Юлия Цыпленкова - Когда камни меняют цвет

Нет, Ирэйн не забыла его, но и не мучилась, давно приняв свою судьбу. Отказываться от грез гораздо легче, когда исчезает надежда, а она исчезла раньше, чем за узницей закрылись ворота ее узилища. Женщина плыла по волнам своего размеренного пустого существования, наблюдала, как день сменяет ночь, и всё больше растворялась среди теней Тангорской крепости. Мир изменил очертания и краски, поменял саму свою суть, и лейра приняла ее без ропота, потому что на него сил уже не осталось.

Мечты начали таять с того мгновения, как руки возлюбленного сжались на нежной шее лейры, мстя за вероломство. И окончательно покинули женщину в тот день, когда она смотрела, как гибли люди, собранные шпионом Эли-Харта в тронном зале. Тот животный ужас от происходящего врос под кожу ледяными иглами. Он раздирал плоть в ночных кошмарах, крики умирающих звучали в ее ушах слишком долго, сводя с ума от жалости и безысходности.

Лишь присутствие еще одного мужчины – ее мужа, приглушило на время стоны призраков, но он ушел к ним. Отдал свою жизнь добровольно на острие мечей, добавив ко всему прочему еще один кошмар, не отпускавший его вдову даже среди белого дня. И вместе со смертью риора угасло стремление жить и в его супруге. У нее ничего не осталось, только жуткие сны, слезы и боль потери. Да, лиори знала, как наказать кузину, предавшую ее. Даже самая жестокая мука в пыточной не могла сравниться с этим бессмысленным существованием посреди собственных мыслей.

– Зачем? – сдавленно прошептала женщина, сползая по холодной каменной стене темницы на пол.

Она задыхалась. Кажется, горло стало величиной с игольное ушко, и ни единого глотка воздуха не могло пробраться в грудь, объятую огнем вдруг проснувшихся забытых чувств. Это было подобно удару, ослепившему, сбившему с ног. Мужчина, чья ненависть когда-то выжгла в душе последние чаяния на счастье, вдруг оказался там, где его не должно было быть, и костер, ставший углями, вдруг полыхнул с неожиданной силой.

– Не надо, – взмолилась лейра. – Прошу, не надо… Я не хочу!

Сейчас, когда время притупило жалящую боль, когда утихли переживания, став смирением, когда осталось лишь вялое существование и ожидание конца, вновь появился он. Словно безжалостный палач разбередил старые раны и разбудил уснувших было призраков.

– Боги, – всхлипнула Ирэйн и сжала голову ладонями. Она некоторое время раскачивалась из стороны в сторону, пытаясь выбраться из трясины, тянувшей ее на гнилое дно ненужных страданий, но поняла, что не справляется. Откинула голову и закричала, ударив сжатыми кулаками по полу: – Хватит!

Дверь темницы с лязгом распахнулась, и кто-то ворвался в сумрачное нутро узилища. Тень заслонила слабый свет, лившийся из маленького окошка под потолком, и сильные руки сжали голову лейры.

– Ирэйн, что с вами? – встревоженный смотритель крепости стоял на коленях напротив. – Ирэйн!

Она распахнула глаза, но сквозь пелену слез не разглядела лица риора, только узнала голос. Чужое присутствие заставило взять себя в руки. Женщина мотнула головой, пытаясь избавиться от захвата, после стерла слезы и ответила неожиданно ровно:

– Я увидела крысу и испугалась. Со мной всё хорошо. Простите, что потревожила.

Ни от захвата горячих ладоней, ни от всего смотрителя избавиться так и не удалось. Он несколько мгновений пытливо вглядывался в лицо узницы, после укоризненно покачал головой:

– Зачем вы лжете, Ирэйн? Вас так растревожила встреча с советником? Конечно, растревожила. Вы ведь знали его прежде. Он что-то вам сказал? Вас оскорбили?

Лейра закрыла глаза. Ее губы на миг скривила усмешка, и женщина отрицательно покачала головой.

– Нет, меня никто не оскорблял, риор Дин-Шимас, – ответила она, не открывая глаз. – Напротив, риор Дин-Таль был неожиданно мил.

– Тогда что так расстроило вас?

Ирэйн все-таки посмотрела на своего надзирателя, и в ее взгляде затеплилась искра раздражения.

– Я же сказала – крыса, – повторила она. – Позвольте подняться. Пол холодный.

Риор подал узнице руку, помогая встать, но после ладони его скользнули на узкую талию, и смотритель притянул к себе женщину.

– Ирэйн, – тихо произнес он, глядя на нее сверху вниз, – доверьтесь мне. Вы ведь знаете, что я испытываю к вам слабость. Отчего вы не позволяете сблизиться с вами?

Взгляд узницы остановился на пуговице на мужской груди. Она не спешила поднять голову и взглянуть в глаза высокородному риору, зная какой ответ он ждет от нее.

– Ирэйн…

– Это лишнее, риор Дин-Шамис, – наконец произнесла лейра. – Я – узница, вы – свободны, хоть и заточены с нами в этой крепости. Вы можете подыскать более достойную любовницу. В конце концов вы женаты, и обычаи Эли-Борга запрещают мужу смотреть в иную сторону, кроме той, где стоит его жена.

Она подняла голову, чтобы посмотреть на смотрителя, и ее подбородок оказался в захвате его пальцев. А в следующее мгновение губы обожгло порывистым поцелуем, лишенным нежности. Риор желал ее, желал давно. И чем больше проходило времени, тем неистовей становилось его желание, и сейчас его поцелуй стал отражением снедавшего мужчину вожделения.

Ирэйн мотнула головой, вырываясь из капкана чужих губ. Она уперлась кулаками в широкую грудь и с ответным неистовством выкрикнула:

– Нет!

– Почему?! – воскликнул он, задыхаясь от собственного возбуждения. – Почему – нет? Ради чего вы отталкиваете меня? Вы же видите, как я привязан к вам, Ирэйн…

Он не разжал объятий, продолжил удерживать женщину, бившуюся в его руках, словно птица, пойманная в силки.

– Зачем это сопротивление? – спросил риор, сжав плечи лейры. – Чего ради вы отказываетесь от единственной радости, что еще доступна вам? Я готов сделать для вас всё, что пожелаете. Превращу темницу в покои, одену в богатые наряды, приведу вам прислугу…

Хохот узницы оборвал мужчину.

– О да! – истерично вскрикнула Ирэйн. – Это всё то, что необходимо мне в моем замке. Наряды, прислуга, изысканные яства!

– Вы хотите свободы? Я смогу тайно вывозить вас из крепости, – горячо произнес смотритель. – Одно ваше слово, Ирэйн…

Она перестала вырываться. Опустила взгляд и устало вздохнула:

– Хорошо, – едва слышно произнесла узница. – Позвольте мне подумать.

– О чем тут…

– Прошу вас, – Ирэйн коротко коснулась мужской груди ладонью. – Не торопите меня. Я не готова к переменам. Дайте подумать.

– Хорошо, – чуть помедлив, ответил смотритель. – Я не буду торопить вас. Подумайте, и вы поймете, что жизнь, которую предлагаю вам я, намного лучше того существования, что вы влачите сейчас. – Затем вновь приподнял голову узницы за подбородок, коснулся губами ее щеки и отошел: – До вечера, моя дорогая лейра. Я приду за вами, чтобы сопроводить на прогулку.