Иннокентий Фриман - На спине дракона, попивая чай с Утренней Звездой

Спустя несколько часов, когда солнце уже было ближе к горизонту, чем к зениту, а его лучи не обжигали, а мягко и приятно грели тело, Клеон вдруг ощутил, что мысли покинули его. Но он не испытал радость от этого, как некоторое время назад, которая сразу же разрушила бы медитативный настрой – чувство покоя было нерушимо, как скала, на которой он сидел, выдержавшая неустанный морской прибой в течение нескольких последних миллионов лет. Он просто продолжал сидеть, сливаясь с окружающим пространством. Клеон ощутил себя частичкой ветра, который дул ему в лицо; воды, которая накатывалась волна за волной на его скалу; солнца, которое грело его; неба, под которым он сидел; травы, которая шелестела и даже насекомых, стрёкот которых вносил последний штрих в идеальную картину бытия. Клеон стал чувствовать, как его тело постепенно начало терять вес – гравитация, давящая на него всю его жизнь стала уходить. Казалось, что ещё один порыв ветра, и его понесёт ветром словно лепесток увядающей розы, и от осознания этого ему стало хорошо. Какое-то чувство счастья начало расползаться по его сознанию, затекая в каждый уголочек тела – вот оно, осознал Клеон, и протянул руку к морю, затем развернув ладонь к небу как бы потянул вверх, и морская вода, подчиняясь движению его руки, бурля и пенясь, медленно выросла в водяную гору, высотой со скалу, на которой он сидел. Клеон подвигал рукой вверх вниз, и его водяное порождение отреагировало, меняя свою высоту. Зрение Клеона стало меняться – природа оставалась природой, но вот из каждой травинки к нему теперь тянулась серебристая энергетическая нить, высоко в небе, подобно огромным рекам, со стороны суши, и уходя за горизонт, проходили красноватые энергетические потоки, от одного из которых, к нему тянулся тонкий рукав. Посмотрев на свою руку, управлявшую волной, Клеон окончательно оторопел от удивления – его рука состояла из чистого света, и он мог смотреть сквозь неё, вокруг неё и в ней кружились яркие светящиеся шары размером от сантиметра до миллиметра, кости казались какими-то завихрениями, а кровь была похожа на поток расплавленного серебра, причудливо оплетающего и пронизывающего руку, разветвлённостью сосудов напоминая корни дерева.

– Ничего себе! – воскликнул Клеон.

Он так был впечатлён преобразившимся миром, что опустил руку, и гора воды вдали, следуя движению руки, с грохотом ниагарского водопада обрушилась обратно в море, образовав большое цунами, которое понеслось в сторону Клеона с угрожающей скоростью.

– Какого… – Клеон в ужасе вскочил и побежал вверх по склону к вершине холма. Он отчётливо слышал грохот приближавшейся огромной волны, но оборачиваться не было времени. Клеон не бежал, а скорее наблюдал, не чувствуя ног, как земля проносится мимо. Сзади, метрах в ста, волна с грохотом ударила о скалу, и с шипением, понеслась дальше по суше. Последним, что он увидел перед тем, как его захлестнуло – это что и трава, и деревья выглядели также, как его руки, серебристым светом живой энергии…

Потом со всех сторон было много воды, которая с неимоверной силой, кувыркая, понесла его вверх по склону, а когда его потащило обратно вниз у него уже отключился вестибулярный аппарат, так как он вообще не понимал где верх а где низ, последняя мысль которая его посетила было то что, хорошо что он успел отбежать – авось его не вынесет в открытое море.

Вода медленно колебала его тело, то приподнимая, то опуская, и каждой волной понемногу оттаскивая с пляжа. Придя в себя, Клеон обнаружил себя лежащим у самого берега моря насквозь мокрым и с сильным вкусом соли во рту.

– Я жив, жив! – воодушевлённо подумал он. Чувство счастья, что всё обошлось, распирало Клеона. И тут, душистый аромат датской табачной смеси приятно защекотал его обоняние – с усилием открыв глаза он обнаружил что мир вновь приобрёл привычный вид. На берегу, в одних мокрых шортах, сидел трубочник, с распущенными длинными волосами, колыхающимися в порывистом ветре, и прищурившись, с удовольствием покуривал длинную изящную трубку.

–Очнулся? – приветливо спросил тот.

Клеон попробовал ответить, но лишь закашлялся, выплёвывая солёную воду.

– Это остатки, – мило разъяснил трубочник, – я вообще не думал, что столько воды может быть в лёгких.

– Это ты меня спас? – Наконец откашлявшись, спросил Клеон.

– Ну а кто же ещё? – ухмыльнулся тот, – Зато выдался шанс искупаться в этом чудном месте. В мире есть три места с самыми крутыми пляжами – Гоа, Калифорния, и как я понял сегодня, Генеральские пляжи под Керчью.

– Спасибо, – поблагодарил Клеон.

– Да не за что, – отмахнулся трубочник, затем затянувшись и выпустив колечко дыма, продолжил с улыбкой, – Твой бы талант, да в нужное время, Александру Македонскому, ты бы нам пригодился при осаде Тира.

Клеон нахмурился, переваривая информацию.

– Александра, Тира? – удивлённо проговорил он, – это же было…

– Не так давно, как кажется, если ты умеешь управлять энергией жизни, – ответил трубочник. – Скажи, ты видел её?

– Ты имеешь ввиду, что всё состоит из света? – спросил Клеон.

– Каждый это видит по-своему, но да, именно так, – трубочник стал счастливым на вид, – ты на верном пути.

Клеон попробовал подняться, но понял, что он ещё никогда не чувствовал себя настолько усталым. Даже поднять руку он мог лишь с большим усилием.

– Да ладно, не напрягайся, я обо всём позаботился, – сказал Трубочник. – Сейчас приедет машина, и заберёт тебя. Я позвонил от твоего имени.

Трубочник кинул Клеону его собственный телефон, но тот даже не смог поймать его, и мобильник, отскочив от руки, шлёпнулся на песок.

Они сидели, молча наблюдая за световой дорожкой на глади моря, от солнца, постепенно клонящегося к горизонту. Клеон думал о том, что он сегодня открыл для себя, о том, какие силы он пробудил, и не сошёл ли он, все-таки, с ума. И самое главное – что ему теперь делать? Для чего ему нужны такие способности?

– Не обольщайся раньше времени, Клеон, – невозмутимо ответил на его мысли трубочник, – ты потратил много сил, управляя морем. Пройдёт немало времени, прежде чем ты сможешь повторить то, что сделал сегодня. – Затем, выпустив колечко дыма, трубочник улыбнулся, – Так часто бывает, когда открываешь в себе что-то новое, ещё не зная своих границ, ты часто превосходишь их на порядок, а потом, поднабравшись опыта, стараясь повторить, удивляешься, как это вообще у тебя вышло.

– Но что мне делать дальше? – спросил Клеон, – Всё, чем я занимался раньше, кажется просто бессмысленной тратой времени в сравнении со всем этим.

– О, поверь, не ты один задаёшься этим вопросом, Клеон, – Трубочник пожал плечами, – Ответ на него каждый должен найти сам.