первой лекции по древнерусской литературе. Все давно не виделись, поэтому оживленно болтали. Преподаватель опаздывал, но никто тогда не обратил на это внимания. Наконец в аудиторию впорхнул низенький старичок с развевающейся бородкой. Честно признаюсь: мне он сначала не понравился. Но вместо привычного для нас вступительного слова о том, какие великие ученые занимались древнерусской литературой и как важно знать этот предмет, он радостно произнес:

— Сегодня великий день! Я открыл новый памятник, который навсегда изменит все представления о русском язычестве и докажет, как христианство исказило нашу с вами историю. Для тех, кто заинтересовался, сообщаю, что после ваших занятий мы будем вместе читать и открывать для себя славянское язычество.

Меня это заинтересовало. После пар мы с подругами решили остаться. Никаких особенно планов на этот день у нас не было.

Мы пришли в десятую аудиторию и обнаружили там десять человек из нашей группы. Народу, в общем, собралось достаточно. Все с интересом поглядывали на преподавателя. Он ходил и радостно потирал руки. Лицо его было озарено каким-то внутренним светом.

— Ну что ж, приступим, пожалуй.

В тот раз, насколько я помню, он и рассказал историю древних дощечек. Тогда я не вела записи, поэтому расскажу так, как мне запомнилось.

Примерно в мае того года ему, известному в Москве литературоведу, позвонил приятель, который служил в морском флоте. Он рассказал, что только что вернулся из Архангельска с необычным сувениром. Нашего преподавателя настолько заинтересовала эта информация, что приятели вскоре встретились. Моряк поведал следующую историю. В Архангельске, в гостинице, где он остановился, его нашла пожилая женщина и передала сверток для филолога. Сказала, чтобы он сам к нему не притрагивался, а не то проклятие падет на его голову, а в запечатанном виде передал своему другу-специалисту по древнерусской литературе. Тот должен перевести на современный русский язык текст и сохранить его, пока с ним не свяжутся по телефону. Ни в коем случае нельзя обнародовать текст мужчинам, только женщины имеют на это право. Иначе магическое проклятие падет на головы отступников. Текст имеет сакральный смысл и важен для познания нашего мира. Он был написан богиней, потом его переписывали женщины. Но сейчас очень мало людей понимают древнерусский язык, поэтому и приходится отходить от традиций и обращаться к помощи специалиста. Даже в этой ситуации надо уважать волю предков: данный документ должен исходить от девушки — раз первая его создала, то преемница передаст его в печать. Таково предназначение данного текста.

Но моряк не послушался. Ему было крайне интересно, что в свертке, поэтому он прямо в номере его вскрыл. И пока ничего с ним не случилось. Потом он отдал деревянные дощечки вместе с пожелтевшей бумагой своему другу, нашему преподавателю, потому, как он выразился, «сам я ни черта не смыслю в старой письменности и в старорусских словах, ведь все равно ни черта не пойму». И действительно, тогда он ничего не понял в записях и посчитал все полным бредом.

Наш преподаватель очень обрадовался. Как профессионал он сразу понял всю важность этой находки. Это был какой-то неизвестный текст, старательно написанный кириллицей. Правда, некоторые фрагменты были написаны от руки на пожелтевшей бумаге и относились явно примерно к концу XVIII — началу XIX века.

В тот сентябрьский день он увлеченно нам рассказывал, как проверял у экспертов, как начал переводить на современный русский язык. Он был так увлечен, что заразил нас своим энтузиазмом. Мы целый год переводили в основном на наш студенческий жаргон, поэтому не удивляйтесь, если встретитесь с ним. Сам текст был безымянным, что характерно для произведений той эпохи, поэтому мы сообща придумали то название, которое вынесено в заголовок. В некоторых случаях нам приходилось импровизировать, чтобы передать содержание. На форму, то есть слова, преподаватель разрешил иногда не обращать внимания. Ему было важно, чтобы мы правильно передали суть и размышления главной героини, потому именно это больше всего ему понравилось. У него возникла гипотеза, что дошедший до нас текст — это тоже не оригинал, а перевод на древнерусскую кириллицу. По этим причинам в нем отсутствуют многие диалектные слова и бытовые описания, характерные для более ранней эпохи. Еще следует отметить, что и в дошедшем до нас переводе, в нашем собственном варианте практически не употребляются анахронизмы. Ведь, судя по моим личным впечатлениям, достоинство данного памятника заключается не в отдельных словах и выражениях, а в предложенной новой для нас версии событий. Как вы, наверное, заметили, я просто рассказываю все, что помню о том времени. Сама, не являясь специалистом по древнерусской литературе, только привожу мнение авторитета. В итоге получилось довольно любопытное произведение, которое и представляю на ваш суд.

Возвращаясь к описываемому времени, хочу пропустить год напряженной и кропотливой работы. Возможно, тогда ничего интересного не происходило. Хотя я понимаю, что во многом умаляю чужой и собственный труд. Единственным оправданием может послужить тот факт, что моя память весь год свела до одного мгновения, до одного часа моей жизни. Вероятно, это случилось, потому что тогда занималась однообразной деятельностью. Не знаю и ни в чем не уверена. А потом произошло сразу несколько трагедий.

После сессии в июне я случайно оказалась около деканата. Там в полный голос разговаривал по телефону преподаватель. Я не слышала начала, только поняла, что тот моряк нелепо погиб: упал с пирса на острую балку. Подробностей я до сих пор не знаю. Преподаватель вышел мрачный. Случайно его взгляд упал на меня.