Виктория Старкина - Артуриана

Однако же воля короля была законом, меня представили будущему супругу, он преподнес Артуру богатые дары, и довольно скоро друиды связали нас брачными клятвами, перемешав нашу кровь в золотой чаше, принесли необходимые жертвы, получили подтверждение от древа-оракула, что боги не возражают против союза, а после случился свадебный пир – таких роскошных застолий прежде не знали эти земли!

В честь события пожаловали мои сестры с мужьями и детьми. Точнее, с детьми пожаловала Моргауза, Элейна оставалась бездетной и, когда мы оказались наедине в моих покоях, сестра спросила, не могу ли я с помощью чар помочь ей стать матерью. Я предложила снадобий, которые хороши для женского здоровья, научила, как делать отвары из целебных трав, рассказала, в какие дни их следует собирать, а в какие – пить настойки.

– Что до чар – помнишь, что случилось с нашей бедной матерью, когда родился Артур. Хочешь, чтобы подобное произошло и с тобой?

Элейна печально покачала головой.

– Надеюсь, твои советы помогут. И надеюсь, ты будешь счастлива в браке, сестра.

– Это вряд ли, – твердо ответила я. – Но, возможно, я буду счастлива после брака.

Когда мы собрались на свадебный пир, на мне было чудесное красное платье, муж смотрел на меня благосклонно, я казалась ему красавицей, но надо заметить, король Уриен чрезвычайно любил женщин, поэтому ему показалась бы красавицей и старая гоблинша.

Артур в золотом венце и плаще, украшенном коронами, сидел по правую руку от невесты, а Моргауза и Лот – по правую руку от жениха. Дальше располагались Элейна и Нантрес, а за ними все рыцари Круглого стола. Сэр Кай, сэр Персиваль, сэр Борс и сэр Дагонет, сэр Бомейн, сэр Бедивер и, конечно же, сэр Ланселот, который вежливо и сдержанно, но весьма искренне, поздравил меня с замужеством, а я так же вежливо и сдержанно поблагодарила.

К моему изумлению Артур решил посвятить в рыцари старших сыновей Моргаузы – Гавейна и Гахериса, и вместе с ними – моего будущего супруга. То была неожиданная честь, какой прежде он не удостаивал мужей своих сестер, и я поняла, что причиной стало его особое отношение ко мне.

На свадебном пиру король был мрачнее тучи, не слушал чудесную игру музыкантов и их песни, не участвовал в танцах и произносил речи в честь молодых с видом, который был бы куда уместнее на погребальном пиру.

Зато чарку за чаркой выпивал молодое вино и мед, отчего быстро захмелел. Никогда не видела я брата таким, обычно он был умерен в еде и питье и не позволял себе подобного.

– Громче, играйте громче! – кричал захмелевший Артур и без того надрывающимся музыкантам, уже измучившим арфы и свирели, гости поддерживали короля, хлопая в ладоши и топая ногами, они тоже вносили свой вклад в создание ритма, под который пустились в пляс те, кто не мог усидеть на месте. Мне же совершенно не хотелось танцевать, я смотрела в пространство, уставившись в одну точку, понимая, что моя жизнь уже не будет прежней. Замужество не радовало, но и не пугало, я предпочла смириться с неизбежным и принять, как принимают волю богов.

Король Уриен поднялся.

– Мне кажется, молодым пора оставить гостей. Не так ли, Ваше Величество? – он поклонился Артуру.

Тот мрачно кивнул, не удостоив жениха даже взглядом. Уриен протянул мне руку, я встала, поклонилась королю и гостям, и вдвоем мы покинули свадебный пир.

Я шла, опираясь о руку своего супруга к нашему спальному покою, раздумывала о том, что еще можно убежать, пока брак не вступил в законную силу. Учитель Мерлин мог оборачиваться волком и птицей, кустом или деревом, могла бы обернуться и я, стоит лишь попробовать и однажды – все выйдет, тогда – снова желанная свобода! Но что-то словно удерживало меня подле мужа, и я знала, что именно. Я думала о том, какая буря бушует сейчас в сердце Артура, ведь он добровольно отдал другому женщину, которую желал для себя, и сейчас был несчастен, как никогда прежде! Я на расстоянии ощущала мучительную боль, разрывающую сердце, которую он испытывал, но наравне с сочувствием в душе моей росла и крепла темная радость – мне было приятно, что кто-то страдает из-за меня теперь, страдает так же сильно, как я страдала когда-то из-за моей любви к Ланселоту. И потому желала я остаться с Уриеном, чтобы насладиться этой радостью подольше, пусть и понимала, что недобрые чувства владеют теперь моим существом.

В первую ночь, проведенную с мужем, я не могла уснуть и наконец, увидев, как за окном забрезжил рассвет, решила все ж подняться, надела платье и набросила плащ. Мне хотелось выйти на воздух, хотелось уйти к родному лесу, побыть наедине с духами, услышать, как поют дорогие моему сердцу дриады.

Чего мне не хотелось, так это слушать, как храпит Уриен, который, в отличие от меня, спал крепко.

Чуть свет тихонько выскользнула за дверь, прошла по коридору и уже повернула было, к лестнице, как вдруг увидела, что дверь в королевский покой отворилась, и оттуда в одной льняной нижней рубашке появилась Моргауза. Королева Оркнейская воровато огляделась по сторонам, словно опасаясь быть увиденной, а, заметив меня, застыла, как вкопанная. На ее лице было столько растерянности и даже страха, что я, в другое время не подумавшая бы ничего дурного, сейчас же прониклась смутными подозрениями.

Закрыв глаза, я напряглась, в следующий миг погрузилась в мысли сестры, что позволило мне без труда восстановить картину случившегося. И картина эта не понравилась мне чрезвычайно!

– Ты что здесь делаешь? – сестра, наконец, опомнилась. – Ты почему не с мужем?

– Могу те же вопросы задать тебе, – мрачно произнесла я, приблизившись. – Почему ты выходишь из королевских покоев в таком виде, сестра?

Моргауза с досадой опустила глаза, а потом снова вскинула их на меня, и очередная ложь уже была готова сорваться с ее языка.

– Не трудись, – прервала я. – Мысли твои мне известны. Как и все, что случилось здесь этой ночью. Но зачем?! Как ты могла! Моргауза, Артур наш брат! Зачем он тебе? Ведь ты же на каждом углу твердишь, что любишь своего мужа!

– Так и есть, – она бесстыдно взглянула мне в глаза. – Мой муж тоже любит меня, а спроси, где он сейчас? Лот ведет весьма вольный образ жизни, моя дорогая. А что же делать мне? Артур молод и хорош собой. К тому же – он король. Милость короля нужна всем, тебе ли не знать?

– Но ведь он наш брат…

– Мало ли мы знаем братьев, что брали в жены сестер? – откликнулась Моргауза беспечно.

– Но как он мог… – в конец растерялась я. – Ты никогда не нравилась ему… У тебя трое сыновей, ты чужая жена, ты его сестра…

– Сдается мне, наш братец был слишком огорчен чьей-то свадьбой, вот и перебрал лишнего, – усмехнулась Моргауза.

– Мог бы найти какую-то служанку! – возмутилась я, – А не королеву соседней земли, дочь той же матери!