Лилия Кадет - Остров Золотого Зандоли 4. Голубая Кровь

Жан – Поль и Люка переглянулись. Жан – Поль подал воды женщине. Клеменсия какое – то время внимательно осматривала молодых людей и затем решила продолжить разъяснения.

– Вас не предупредили? На все звонки моего сына отвечаю я. Все встречи назначаю тоже я. На это есть свои причины. Но поверьте, на деле это никак не отразится! Если вам, конечно, есть что предложить!

Жан – Поль вдруг разозлился. Люка был поражён свирепым выражением лица своего любимого «Квазимодо». Учёный присел напротив матери гиганта и заговорил.

– У нас нет никаких коммерческий предложений для Вашего сына, мадам! Но мы считаем, что Ваш сын – мутант и его нужно изучать! Каковы были обстоятельства его рождения и сколько ему лет на самом деле? Я так понял, что отца у него нет!

– Господин учёный, я для Макса и отец, и мать! И это не значит, что Вы можете мне угрожать! Мой сынуля – уникум, да! Такого больше нет! Он красив, силён и умён почти как бог! Дева Мария, прости меня, грешную! Но почему это Вы назвали его уродом!?

– Я назвал его мутантом!

– Это одно и то же!

– О, нет! Мутации могут быть и на благо! Мутанты, которых мы встретили на одном карибском острове, были умнее и сильнее всех людей!

– На одном карибском острове…

– Да, мадам, ведь Вы тоже оттуда, не правда ли?

– Не важно, откуда мы, мы такие же французы, как и все!

– Никто не спорит, дорогая Клеменсия! Мы не причиним Вашему чудесному сыну вреда! Только ответьте на пару вопросов, это важно для нас всех! И для него тоже! Это вопрос жизни и смерти, поверьте мне, как учёному!

– Вы хотите проводить смертельные эксперименты на моём сыне!

– Да что Вы! Успокойтесь! Наоборот! Мы хотим вам помочь!

Клеменсия внезапно разрыдалась. Люка поднёс ей ещё один стакан воды.

Жан – Поль вдруг бросился к женщине, нежно обнял её, посмотрел ей в глаза своими сияющими синими глазами и мягко проговорил.

– Простите, ради бога, что испугал Вас! Но дело действительно важное и срочное. Вашему сыну всего пару лет, хотя он выглядит раз в десять старше, ведь так?

Клеменсия от удивления перестала плакать и лишь утвердительно закивала, не находя слов. Жан – Поль продолжал опрос.

– Он родился гораздо позже Вашего самого последнего контакта с мужчиной, и Вы не могли понять, как и откуда он появился? Считаете его подарком от бога, да?

Клеменсия опять закивала в ответ, хотя слёзы опять полились рекой. Учёный дожимал до конца.

– У него не настоящие дреды, как у Вас. У него чешуйчатые отростки вместо волос и гипнотизирующий взгляд? … Он очень умён и сам научился читать? … Вы переехали во Францию, потому что Вас тут никто не знает и не надо было никому объяснять, почему Ваш сын так быстро вырос? … И здесь Вы всё равно боитесь, что ваша тайна раскроется, что сына посчитают уродом. А так он почти бог! Вы, наверное, и документы «потеряли», делали всё для него заново, да? И тут такой успех в Париже! Но Вам всё равно страшно?

Клеменсия смотрела на Жан – Поля во все глаза и продолжала кивать и плакать. Жан – Поль взял её руки в свои и продолжал говорить.

– Послушайте сейчас внимательно. Ваш сын – мутант. Его продолжительность жизни очень невелика. Разрешите мне изучить его, и я обязательно помогу продлить его годы…

Клеменсия лишилась чувств и сползла на пол. Жан – Поль подхватил её вовремя. Люка помог ему перенести бедную женщину на диван. Учёный дал ей понюхать нашатырь и привёл в себя.

– Клеменсия, дорогая! А давайте поужинаем вместе! И Вы нам подробно расскажете, как рос Ваш чудесный сын!

В это время зазвонил мобильный Жан – Поля. Незнакомый женский голос заговорил по – английски.

– Жан – Поль! Это Зина, русская программистка с Острова Золотого Зандоли. Помните меня, да? Так вот, я – гибридоморф. У меня голубая кровь. Нам нужно встретиться.

На этот раз это была очередь учёного входить в ступор. Он не нашёл что ответить и тоже чуть не лишился чувств. Люка с беспокойством наблюдал, как побледнел и задрожал его любимый, а потом и вовсе медленно вышел на крышу мансарды, продолжая прижимать телефон к уху.

Клеменсия уже немного пришла в себя и встала. Пользуясь отсутствием Жан – Поля, она обратилась к Люка с поспешной тирадой.

– Если честно, то я не мать, а тётя Макса. Мать его умерла при родах, вот такое горе. Но она клялась мне, что не знала отца мальчика. Я думала, что она тронулась умом. Оказывается, она не врала и не сошла с ума. Как мне стыдно сейчас… Мы столько пережили… Но мне пора, я лучше побегу по делам. Но я приду обратно, клянусь муками Господа Нашего! Я приду вместе с Максом. Я не хочу ему вреда. Но если ему нужна помощь, и он умирает, то тогда да, мы сделаем всё как надо! Макс – вся моя семья! Ради моего мальчика я поеду хоть на край света и сделаю всё, что необходимо! Он такой славный, доверчивый, добрый мальчик! Мне пора! Я позвоню вам, не волнуйтесь.

Люка не знал, стоит ли остановить женщину. Хотя его больше беспокоило состояние Жан – Поля. Как только закрылась входная дверь, он бросился на выход на крышу.

Жан – Поль сидел на стуле около небольшого круглого столика, где они иногда пили кофе по утрам в окружении цветов и голубей, или наслаждались прохладой ночи, попивая вино. Луны и звёзд почти не было видно в Париже – городе вечного света.

– Дорогой, что – то случилось?

– А, это ты, Люка! Сегодня такой удивительный день…

– Что произошло, кто звонил?

– Да! Представь себе, мы ожидали увидеть одного мутанта, а мне позвонил другой!

Радости Джулии и Скотта не было предела. У их родилась дочь! И они оба были настолько счастливы, что даже не смогли вспомнить, какие имена они подбирали, пока малышка ещё была в утробе матери. Всё, что они без устали повторяли, глядя на новорожденную, было «Какая радость!».

Так в конце концов и назвали дочь – Джой, что в переводе с английского означает «радость».

Большая грудь Джулии стала просто огромной и твёрдой как камень. Было очень больно кормить малышку. Скотт страшно волновался в начале, но через пару дней боли прошли. И Джулия могла часами любоваться маленькой Джой, которая счастливо спала, сытая и довольная у маминой груди. Джой, крохотная, но такая требовательная и упорная, помогла своей матери разработать никогда не кормившую прежде грудь и добраться до «молочных сокровищ».

Скотт гордился первыми подвигами жены и дочери. Ему казалось, что у него лучшая в мире семья.

И как хорошо снова оказаться в родной Англии после стольких лет скитаний. Сначала была служба в военно – воздушных силах с командировками во многие «горячие зоны», потом скитания по морям.

Он было надолго бросил якорь на крохотном гористом клочке суши на Карибах, но с годами всё больше скучал по дому на родине.