Кейси Доуз - Предание Темных

– Вот, Лале-хатун – он кладет перед ней внушительную кипу свертков – это вам, для дополнительной подготовки к научному конкурсу.

Конкурсу? О каком кон..

Но тут Лале вспоминает, как приличное время назад пообещала учителю выступить на научном конкурсе, который должен был предопределить, будет ли позволено остальных девушкам обучаться в школе, или же система обучения ходжама Мустафы оказалась провалена.

Она совсем об этом забыла!

Теперь же Лале с ужасом оглядывает свитки, после чего осторожно уточняет:

– А когда конкурс?

– По традиции, в день новолуния.

Лале понимает, что у нее почти не осталось времени. Это если не брать в расчет, что ей еще надо успеть нарисовать портрет Сафие-хатун до отъезда Дамета!

Учитель, очевидно, не замечает растерянности Лале, так как, счев их разговор оконченным, хлопает в ладоши, привлекая внимания остальных:

– Итак, все юноши за мной, мы идем на урок боя. Девушки остаются в классе, у них будет урок вышивки с женщинами из гарема.

Мехмед похабно скалится:

– Тогда я предпочел бы остаться здесь.

– Вы собираетесь покорить Византию приемами вышивки, шехзаде? – невинно уточняет учитель, а ученики прыскают, закрывая рты ладонями.

Сама невольно улыбнувшись, Лале теперь понимает, за что Мехмед так

(..этот клоун мустафа..)

взъелся на учителя. Впрочем, глядя на кузина, у Лале возникали большие сомнения, что он в принципе способен к кому-то (кроме собственного отражения в зеркале) испытывать добрые чувства.

Высокомерно скривившись, Мехмед в итоге уходит вслед за юношами, а Лале с Нурай остаются вдвоем в опустевшей зале в ожидании остальных. Неожиданно для нее, Лале замечает, как Нурай достает стопку листков бумаги, скрепленных сбоку переплетом из нитей.

– Нурай, это книга? – изумляется она.

Девушка смеется и сообщает каким-то хитро-заговорщицким тоном:

– Это очень особенная книга. Редкая, из Европы. «Декамерон» называется.

Лале воодушевляется:

– Ты прямо удивляешь! Может быть тогда выступишь вместо меня на конкурсе? А то я пообещала, но теперь не..

– Тут собраны пикантные рассказы об юношах и девушках – перебивает ее Нурай – о том, что они делают, когда..

– О, не продолжай! Я поняла.

Спасая ее от неловкой ситуации, как раз в этот момент отворяется дверь. Лале ожидает увидеть наставницу с девушками гарема, но входит всего лишь одна неброская девушка с сундуком в руках, и кланяется:

– Доброго дня, благородные госпожи. Меня зовут Зара. Шахи-хатун прислала меня подготовить все к уроку.

Она открывает сундучок и начинает раскладывать все необходимое для вышивки. Покончив со своей работой до прихода Шахи-хатун, Зара принимается ходить по зале, с интересом поглядывая на свитки, оставленные учениками на столе.

Нурай этого не замечает, слишком поглощенная своей пакостной книгой, зато от взора Лале неожиданный интерес Зары не укрывается:

– Вы умеете читать?

– Да, госпожа.

На ее лице проступает какая-та печальная улыбка. С такой улыбкой обычно ностальгируют о прекрасных временах прошлого, на повторение которых уже точно не следует уповать в будущем:

– Мой отец был ученым. А я готовилась стать учителем у себя на родине, до того.. как попала сюда – не удержавшись, она заявляет – вы такие счастливые, что можете учиться настоящей науке! Мы в гареме учим лишь как служить падишаху.

Зара, заметив свертки, оставленные Лале учителем, подходит к ним с все той же печальной улыбкой:

– М-м.. это я изучала. И это – она чуть наклоняется к ним – Сократ? Как же я скучаю по его сочинениям!

– Так может вам поступить к нам в школу? Учитель будет рад такой образованной ученице.

Не успевает Зара ответить, как Нурай, которая казалось все это время была поглощена лишь своей книгой, шлепает Лале по руке:

– Ты с ума сошла? Она же из гарема! Кто ей разрешит?

Ответить Лале не успевает, так как, как раз в комнату заходит Шахи-хатун с девушками гарема. И начинается.. урок тянется для Лале мучительно долго. Она терпеть не может вышивку, но еще больше ее злит, что она должна сейчас просиживать здесь время, которого у нее и так очень мало!

Нужно столько всего успеть, а она слушает про то, какое это благородное дело – вышивка – для девушки, независимо от ее положения.

Наконец, утомительное занятие кончается и Шахи-хатун уводит девушек обратно. Лишь Зара остается еще в комнате, поскольку складывает все принадлежности обратно в сундучок, с которым сюда и пришла раньше остальных. Лишь убедившись, что Нурай тоже уже покинула комнату, Лале оборачивается к Заре и протягивает ей

(..сократ? как же я скучаю по его сочинениям!..)

свиток сочинений Сократа:

– Вот, возьмите.

Девушка расцветает в счастливой улыбке и, дважды поклонившись от перевозбуждения, прячет свиток и выходит из комнаты со своим сундучком.

Лале выходит самой последней, намереваясь уже пойти в конюшню. Еще вчера она пообещала заглянуть туда Аслану, с которым они хотели встретиться там после занятий. А теперь же это оказалось совсем кстати – ей надо было о стольком с ним поговорить, столько объяснить!

Погрузившись в свои мысли, она не сразу слышит, что ее окликают по выходу из дворца. Но когда ее имя произносят второй раз и уже ближе, она резко оборачивается, будто вынырнув из воды, и едва не налетает на Влада.

– О, простите – бормочет она растерянно – ваш урок боя уже закончился?

– Да, на сегодня все. Лале-хатун, я почему вас звал.. говорят, здесь есть искусственные озера. Очень любопытно взглянуть.

-9-

Лале молчит, в растерянности все еще не до конца понимая, что ему от нее надо. Тогда Влад снисходительно кивает, и спрашивает прямо:

– Может, вы мне покажете?

– Кого?

– Озера, Лале-хатун.

Просьба настолько неожиданная, что Лале несколько опешивает.

Еще меньше пары часов назад этот юноша огрызался на нее, почти что откровенно грубил без всякой на то причины, а теперь просит ее показать ему озера? Может, он оказался не лучшим учеником на уроке боя, и ему пару раз чересчур крепко приложились по голове?

Но выражение лица Влада заставляет Лале понять истинную причину перемен. Лицо его, всегда угрюмое и мрачное, теперь какое-то другое. Будто бы тучи, застилавшие небо, чуть расхмарились. Нет, не разошлись совсем и облака не стали ясными, но немного распогодилось.

И Лале подозревает, чему она обязана этой внезапной «погожестью».

Очевидно, Влад принял вмешательство Лале в их с Мехмедом конфликт на свой счет, что, видимо, несколько расположило его к ней. Конечно, даже настолько дерзкий грубиян, если он хоть немного сообразителен, будет испытывать благодарность за это, ведь должен понимать, что стычка с наследником престола не закончилась бы для него иначе, как эшафотом.