Уна Харт - Когда запоют мертвецы

Никто из них не знал, где лежит старик из Бискупстунги. Шататься днем среди могил было рискованно – слишком много внимания можно привлечь. Оставалось искать нужное захоронение в темноте. Сейчас, в окружении могил, Эйрику остро захотелось повернуть назад – залезть под одеяло, спрятаться в спасительной теплой темноте спальни и дожидаться, пока служанки придут будить к утренней молитве.

День за днем они готовились в тому, что произойдет: учили слова, решали, кто что станет делать, когда драуг нападет, и к какому часу нужно вернуться в спальню, если ничего не выйдет. Но одно дело готовиться, и совсем другое – стоять здесь на холоде в одних только плащах, накинутых поверх рубах, со слабым утешением в виде глиняной лампы с китовым жиром.

Пока что кладбище казалось скорее скучным, чем опасным, а сама затея выглядела сущей глупостью. Может, от этого парни и мялись. Магнус с Эйриком бросали друг на друга вопросительные взгляды, ожидая, кто начнет первым. Боуги решительно прочистил горло и пошел между памятниками, стараясь не споткнуться. Он обогнул несколько свежих могил и указал пальцем в сторону холма:

– Чем ближе к церкви, тем старше захоронения. На краю нам делать нечего, здешние могилы вырыты недавно. Плохо, что мы совсем не знаем, когда этот твой старик умер.

Эйрик промолчал. Он действительно не знал о мертвом колдуне ничего, кроме того, что уже рассказал друзьям, и ему было совестно. Боуги остановился у одного из камней и, отчистив рукавом надпись, попытался ее прочесть, склоняя голову то так, то эдак. Не сумев разобрать букв, парень поднес лампу ближе. Прыгающий огонек фитиля помог слабо, промозглый ночной воздух принес мокрую крошку, а туча затянула лунный бок.

– Нужно попробовать хоть с кем-нибудь! – предложил Магнус, чью хрупкую фигуру качало от ветра. – Может, если не найдем с первого раза, спросим, где лежит этот дед!

Предложение было разумным. Начать ведь всегда труднее всего. Эйрик обошел несколько могил, пытаясь разобрать надписи и годы жизни. Он выбрал одну наугад, хотя пытался притвориться, что сделал это с каким-то умыслом.

Стоя у каменной плиты, Эйрик как никогда ощущал, насколько туманные и скомканные у него представления о том, что делать дальше. Боуги похлопал друга по спине широкой теплой ладонью. Его пальцы остановились на воротнике Эйрика и в одно мгновение сдернули с него сначала плащ, а затем вытряхнули из шерстяной кофты, оставив в одной только рубахе.

– Не получится – вернемся в спальню и дело с концом, – сурово заметил он, передавая одежду Эйрика Магнусу, чтобы тот мог набросить ее сверху. – Хватит тут торчать. Начинай.

Эйрику стало холодно. Это было непривычное и неприятное чувство: он не замерзал почти никогда. Перед тем, как идти на кладбище, Боуги спрашивал, почему обязательно нужно поднимать мертвецов. Не проще ли взять заступ и раскопать нужную могилу? Первоначально они отказались от этой идеи, потому что какой же пятнадцатилетний юноша захочет работать заступом, если можно одним заклинанием воскресить покойника. Но теперь стало понятно, что, согласись они с этой идеей, пришлось бы перекопать целое кладбище, чтобы найти нужного мертвеца.

Стараясь казаться уверенным, Эйрик подошел к могиле и успел сделать глубокий вдох, прежде чем его прервал резкий окрик Магнуса:

– Не надо!

Эйрик раздраженно обернулся. Он только настроился! Но Магнус, стуча зубами, кутаясь в два плаща, упрямо помотал головой и ткнул дрожащим пальцем в камень.

– Тут лежит семья, не стоит их тревожить. Мать и двое дочерей. Попробуй соседнюю.

Эйрик бросил еще один взгляд на могилу, силясь прочесть надгробную надпись, но без толку. Магнус не мог видеть в темноте лучше, чем Боуги или он сам, а значит, ему удалось почувствовать, кто закопан в этом месте. Если, конечно, парню не примерещилось – но как сейчас узнать? Они договорились доверять друг другу, и Эйрик покорно подошел к соседней могиле.

Гальд летел с его губ, теряясь в ветре, почти неслышный из-за завываний. Сотню раз Эйрик читал его, сидя на берегу озера, и тогда слова чудились ему внушительными, напитанными той удивительной силой, которую не понять простому человеку. Сейчас же голос его звучал слабо и жалко, а сам заговор был короток и пуст. Эйрик быстро закончил, облизнул обветренные губы и перевел взгляд на своих друзей, которые терпеливо стояли рядом и смотрели на землю. Первым очнулся Боуги:

– Сколько времени должно пройти, прежде чем мертвец нас услышит?

Эйрик пожал плечами.

– Кто знает, как идет время в царстве божьем, – задумчиво откликнулся Магнус, ковыряя сухую траву носком ботинка.

– Давайте попробуем еще пару могил, – предложил Боуги. – Кто-нибудь да отзовется. У нас на хуторе к одной вдове почти год ходил драуг, все требовал, чтобы она наливала ему аквавит, ну и там всякое… Говорят, чуть ребенка ей не сделал. Хорошо, пастор его урезонил.

Боуги достал из кармана мешочек с табаком и с наслаждением втянул понюшку, от души чихнув. Ветер стих, как напуганная овца при виде пастуха.

Так они прошли с десяток могил, избегая тех, где значились женские имена, и тех, которые запрещал трогать Магнус. Он стал заметно прихрамывать на ту ногу, в ботинок которой спрятал став, а на вопрос Эйрика ответил, что кусочек кожи и вправду жжет, как уголек, и жар этот распространяется от пятки до самого колена. «Зато согреешься», – жизнерадостно хмыкнул Боуги.

Едва они перестали суетиться и начали двигаться последовательно от одного захоронения к другому, неудачи стали переноситься легче. Ночь перевалила за половину, и никто из юношей уже не рассчитывал на успех. Это их не особенно расстраивало. Хотя, будь Эйрик один, он непременно вышел бы из себя. К чему вся эта наука, раз он не сумел сдвинуть ни единой мертвой косточки с места!

Каждый из парней успел прочитать свой гальд по несколько раз. Магнус выговаривал нужные слова нараспев, прикрыв глаза и покачиваясь. Губы его дрожали, но он ни разу не сбился. Боуги перед тем, как декламировать заклинание, широко расставлял ноги, словно ожидал, что колдовство собьет его на землю, будто качка на корабле, и выкрикивал слова задиристо и громко. Но сейчас и он устал, и сидел у могилы, степенно жуя табак. Магнус же пританцовывал на левой ноге, а затем снял ботинок и достал из него смятый промокший пергамент со ставом. Проверил, не прожжен ли чулок. От предложения потрогать кожу («Она еще горячая, вот, щупайте!») друзья вежливо отказались.

Наконец Эйрик сделал несколько понюшек, соблазнившись табаком Боуги, вернул себе кофту и плащ, и парни двинулись в обратный путь. Ветер на сей раз не завывал, но слабо шуршал в низкой траве, как мыши, спасающиеся от вулканической лавы. Свободные от своей таинственной ноши, юноши двигались веселыми перебежками, перепрыгивая через низкие камни и отплясывая на дорожках между могилами, чтобы согреться. Со стороны могло показаться, что в глубине души все были даже рады, что их затея провалилась.