Сергей Руденко - Холодное лето 1402-го. Том 2

(1) Флоранс (от лат. [florens] цветущий, процветающий) – французское женское имя, Фло – его уменьш. форма.

«…Вот ведь, блин…» – хмыкнул я про себя. Мысль получилась, может и короткой, но все же потрясающе емкой, сконцентрировав в себе все мое недоумение.

Еще немного спустя, осознав, что вроде как снова почти разумен, я решил попробовать как-то затереть в памяти девушки этот взрыв. Все-таки чертовски не хотелось бы портить сложившееся взаимопонимание:

– Милая, принеси вина? Кажется, я просто умираю от жажды, – странно, но и улыбка и голос у меня получились и в самом деле почти естественными.

Несколько раз всхлипнув – и явно больше по инерции, чем и впрямь от горькой обиды – Флоранс просияла, и уже через мгновение каждый из нас смог спрятать взгляд в кубке красного вина.

«…Вот ведь, блин…» – подумал я уже второй раз подряд. И на этот раз это была вполне себе взрослая мнительность.

Выглядело все так, словно своих служанок Вовка подбирал именно по экстерьеру. И в итоге у него получилось даже лучше, чем хотелось. Горничные и в самом деле удачно оттеняли не только внешность, но, пожалуй, и характеры друг друга.

Флоранс – невысокая, но очень живая, подвижная брюнетка лет шестнадцати с тонкими чертами лица. И ей для контраста – рослая, для средневековой девчонки (почти с меня ростом – около 1,75 м), блондинка по имени Бланка (2) с размеренными движениями и мягкой, словно бы постоянно смущенной улыбкой.

(2) Бланка (фр. [blanche] белый, чистый) – французское женское имя, вторая молодая служанка в доме Вальдемара.

Вторая девушка была чуть постарше, лет может девятнадцати или даже двадцати, и в целом куда ближе к тому, что можно было бы назвать «на мой вкус». Но чудом избежав смерти или инвалидности, вникать – а правда ли, она тоже совсем «не против», или это просто улыбчивая и доброжелательная юность в человеке блестит – мне было прямо вот совсем не кстати.

Особенно рядом с Фло, которая прямо копытом била, показывая, что готова, и вообще – жаждет. Так что выбор оказался, конечно же, очевиден. Но прежде чем все завертелось, приятель посвятил меня в парочку нюансов.

Первый – состоял в том, что Бланку, как и Арно, он привез с собой из Баварии. И хотя изначальные имена у них звучали несколько иначе, но возвращаться назад к родне он не планирует, поэтому и придумал «офранцузить» слуг, на будущее. Для их же удобства.

На прямой вопрос по поводу ревности и прочего, Вовка признался, кое-что у них иногда бывает, конечно, но если мне «горит», то никаких проблем нет, договаривайся. У него это большей частью лень, а не страсть. «Просто удобно…» – вполне откровенно признался приятель.

А вот что касается Флоранс, то тут все было куда интереснее.

Как оказалось, ее Вальдемару подарил наставник в честь первых успехов и заслуг. Когда собственно и стал его наставником.

И слово «подарил» – он выделил настолько, что даже у кого-нибудь совсем тупого не осталось бы сомнений, что чернявая присматривает за любимцем Архимага, и если она вдруг «загорелась» прыгнуть в кровать к гостю, то очень уж вряд ли дело в похоти.

«…Хотя ты и красавец-парень, конечно, но…» – не упустил возможности подколоть Вовка и, свернув разговор, посоветовал следить за тем, что болтаю. – «Будь уверен, девчонка совсем не дура, а о твоем происхождении, мне кажется, Его Могуществу лучше не знать. Вроде и ничего страшного, но то о чем не знаешь, вроде как и не беспокоит…»

В общем, ссориться с девчонкой не было никакого смысла.

Я бы и так не стал, все-таки мне было далеко не четырнадцать, ну и раз у человека работа, то было бы совсем несправедливо довести ее до ненависти к служебным обязанностям. Сейчас-то явно все идет по взаимному удовольствию.

* * *

В общем, мы поддали винца, но едва снова что-то завертелось, как в комнату ворвался магистр Вальдемар.

– Ого, какой ты изысканный сластолюбец, братец, – хмыкнул он, рассмотрев все в подробностях. – Уважа-а-аю!

Гада хотелось ударить, но это е был Вовка:

– Как будто ты не знаешь, что два ребра у меня все еще не в порядке, и даже перевернуться на бок проблема, – ответил я максимально ровно, но внутренне закипая.

И на этот раз недоволен был именно землянин. Дирк, если бы он все еще оставался в теле, наверное, и не понял бы причины моего недовольства.

– Скажи, мой дорогой гость, добрый ли ты христианин? – ошарашил хозяин, прежде чем я успел хоть как-то высказаться по поводу такого неуважения к приватности гостей и самой манере врываться.

– Обидны мне, сударь, твои слова… – сообщил я с задумчивой улыбкой, мгновенно переключившись со спонтанных обид, на смутные подозрения.

Если приятель начинал с откровенного наезда, значит, ему зачем-то нужна была моя лояльность. В нашем детстве, и тем более юности, это всегда выливалось в какую-нибудь шалость или даже сумасбродную глупость. Но здесь-то мы, не смотря на возраст, считались далеко не детьми, поэтому ставки могли оказаться куда весомее.

– Мой здешний приход не относится к монастырю, но в пятницу я попал туда на службу, по служебным делам, – скаламбурил Вовка, – ну и заодно исповедался. Так аббат Монтегю, которому я не мог в процессе не упомянуть твой беззаветный героизм на благо Господа и Его Церкви, настоятельно приглашал тебя к воскресной мессе.

– Подожди, сегодня же воскресенье, месса с утра, а вот вроде недавно уже били полуденные колокола… – несколько растерялся я.

– О, как мило! – явно издевался Вальдемар, – ну вот, теперь я убедился, что ты добрый христианин и как минимум знаешь, что сегодня день «божий» – праздничный. В честь всей этой радости приглашаю тебя на небольшую прогулку! Тут неподалеку запекают изумительного ягненка с чесноком, и хотя ты, конечно же, все еще болен, но как-нибудь до хромаешь! Хотя подожди, с ногами-то у тебя все нормально? Жду тебя внизу минуты через три, ну или четыре… – намекающе заржав, он так же стремительно удалился, явно не ожидая отказа.

«…Ага, этому гаду и впрямь что-то от меня нужно! Ну, хоть пожру нормально, а то любовь юных дев, прошлогодние яблоки и вино – штука, безусловно, увлекательная, но калории от такой диеты в организме только убывают…» – подумал я, впрочем, скорее с энтузиазмом, чем неодобрительно.

Все-таки физическая молодость – потрясающая вещь!

____________

* О структуре гильдии маговДижона более подробно можно узнать в Приложение 2 .

Дижон, после полудня

(11 апреля 1402 года, тот же день )

От взятого и даже немного пограбленного нами замка Бирьё на бресских болотах до Дижона, было не больше 150-160 км. Но это по прямой, конечно. С сухопутным путешествием в родной город и плаванием – сначала по величественной Соне, а потом и по куда более скромному Ушу – получилось, естественно, больше. И хотя запомнил я далеко не всю дорогу, но обещанные приятелем 350-400 метров до места, где тот твердо пообещал накормить отличным обедом, уж точно не могли меня испугать.